Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 1

- Ради Бога, не ссорьтесь! - взмолилась Каролина.

- Он первый меня оскорбил! - сказала Аманда, еще кипя от возмущения.

- А она меня чуть не ударила палкой! - воскликнул Лало, стискивая кулаки. - Просто она нас терпеть не может! Зачем ты к нам приехала? Мы жили очень дружно, а ты все испортила!

И Лало выбежал из столовой.

- Сынок! Лало! - пыталась остановить его Каролина, но безуспешно. Она подперла подбородок рукой и уныло посмотрела на стол, потом подняла глаза на мать. - Извини, но он прав… Ты не умеешь ладить с людьми.

- Ты так считаешь? - сказала Аманда, растягивая слова. - Тогда зачем ты взяла меня к себе?

- Потому что я вовсе не такая неблагодарная, как ты говоришь, потому что я волнуюсь за тебя. Но я хочу предупредить тебя, мама… Ты уже не раз доказывала мне, что я не должна принимать близко к сердцу твои проблемы. Если и на этот раз так будет, ты… перестанешь для меня существовать. У нас сложились ненормальные отношения.

- На это, наверно, есть причины, - парировала донья Аманда.

- Да. Но виновата в этом ты! Неужели мы не можем жить спокойно, мама? Ну что ты все время придираешься?

- Я? Ошибаешься! Я самый спокойный человек на свете.

- Ну хорошо! Пусть так! - устало сказала Каролина. - Тебе пора принять лекарство. А завтра мы пойдем к врачу. Посмотрим, что он скажет.

- Если завтра врач скажет, что я умираю, все вздохнут с облегчением. А ты… будешь носить мне цветы на могилку и жить в ладу со своей совестью.

Ракель осторожно прикрыла дверь в комнату сына:

- Наконец-то он заснул!

- Слава Богу! - отозвалась Долорес. - Сегодня он весь день капризничал. Наверное, чувствовал, что нам не до него.

- А кто звонил? - поинтересовалась Ракель.

- Угадай!

- Неужели опять Иренэ? Ну, знаете, она все-таки бестактна, звонит сюда целый день.

- Все мы, женщины, ужасно любопытны. А ей до смерти хотелось узнать, что же происходит, - улыбнулась Долорес.

- Надеюсь, вы ей не проговорились?

- Ну что ты! Как можно?

- У нас мальчик. Сын. - сказал Хуан Антонио, но в его голосе не было заметно радости.

- А он выживет? Ведь малыш должен был родиться через два месяца, - Джина теребила в руках носовой платок, совсем мокрый от слез.

- Вы же слышали, что сказал врач. С Даниэлой и малышом все в порядке. Многие дети рождаются семимесячными и ничего. Не надо падать духом. Они оба поправятся, и совсем скоро все будет нормально, - Сония успокаивающе дотронулась до плеча брата.

- Она больше не сможет… не сможет иметь детей, - хриплым шепотом сказал Хуан Антонио.

- Но у вас ведь теперь есть ребенок. А за это вы его будете любить еще сильнее, - обнадеживающе улыбнулась Сония.

- Сония, позвони, пожалуйста, домой Марии, а то они там, наверно, с ума сходят, - попросил Хуан Антонио.

- Слушай, надо спросить, можно ли увидеть ребенка. Наверно, он такой хорошенький! - предложила Джина. - Попросим, чтобы нас к нему пустили.

Донья Аманда сидела на кровати, опираясь на подушки, и сердито смотрела на внука:

- Что с тобой? Ты все время молчишь… Уставился в телевизор, но я же вижу, что ты не смотришь.

- Мне очень жаль сеньору Даниэлу. Я очень беспокоюсь за нее, - ответил Лало.

- Все обойдется. Твоя мама и Херардо поехали в больницу, - донья Аманда почувствовала укол ревности.

- Даниэла очень добрая и всегда так хорошо к нам относилась, - продолжал Лало. - Разве ты не расстроилась?

- Я? Она мне чужой человек. С какой стати я буду расстраиваться из-за посторонних?

Лало удивленно поднял брови:

- Она не посторонняя, она наш друг.

Мальчик задумался о чем-то, помолчал и вдруг спросил:

- Бабушка, ты совсем бесчувственная, да?

Аманда покачала головой и укоризненно посмотрела на Лало:

- Меня мало трогает то, что произошло с сеньорой Даниэлой, но меня очень обидело то, что сказал ты.

- Я сказал то, что думаю, - Лало упрямо сжал губы.

- Ты рассуждаешь совсем как взрослый, а тебе ведь всего десять лет.

- Я - мужчина и вижу, что происходит.

- Ты еще мал, чтобы читать мне нотации, - сказала Аманда. Она с удивлением рассматривала внука. Она так любила его в эту минуту. Все странно соединилось: чувство вины, досады, ревности и всепоглощающая нежность. И Аманда сказала то, что хотела сказать уже давно: - Подойти ко мне, Лало. Обними меня.

Лало послушно подошел к ней, прижался щекой и всхлипнул. Аманда погладила его по голове и заглянула прямо в глаза:

- Знаешь, мне очень не хватало тебя и твоего брата. Я так скучала без вас. Ты можешь мне не верить, но я очень вас люблю. Никогда бы не подумала, что со мной может такое твориться. Мне было очень одиноко без вас…

- А почему ты не хотела нас видеть? - спросил Лало, вытирая глаза.

- Потому что я упрямая и у меня тоже есть гордость, вот почему! В меня как будто бес вселился. Такой уж у меня характер!

- Ты бываешь такая… резкая. Мама очень расстраивается… и я тоже.

- Не надо обращать на меня внимания. Я постараюсь сдерживаться. Ничего не могу тебе обещать, но я попробую, договорились?

Лало согласно кивнул.

Дора сочувственно смотрела на заплаканное лицо Марии:

- Ну, ты немного успокоилась?

- Да. Слава Богу, сеньора Сония догадалась позвонить!… - в первый раз за весь день улыбнулась Мария. - По крайней мере, мы уже знаем, что сеньора Даниэла чувствует себя неплохо… и ребенок тоже.

- Мы так переволновались за них! - воскликнула Дора.

- Я знала, что Бог нас не оставит… Слишком много несчастий обрушилось на наш дом, слишком много… смертей, - и Мария перекрестилась.

- Моника очень переживает? - спросила Дора.

- Она поняла, что привязалась к сеньоре Даниэле, и ее замучили угрызения совести, - вздохнула Мария. Она встала, подошла к плите и помешала булькающее содержимое кастрюльки.

- Когда сеньора Даниэла и маленький выйдут из больницы, отношения между ними наладятся, вот увидишь, - заверила Дора.

- Я ни минуты в этом не сомневаюсь, - ответила Мария.

Молоденькая стройная медицинская сестра в белом халате и накрахмаленной наколке провела Хуана Антонио, Сонию и Джину в отделение для недоношенных детей и показала на один из боксов:

- Вот он. Питание он получает внутривенно. Боксы здесь стерильные и температура поддерживается постоянная.

Хуан Антонио разглядывал крохотное существо, лежащее под плексиглазовым кислородным колпаком, и боялся поверить в то, что все обошлось.

- Это мой сын! Мой мальчик! Какой маленький!

- Он ведь недоношенный, Хуан Антонио, но он вырастет, - успокоила его Сония.

- А глаза у него, как у его мамы. Хорошо, что он похож на Даниэлу, а не на тебя, - определила Джина и нервно засмеялась. - По крайней мере, он будет красивым.

- Даниэла, наверно, захочет его увидеть, взять на руки, - Хуан Антонио запнулся, пытаясь справиться с охватившим его волнением.