Василий Коростелев - Год 50-й: Расти из пепла

Внезапно сзади послышалась возня, рычание и чей-то испуганный вскрик… Резко отстранившись от дверного проема, я увидел, как крупный пес рвет антоновского пацана, а остальные оцепенело стоят вокруг, боясь поранить парня, да чо стоять, блин! Я навалился сверху на пса, плотно поймав его шею и голову в захват, и несколько раз ударил ножом в бок собаки, в последний раз ударил меж ребер, загнав нож по самую рукоятку, пес подергался и затих… В общем, парень пострадал не сильно, пес сзади располосовал куртку и мясца слегка прихватил, крови много, но затянет за пару недель… Перевязал раненого чистыми тряпицами (каждый охотник носит в котомке тряпки, мало ли – зверь на охоте располосовать может), кое-кто уже потрошил склад, Семен распоряжался, двое выкатывали телеги из-под навеса, я бросился к конюшне. Так, сначала сбрую, хомуты, дуги седла… так, все вытащили. Кони, чуя чужих и кровь, тревожно вздрагивали. Я прошелся вдоль стойл и увидел Его – темный мерин спокойно, вполне дружелюбно и слегка лукаво косился на меня, мол, что стоишь, ты мне вполне подходишь… Наверное, я все придумал, но сразу для себя уяснил – это конь мой! Правда, в дальнейшем, возможно, придется доказывать это другим. Я спокойно надел узду на Ворона (так я его назвал сразу), и вывел из стойла.

Во дворе уже запрягали в телеги и седлали лошадей, грузили материю, оружие, кожу, мешки с солью. Привязав Ворона, я прошелся по складу, подобрал небольшой мешок с солью, добротный тулуп деду, несколько пачек патронов и латунных гильз, под калибр своей «тулки» [3](ружье), плохенький клинок в дешевых ножнах… И тут услышал легкий шум из дальнего конца склада. В углу за перегородкой оказалась местная тюрьма, уж не знаю, почему ее соединили вместе со складом, наверное, сажать было особенно некого, но сейчас в ней сидел, явно не местный мужичек. Одежда ненашенская, хотя вся уже истрепанная, весь худой, но видимо крепкий как гвоздь. Выпустил бедолагу, перерубив отыскавшимся на складе топором звено проржавелой цепи. Вывел я его во двор, а там Череп (так прозвали за лысую голову антоновского пацана), уже пристраивает седло на Ворона…

– Спасибо, – говорю, тебе Череп за седло, а лошадку оставь, моя она…

Тот зло ощерился, но связываться со мной не стал. Вдали, у заставы, прогремел выстрел… Все засуетились… Попрыгали на лошадей, и в изрядно груженые повозки, даже чужак охлюпкой [4]вскочил на лошадь, привязанную к одной из телег. Чужак то куда? – успел подумать я… Но тут, уже особо не таясь, наша кавалькада вывернула на центральную улицу.

Выстрелы от поста загремели чаще… В домах уже явно проснулись, скрипели открываемые калитки, но пока это только разведка, стрелять будут позже, если не проскочим заставу с ходу. Стрельба шла от трактира, видимо засидевшиеся за столом дружинники решили проведать перед сном заставу, и нарвались на хуторских, оставленных в заслоне (потом как я узнал, все произошло именно так). На дороге перед трактиром лежало несколько неподвижных тел, оставшиеся в живых дружинники вели огонь по заставе, прячась за углы домов по обеим сторонам улицы. К счастью, у них не было автоматического оружия. В спешке я кинул Ворона вправо, сбросил ножны с клинка – некогда было прикреплять, свесился влево, прячась за Ворона, и когда пуля просвистела, вырвав кусок кожи с плеча куртки, неловко рубанул по крепкой шее стрелявшего в меня бойца, но клинок вывернулся из руки… Ворон вынес меня за заставу. Сзади стрельба еще более участилась, это дружинников добивала группа Версты…

К Лосиному броду подошли к полудню, долго добирались, не спеша, знали, что погони не будет. Нет, в принципе догнать могли, но дружинники большинством побиты, и как я потом узнал, вся верхушка власти в Совхозе тоже. Во дворах у совхозских, кое у кого имелись свои лошадки, но кто главную драгоценность семьи под пули подставит? Пока добирались, Митька рассказывал о своих приключениях.

Подобрались они к дому с тыла, собака – здоровый волкодав, сидела на цепи, гости в доме, мало ли? Отлить захотят, а тут кобель, неувязочки могут возникнуть. А гости в доме у старосты собрались важные (вот почему Верста призадумался, когда узнал чей дом придется потрошить), купец за солью приехал, да голова дружинный с помощником. Антоновские охотники враз волкодава подстрелили из луков, он и гавкнул всего пару раз, а они уже к дому спешат, поторапливаются. В горнице дым коромыслом, бабы еле успевают закуски подавать и тут наши в дверях нарисовались… Моментом пьяных дружинников в ножи взяли, хозяина и его сына дубинками упокоили. Бабы в визг, но Верста их быстро угомонил – прирезал хозяйку и сказал, что прибьет каждую, кто будет визжать. А купца быстро выпотрошили, что там у него Верста забрал Митька не знал, он себе бомбы нашел, у купца в мешке были спрятаны. Ну и еще кой чего подобрал – объяснил Митька как-то туманно…

Расположились мы, значит, у брода. Раненных перевязали, семь человек их оказалось да троих пристрелили насмерть… Пора трофеи делить. Хуторским отдали телегу с товаром и двух лошадей. Митьке достался дробовик и новая куртка. Ну, это помимо его собственных трофеев… Блин, нехорошо присматривается Верста к моему Ворону… Я, смотря на Версту, показательно снял «тулку» с плеча, и он отвернулся… Освобожденные и захваченные девки табунились в стороне, ну мне они пока не светят, так что я развернулся независимо, и, ведя Ворона в поводу, позвал Митьку…

Пока мы добираемся до дома, хочу рассказать о мыслях, пришедших в голову сегодняшней ночью… А нет, придется подождать, я услышал чьи-то торопливые шаги. Сзади, позвякивая так и не снятыми кандалами, нас догонял складской узник, а я-то про него совсем забыл…

– Ты чего здесь забыл? – несколько грубовато спросил я.

– С вами пойду. У вас в поселке кузнец есть? Или может, слесарный инструмент какой?

– Найдем, – самодовольно вмешался Митька.

А кандальный продолжал:

– Делать мне с антоновскими нечего. Они уже поглядывали – прикидывали, как в раба меня приспособить. Но пока баб делили, я в кусты, и тихим сапом за вами подался.

– У нас тоже рабы есть… у Азиза, – заметил я.

Митька, глядя на вытянувшееся лицо страдальца, тихо прыснул, но сказал кандальному:

– Да ладно ты, шутит он.

Ведя коня в поводу, я искоса поглядываю на нашего спутника. Когда освобождал его, было темновато, да и некогда вглядываться. Мужик лет сорока, среднего роста, волосы с проседью очень худой и голодный… А тот все тараторит:

– Да мне ребята только до тракта добраться… И видя, что я отторачиваю котомку от седла, смущенно добавил:

– Ну, и еды немножко…

Я достал кусок вяленого мяса и пару картофельных оладий, слипшихся в комок.

– Как тебя зовут? – спросил я, протягивая ему еду.