Эрик Бутаков - Одиннадцать

– Да, – согласился Вова, – километра два, и, видимо, будем спускаться.

– Слава Богу, – прошептала Маша.

– А сколько мы прошагали? – попытался уточнить Ефим у Вовы. – Как думаешь?

– А кто его знает? Но много – это точно! Устала Маня?

– Маленько есть.

– А ты Ефима побольше слушай – дорогу и не заметишь! Хорошо, что у нас с тобой есть такое «радио» в пути – с ним не соскучишься!

– Жаль, оно музыкальные номера не исполняет! – подхватила Маня.

– Вот это ты зря! – выдохнул Вова. – Не дай Боже оно сейчас ещё и запоет!

– Обидные слова ваши, профессор! – вступил в общую игру Ефим. – Чего ж Вы меня унижаете перед дамами?! Аль я, по-вашему, петь не умею? Али голос Вам мой не по нраву? Али все здесь раскручиваются на сильную пиздячку, извиняюсь за индоевропейский сленг? Али чё-каво?!

Все засмеялись.

Вова согласился:

– Хочешь – пой, а то страшно! Напугал, особенно последним обещанием!

– Не, сейчас не буду – после сбацаю! Вы ещё узнаете меня! Еще малышня моё имя будет писать на заборах!

– Ага – типа: «Цой жив!», точнее «Фим – достал!»

– Да идите вы на фиг! Балбесы! У самих голоса нет, слуха нет – вот и завидуете мне черной завистью. А было время! Я в оперных театрах…

– Подметал! – закончил фразу Вова.

– Вот! – Ефим развел руками. – Вот, Манечка, а ты говоришь… Глушат талант на корню, как Би-Би-Си!

– Ты наш золотой за-па-ас! – сказала Маня, растягивая последнюю «А».

– Эт точно, дочка! – согласился Ефим.

В своих насквозь промокших от ручьёв и ледников, ичигах ребята стояли на краю обрыва и, вздыхая, смотрели вниз.

– Колорадо! – сказал Ефим.

– Н-да, почти, Большой каньон! – подтвердил Вова.

– А, может, как-то обойти можно? – спросила Маша.

Все посмотрели налево, потом, посмотрели направо, ничего хорошего не увидев. Зато внизу, далеко внизу росли «пушистые» деревья и сверкала довольно широкая река.

– Как думаешь, сколько здесь? – Ефим повернулся к Володе.

– Метров триста, а то и пятьсот – сверху трудно угадать!

– Как на колесе обозрения, – сказала Маша, – выше макушек деревьев.

– Это – да-а!!! – выдохнул Ефим. – Но и это ещё цветочки! Потом бурная, широкая река, потом, скорее всего, непроходимый лес! Надеюсь до самой до базы!

Противоположный берег был далеко (глубоко) внизу и густым, сплошным зеленым ковром из вековых деревьев расстилался и уходил до самого горизонта на Юг.

Вова поднял камень и швырнул его. Глянул на циферблат.

Камень долго летел, тридцать семь секунд, пока не потерялся в кронах деревьев.

– Да, метров четыреста верных.

– А в обход?

– Направо – не видно конца края, налево – и того хуже.

– А вот там, если не спустимся сегодня, нас ждет проблема!

Ефим показал на Запад.

Из-за высоких гор наползали черные тучи.

– Гнилой угол! – заметил Ефим. – Дождь будет! Здесь ночевать – радости мало, даже шалаш не построить. А спускаться…. Времени сколько?

– Времени-то хватит, ещё и семи нет, а вот веревочка у нас хилая! – ответил Вова.

– Веревочка у нас говно! – уточнил Ефим. – На ней спускаться, считай, лучше сразу прыгнуть – только время терять! Короткая к тому же! Что делать будем, бродяги?

– Подумаем, – ответил невозмутимый Владимир и отошел от края. – По-ду-ма-ем!

– Думай. Федя, думай! – Ефим тоже отошел. – Я тоже пойду, подумаю!

– У тебя и на высоту аллергия, – засмеялась Маша.

Ефим её смех передразнил:

– Хе-хе тебе! Ноги уже отмерзли, дождь будет – вообще труба – скользко, не спустишься. А затянет на несколько дней – тут замерзнем – жечь-то практически нечего, только стланик, а он не горит, почти. Кислороду мало – воздух разряженный, и ветви сырые. Плюс, ещё, где ночевать? Так что, Маня, «хе-хе» тут неуместно. Не подглядывай, кстати, я пошел вон в те заросли!

И Ефим, сбросив свою поклажу и сняв с пояса холодное во всех смыслах оружие, направился… вон в те заросли.

Вова бродил вдоль обрыва, размышляя, посматривая вниз, выискивая наиболее безопасное место для спуска: «Теперь ещё и альпинистская подготовка нужна будет. Ефим-то ладно – он умеет, Машка как?! Её на веревке большей частью спускать придется! А здесь ни тот случай – здесь веревка только для успокоения – нужно будет спускаться на своих двоих, точнее – четырех. Как? Нужно искать спуск где-то дальше – здесь лезть – прав Ефим – труба! Значит, будем обходить! Где-то, наверняка, есть звериные тропы к воде – не может же это плато длиться на сто километров в обе стороны. Десяток, пусть, пятнадцать – это семечки. Через три-четыре часа один хрен, спустимся! Здесь слазить не будем – однозначно!» Вова бродил!

А Ефим нашел в стланике подходящее место, сидел и думал, примерно, о том же, только с более нецензурными выражениями!

Потом он встал и, как водится, посмотрел на то, что он наделал.

И его пригвоздило на месте!

Из кучи его «паскудства» вытягивался зеленый (уже не совсем, но всё же) листик «загубленной» карликовой берёзки к которому был приклеен маленький бумажный красный ценник с цифрой «29»!

«Неужели ты станешь отрицать, что твой мозг способен вычислить в непроходимых джунглях листик на дереве, помеченный специально для тебя, скажем, вот такой полоской бумаги?» – пронзило память голосом Палыча.

– Да нет, уважаемый! – засмеялся Ефим. – Не мозг мой вычисляет такие наклейки, а совсем наоборот!

И он ломанулся за топором и лопаточкой из лопатки козы.

– Что случилось? – спросил Володя, видя с каким остервенением, Ефим копошится в вещах, выискивая чего-то.

– Ещё не знаю! – ответил Ефим. – Я сейчас!

И с топором и с лопаткой Ефим умчался обратно в заросли.

– Что это с ним? – спросила Маша.

– Откуда я знаю? Чего-то привиделось, наверное! Пошел закапывать своё… давно! – и Вова улыбнулся.

Маша тоже.

– Странный он какой-то!

– Это не самое страшное, Маня! Я думаю, он что-то придумал! Посмотрим.

Ефим копал не глубоко. И выкопал!

«Рюкзак! В нем две бухты шнура-десятки по сто метров! Шесть карабинов с байонетной защелкой! Один ребристый эксцентрик! Гладкий эксцентрик! Эксцентрик Абалакова! Т-образных две закладки! Три закладки „медная головка“! Девять разных гексов! Четыре стоппера „лисья голова“! Скальные крючья: вертикальные, горизонтальные, комбинированные, профильные и из высоколигированных сталей! Страховочный шнур триста метров! Две обвязки! „Небесные“ крючья – три штуки! Десяток петель! Блок сигарет „Marlboro“ легкие! Бутылочка виски! Соль! Мороженное! Ириски! Пистолет „Магнум“ сорок пятого калибра с двумя пачками патронов! И ещё…» – размечтался Ефим, пока копал свою полуметровую яму!

Что можно раскопать под дерьмом? Вот именно! В лучшем случае, просто яму! Её-то Ефим и выкопал!

– Глупо как-то получилось! – сам себя проинформировал Ефим, когда понял, что наклеечка не сработала! – А я-то размечтался! Один – ноль, Палыч, в твою!