Эрик Бутаков - Одиннадцать

– А вот что! – Ефим резко встал, пошел в кусты, вернулся со шлемом и бросил его на траву. – Твой?!

Маша подняла шлем. Узнала. Заплакала:

– Мой! Ты где его взял?

– Где, бль?! В… в лесу! На берегу – вниз по течению, в километре-полутора отсюда!

Вова потер лоб:

– Здесь?

– Здесь, здесь! Здесь, Вова! В ста километрах с лишним от места нашей встречи. На другой реке, надо полагать! Делала она! Хорошо, что делала – так бы хрен опознали! Как это объяснить?!

Вова посмотрел на Машку.

Та ревела, поглаживая шлем.

– Ты как думаешь? – спросил Вова у Ефима.

– А ты? – Ефим развел руками.

– Лажа какая-то! – заметил Вова.

– Вот и я говорю: «Лажа»!

– Н-да!..

– Что – н-да? Откуда он здесь?

Машка всё ещё ревела.

– Это невозможно! Может, совпадение? – Вова почесывал нос.

– Может! – громко сказал Ефим. – Машка, это точно твой шлем?

– Да! – и она показала нацарапанную надпись на «затылке»: «Машенька!», и сердечко с лепестками, как цветок. – Это я сама нацарапала!

– Вот это, точно, пи-сец! – Вова пошел к реке.

– Даже два! – согласился Ефим и пошел с ним вместе.

Они стояли на берегу и смотрели на быструю реку.

Вова жевал травинку.

– Что скажешь? – спросил Ефим.

– Не знаю.

– И я не знаю. При всём желании он здесь оказаться не должен был.

– Кто спорит?

– А как тогда?

Вова посмотрел направо – туда, откуда бежала река, вытекая между далеких гор, подернутых дымкой.

– Мы идем точно на Юг. Видел там с обрыва вдалеке холм?

– Видел, – подтвердил Ефим.

– Он точно на Юге – я проверял… по часам.

– Ты думаешь – нам туда?

– Как минимум.

– То есть, как минимум. Сколько нам ещё?

– Километров сто – сто десять, сто двадцать – не больше!

– До него раза в три меньше – это точно! Сто километров даже с обрыва не видно!

– Я знаю, – Вова продолжал грызть траву.

– И что тогда?

– Дойдем – посмотрим! Выбора-то нет! Как реку преодолевать будем?

Теперь Ефим зачесал череп.

– А, может, Машку тут оставим?

– В смысле? – Вова повернулся к Ефиму.

– А просто так – посмотрим, что получится…

– Вы меня бросить хотите? – Маша стояла за спиной.

От неожиданности и Ефим, и Вова вздрогнули.

– Панночка, – Ефиму на ум пришел старый фильм «Вий», – Привидение ты наше! Иди, оденься – стоишь, как Венера Миловская до ампутации!

– Ты бы мне это ночью сказал! – заявила Маша.

– И что?! Ты бы тут же согласилась! Ни так?

Машка развернулась и, обидевшись, пошла к костру.

– Может, зря? – спросил Вова.

– Может, – ответил Ефим. – Как переплавляться будем?

– Плот будем рубить! – ответил Вова. – Доставай топор.

– Двадцать пять метров – ерунда. Течение быстрое…

– Нас примерно туда и вынесет, где мы вчера на обрыве были.

– Ай! Пойду за топором. Скажи Машке, чтобы не дулась на меня,… и пусть шлем оденет, кода переправляться будем – он её уже один раз спас.

– Сам и скажи.

– Она меня не послушает…

– Куда она денется?

– Действительно,… – Ефим пошел за топором, присматривая по дороге подходящие деревья.

Плот мастерили до обеда. Но больше времени ушло, чтобы сделать пару длинных весел с уключинами и широкий руль на корме.

Получилось нормально.

– Поехали! – сказал Вова, как Первый космонавт. – На том берегу Ефим нам чего-нибудь раздобудет на ужин. Раздобудешь?

– Эт точно! – пообещал Ефим. – Прыгай, «жена»! – съязвил он, обращаясь к Машке.

– Прыгаю, «муженек», – ехидно добавила она. – Один из двух… и оба рогатых одновременно!

Вова посмотрел на Ефима.

Ефим на Вову.

Потом они посмотрели на Машку.

Та косо улыбалась.

Мужики рассмеялись.

– Может её все-таки, правда, оставить? – Вова плюнул в реку.

– Попробуй, оставь! – Машка тоже плюнула.

– Хорош грызться! – Ефим оттолкнул плот.

Река подхватила плот, завертела…. Но Ефим и Вова налегли на весла, а Машка, как заправский рулевой, выровняла деревянный «ковчег» на стремнине.

– Ты где научилась? – с удивлением спросил Володя.

– В Караганде! – зло ответила Машка. – Оставишь – расскажу!

Вова выдохнул громко и опять смачно плюнул в реку!

– Ох, прибудем на тот берег, я таких тебе там дам! – пообещал он.

– А я – нет… тебе больше! – пообещала Машка.

– Харэ! – крикнул на них Ефим. – Рулите к берегу, любовнички! А то – потонем!

Плот несся по реке, но медленно и верно, пересекал её!

Вечером опять всё сушили! Но ходили уже по противоположному берегу… полностью одетые! Вова с Машкой потихоньку рычали друг на друга, а ведь первым-то предложил оставить Машку не Вова!

Вот так-то, братцы! Секс и дружба… в походе – не совместимы!

– Почему вы такие дебилы, мужики? Стоит вам дать, как вы считаете, что теперь и ноги о нас вытирать можно? – Машка готовила ужин, рассуждая вслух.

– Тебя кто-то обидел, Маша? – спросил Ефим.

– Издеваешься?! Вы и обидели!

– А почему вы такие дебилы, бабы? Стоит с вами переспать, как вы считаете, что о вас мы ноги вытираем? – задал встречный вопрос Ефим.

Вова искренне засмеялся – хороший встречный вопрос.

Маша посмотрела на обоих:

– А это не так? – спросила она.

– Не так, милая! Не так! Это ты теперь все близко к сердцу принимаешь! А мы просто движемся дальше – вперед! Прости, если чем обидели! Не переспали бы мы прошлой ночью – ты бы и не дергалась, а выполняла бы все… советы, как миленькая! Не так?

Маша задумалась. Вспомнила, что было до этого – до прошлой ночи. Выяснилось, что Ефим-то прав – они ей всю дорогу что-то указывали… и довольно грубо…

Она согласилась:

– Ладно, согласна! Но и вы не хамите!

– Больно надо! – пробурчал Вова.

– Давай, ты не будешь нам указывать, что нам делать! – предложил Ефим. – Либо мы друзья, как и прежде, либо мы… шведская семья, и уже со всеми заморочками семейной жизни: ссоры, упреки, я это не буду, ты это не делай…. Херня же ведь! Правда?

Машка улыбнулась:

– А ты – не простой… мужик Ефим!

– А то! – улыбнулся в ответ Ефим. – Главное, что ты признала, что я мужик!

И они оба рассмеялись.

Вова тоже им помог посмеяться, хрюкая в рукав.

Утром залихватски светило Солнце! Порхали бабочки, жужжали пчелки и мошки, дрожали листики деревьев. Благоуханье речной травы и трав лесных, смешивалось с запахами сосновой хвои и ещё не нагретой земли. На небе где-то высоко-высоко болталось два белоснежных облачка, подчеркивая необычную синеву небес. Птицы пели на все голоса, журчала речка. «Благодать-то какая!»

Утро разбудило нашу троицу в хорошем настроении. Вчерашний «постсексуальный» угар испарился. Все немного застенчиво улыбались друг другу, готовя завтрак, и только красный шлем, надетый на воткнутое в землю копье, как голова проигравшего в сражении папуаса, тупил Ефима и Володю. Однако предстоящий путь, судя по всему, ожидался не сложным, так как сосновый бор, который они видели с обрыва, оказался довольно сухим, «чистым» и вполне проходимым. Сосны годами наперегонки тянулись к небу, не оставляя внизу своих сухих ветвей, что давало возможность гулять по нему, как по парку. И почва, выстеленная сосновыми иглами, была мягкой и «теплой». Птички где-то высоко в кронах поют! Так чего не идти по такому «парку»? Наверняка, ещё и белочки будут скакать по деревьям! А это уже свежий белковый продукт.