Д'Арси Найленд - Ширали

- Что он тут делает?

Маргарет сразу присмирела. Даже перестала походить на пьяную. Маколи заметил, как она украдкой обвела тревожным взглядом комнату. Эта внезапная перемена показалась ему чрезвычайно интересной.

- Пошел вон, - повторила она.

Маколи негромко сказал:

- Донни хочет знать, как я здесь оказался. Расскажи ему.

- Вон! - крикнула она, вставая. - Вон отсюда!

- Она не хочет рассказать тебе, Донни. Почему бы это?

Вид у Донни был растерянный. Он ежился, наверно чувствуя, что попал в дурацкое положение. Но вот он медленно наморщил лоб. Перевел взгляд с Маколи на Маргарет.

- Ты ведь говорила, его здесь не будет. Ты…

Она смутилась, словно застигнутая на месте преступления, и попыталась сделать вид, что речь идет о сущих пустяках.

- Мардж дала мне знать, и я приехал, Донни. Она, так сказать, пригласила меня.

Маколи теперь знал, с какой идти карты. Донни метнул на него недоверчивый взгляд и снова посмотрел на Маргарет.

- Мардж, это правда? Что тут происходит? С ума, что ли, ты сошла?

- Он врет, он врет, - яростно выкрикнула женщина.

- Похоже, тебя не ввели в курс дела, Донни, - сказал Маколи. - Как это я вру? Я здесь, а завтра утром буду в зале суда и ни на шаг не отступлю без боя.

- Ты сказала, его тут не будет, - с укором твердил Донни, - Ты сказала, пустяковое, мол, дельце, без задоринки пойдет.

- Как в тот раз, когда хотела выкрасть ребенка, - вставил Маколи. - Она и в тот раз уверяла, что дельце - пустяки? А ты не прочь, лишь бы выйти сухим из воды. Ведь и тебе хотелось мне нагадить, а самому остаться чистеньким.

Донни умиротворяюще и благостно воздел вверх руки.

- Не отвертитесь, мерзавцы. Я не хуже вас смекаю, что к чему. - Маколи сделал несколько шагов от двери. Донни вздрогнул и попятился. - Вы и в тот раз не собирались оставить девочку у себя. Не собираетесь и сейчас. Так что же вы надумали с ней сделать?

Донни вопросительно взглянул на Маргарет, но, судя по ее глазам, она сама ждала подсказки.

- Так скажите же, - прогремел Маколи, подходя еще ближе. - Говорите или вы у меня попляшете. Что вы надумали с ней сделать?

- Отдать в приют или какой-нибудь бездетной паре, мы и сами толком не знали, - выпалил с перепугу Донни

Маколи пристально глядел на них, еле удерживаясь от желания обоих пришибить на месте. Затем пожал плечами.

- Ну, а сейчас что ты сделаешь, Донни, что ты сделаешь сейчас, узнав, что твоя хахальница подыгрывает и нашим и вашим, что я в Сиднее и жажду всей душой потрепать твои драгоценные нервы?

Донни загнанно огляделся. И вдруг не выдержал, вспылил.

- Ты никакого права не имела, - рявкнул он на Маргарет. - Мы сговорились действовать заодно. Я вел честную игру с тобой. Зачем ты это натворила?

Маргарет вскочила, испуганная, раскрасневшаяся

- Донни, послушай… - в ее голосе звучал панический ужас.

- Не хочу я слушать. Ты знаешь наш уговор. Все будет шито-крыто, так мы уговорились. Я не хочу, чтобы про меня вякали бульварные газетенки. На кой черт мне это нужно? А ты вдруг взяла и отколола такой номер. Что ж, теперь конец.

Женщина бросилась к нему.

- Не говори так, Донни. Все, что хочешь, только не конец. Не прогоняй меня. Мне никто, кроме тебя, не нужен.

Голос ее оборвался, она зарыдала. Маколи двинулся к двери; этот пронзительный, жалобный плач надрывал ему сердце.

- Тебе, по-моему, вовсе не нужна эта девчонка, - жестикулируя и уже мягче начал Донни. Затем обида снова загорелась в нем: - Поздно каяться, - сказал он. - Я с тобой не останусь. Ухожу. Мне нечего делать здесь.

- Ой, нет, нет, Донни!

- Покаяться еще не поздно, - жестко произнес Маколи. Он стоял у порога спиной к дверям.

Донни метнул на него недоумевающий взгляд, затем выражение его глаз мало-помалу изменилось.

- То есть вы могли бы все переиграть?

Маколи покачал головой.

- Я ни при чем. Не я должен переигрывать.

Донни неторопливо перевел взгляд на женщину; закрыв лицо руками, она тихо плакала, уже не похожая на яростно ощерившегося загнанного зверя. Донни сперва хотел дождаться, когда она заговорит, но у него не хватило терпения.

- Ну, так как же? - крикнул он. - Тебе решать. Ты заварила эту кашу. Выбирай; или девчонка, или я. - Он яростно сверлил ее глазами. - Быстрее!

Маколи только раз взглянул на Маргарет и сразу понял, что она ответит. Трудно было бы не догадаться, видя, как она дрожит, как судорожно, как униженно вымаливает прощение. Ему стало жаль ее, он решил не растравлять еще больше ей душу. Он видел, что она повержена ниц и не хотел глядеть, как ее окончательно растопчут, тихо прикрыв за собой дверь, он спустился по лестнице. Но он чувствовал себя как сбежавший с места преступления. От жалости, от горького раскаяния ныло сердце.

Он заказал еще один междугородный разговор и узнал, что Пострел в том же состоянии. Зато он мог теперь вернуться. Оставаться в Сиднее было уже незачем. Все здешние дела закончены. Он позвонил на станцию и выяснил, что ближайший поезд отходит через два часа.

Потом он вернулся в гостиницу и тут оказалось, что не все его дела закончены, отнюдь не все.

Его застигли врасплох. Вдруг постучали в дверь. Он открыл, и на него обрушился удар кулака. Оглушенный, он упал. Тогда незваные посетители ворвались в комнату. Высокий бросился к нему и заломил ему за спину руки, а недомерок принялся изо всех сил молотить его кулаками. Маколи вырвался, завязалась яростная потасовка, дрались и руками и ногами. Громилам удалось опять его скрутить. Снова высокий держал, а низенький бил кулаками. Но на этот раз они не смогли его повалить. Шаг назад, «нырок», и кулак недомерка с хрустом врезался в стену. Маколи размахнулся и нанес удар с такой силой, что отдалось в плече. Потом все сплелись в сплошной клубок. Они дрались свирепо, как барсы. Драка длилась десять минут. Потом все трое, как мертвые, валялись на полу.

Первым зашевелился Маколи. Он подполз на четвереньках к кровати и взобрался на нее. Распрямившись, вытянулся. Сел. Хотел ощупать пальцами лицо, но отдернул руки: ему показалось, что они притронулись к лицу прежде, чем успели до него дотянуться. Левый глаз видел только то, что впереди, казалось, что на него надели наглазник. Чтобы увидеть в зеркале лицо, Маколи пришлось повернуть и голову и шею. Пошатываясь, направился он к зеркальному шкафу. Навстречу ему двигался человек с совершенно незнакомым лицом. Он вгляделся в него пристально, вертя головой то вправо, то влево.

Смыв с лица кровь и причесавшись, он не стал пригляднее. Наоборот, теперь он выглядел еще уродливей, ибо с каждой минутой становилось заметнее, как сильно он изуродован. Сейчас уже и на правом глазу появился «наглазник». Но узнать себя было вполне возможно. Он надел свежую рубашку. Старательно счистил пятна крови с костюма. Увязал в бумагу сверток и уже собирался выйти, как вдруг заметил двух своих противников. Бояться их теперь было нечего. Высокий парень с крутыми плечами лежал, опираясь затылком о плинтус. Недомерок распростерся у изголовья кровати с вытаращенными глазами и застывшим в ужасе лицом. Зажал между ногами руки - видно, Маколи крепко саданул его в пах.