Вячеслав Морочко - Там, где вечно дремлет тайна

Другая группа алых тел устремилась к кольцу посадочных двигателей. Восемь расходящихся лучами мощных кронштейнов, соединявших гондолы двигателей с корпусом лайнера, были усеяны многоногими существами. Видимо, их привлекало все, что возвышалось над кораблем. «Если им удастся проникнуть чувствилищами в отверстия дюз, может произойти взрыв!» – внезапно подумал Чингиз. И как бы в ответ на эту мысль из всех восьми двигателей вырвались струи ослепительного пламени. Корабль мелко задрожал: это бритоголовый включил посадочное кольцо, чтобы отогнать яйцетелых. И хотя двигатели заработали на самую малую мощность, сердце Чингиза беспокойно заныло: он всегда болезненно переживал, если расходы горючего не были предусмотрены полетным расписанием. Однако эти мысли недолго занимали Чингиза. Клубок топтавшихся у наружного створа чудовищ озарила яркая вспышка: будто молния вгрызлась в корпус лайнера, прорезав пустоту в самом центре живого круга. Почти тут же послышалось гудение зуммера, а на пульте загорелась лампочка, сигнализирующая о включении УКП – системы автоматического устранения повреждений корпуса. «Опять пробоина!» – подумал Чингиз. Щелкнул тумблер, и на обзорном экране появилось изображение шлюзовой камеры. Несколько десятков не успевших выбраться оттуда полупрозрачных существ толпились у наружной стены, в том месте, где время от времени корпус корабля прошивала ослепительная игла. Очевидно, две группы яйцетелых, разделенные, казалось бы, непроницаемой преградой составляли вместе систему, рождающую узконаправленный электрический разряд колоссальной пробивной силы. Наружная стена шлюзовой камеры держалась только благодаря непрерывной работе автоматов УПК.

В это время чудовища, отогнанные от кольца посадочных двигателей, устремились в головную часть корабля.

Динамик внутренней связи, дважды пискнув, неожиданно загремел торжествующим голосом бортрадиста:

– Ура! Я слышу Землю! Эй, кто там, в рубке, я слышу Землю! Я получил подтверждение: они нас тоже слышат. Земля подтверждает правильность курса корабля. Они опять вызывают!.. Ничего не пойму! Черт побери, вы только послушайте. Земля поздравляет нас! Они называют нас счастливчиками, потому что еще ни одному кораблю не удавалось пройти невредимым скопление астрид. Значит, все-таки это астриды? Так я и думал! Слышите? Они передают, что рады за нас! Как можно радоваться – им ведь еще ничего не известно! Ага! Опять вызывают!.. Кажется, что-то случилось? Почему так плохо слышно? Черт побери, они куда-то пропали! Снова молчат! Что такое?!

В динамике раздавались проклятия, но Чингиз уже не слышал радиста, он чувствовал, что ноги его начинают подкашиваться, а к голове одна за другой приливают теплые одуряющие волны. Взгляд его был прикован к носовой части корабля. Там, на площадке антенного поля лайнера, яйцетелые устроили свой шабаш. Они действовали исступленно, в бешеной жажде уничтожения, теряя конечности и разрывая тела об острые грани искореженного металла. На глазах борттехника алые чувствилища сгибали и мяли рефлекторные решетки и рупоры облучателей корабельных антенн. Легко, словно травинки, они рвали гибкие фидеры и яростно набрасывались на питоноподобные трубы волноводов, раздирая и скручивая их изогнутые тела. «Итак, больше не будет никакой связи! – подумал борттехник. – Выведена из строя система автопосадки. Все, что возвышалось над корпусом, в считанные секунды превращено в безжизненный лом!».

Рядом с головой Старика Чингиз увидел вдруг бледное лицо штурмана и ощутил подкатывающую. к горлу тошноту. Любая мысль доставляла ему сейчас неимоверные страдания. Но не думать совсем он не мог, и от этих дум темнело в глазах. «Так, значит, это астриды! Астриды! Астриды! – стучала в висках кровь. – Ни один корабль после встречи с ними не возвращался в гавань! Ни один! Ну да, только лайнер „Гром“ добрался до космодрома Сури, да и тот взлетел на воздух, едва коснувшись поверхности планеты. Еще бы, уже лет сто ни один астролет не приземлялся без системы автопосадки; которая предусматривает телеуправление кораблем со специальных расчетно-следящих станций на космодроме. А ведь мы бы могли еще выпутаться из этой истории, если бы только астриды не вышли наружу и не разрушили антенны, – подумал Чингиз. – Мы были бы тогда первыми, кто их победил, да еще привезли бы с собой в шлюзовой камере целый выводок многоногих, тварей!»

Неожиданно теплые, мутные волны захлестнули мозг. «Да ведь это же я, я их выпустил из лайнера! Я сам! Что же это такое?!» – Чингиз беспомощно всплеснул руками, чувствуя, как палуба уходит из-под ног.

Сознание возвращалось долго и мучительно. Но как только включилась. память, все началось сначала: вновь наплывали горячие волны, погружая Чингиза в мрак беспамятства. Временами из глубины забытья прорывались мысли-стоны: «Чудовищнее всего, что мне еще хочется жить! А ведь жить-то уже нельзя! Никак нельзя! И ни у кого на „Байкале“ нет больше никакой надежды выжить».

Когда наконец Чингиз смог открыть глаза и оглядеться, он увидел, что лежит на кушетке. В полумраке лазарета из овального иллюминатора прямо на него глядели неподвижные звезды. Откуда-то из глубины памяти сами собой всплыли знакомые с детства строчки. Даже тогда, когда Чингиз произносил их сам, в ушах его все равно звучал голос отца:

Чингиз поднялся на локте. Рядом за прозрачной перегородкой в охладительных камерах со стеклянным верхом покоились бесчувственные тела командира и пилота. «Наш врач надеется, что в состоянии гипотермии они смогут дотянуть до Земли, – подумал Чингиз. – Напрасные надежды! Теперь уже никто из нас до Земли не дотянет. Никто!»

Медленно восстанавливая в памяти встречу с астридами, борттехник не мог не вернуться мыслями к Старику: «Господи, да кто же такой этот удивительный человек? Ну хорошо, допустим, я ошибался, видя в нем врага, но откуда же он знал, что надо делать с этими яйцетелыми? Каким образом удалось ему заманить их в шлюзовую камеру? Ну, разве это одно уже не могло насторожить? И вообще, почему действия его так уверенны, словно он заранее знал, что должно было произойти…» Заранее… Знал заранее… – вслух повторил Чингиз, и тут его поразила неожиданная догадка: «Ну конечно же, знал, черт возьми! Так уверенно действовать мог только тот, кто хоть раз уже сталкивался с астридами. Все ясно! Ведь было же сообщение, что после взрыва лайнера „Гром“ вместе с останками корабля из озера извлекли трех членов экипажа. Если бритоголовый с „Грома“, тогда легко объяснить и его болезненную молчаливость, и ужасный шрам. У этого человека, видимо, свои счеты с астридами.» Однако сейчас даже мысль о том, что ему, кажется, удалось наконец разгадать тайну Старика, не доставляла утешения. «Все летит к чертям! – думал Чингиз. – Да, к чертям! И хотя бритоголовый сделал для спасения лайнера все, что мог, и даже, наверно, больше, чем мог, он все равно не сумел предотвратить катастрофу, потому что не учел, что рядом, на корабле, есть кретин, который благодаря непобедимой прямолинейности своего мышления окажется опаснее любого астрида. Но ведь это же я выпустил их из шлюзовой камеры. Я убийца, слышите! Это я! Я! Только я!»