Сэм Хайес - Моя чужая дочь

Она сказала — мигом.

Джо-Джо пахнет кислым молоком, отрыжкой и мочой. Подгузник малютки насквозь промок.

— Да нашу красавицу надо переодеть!

Я встаю. Мои ноги больше мне не принадлежат. Я слышу крик Наташи. Никто не обращает на меня внимания. Джо-Джо пускает белую слюну мне на воротник и присасывается к кулачку. Снова крик Наташи. Она плачет и плачет, пока я всматриваюсь в здание позади площадки. Солнце брызжет на нас сквозь листву деревьев, и трава от него в крапинку. Я растираю подошвой дымящийся окурок, Наташа кричит все громче, и я убегаю от ее плача. Прижав к груди изумленную Джо-Джо, я несусь через площадку и прочь из парка.

Руби тянула уже вторую чашку шоколада, и в другой ситуации Роберт непременно пошутил бы насчет ее молочно-коричневых усов. Но сейчас он и дышать боялся — вдруг его девочка рассыплется на кусочки или растает в воздухе.

— Так мама в Брайтоне? — не в первый раз спросил он. Можно было бы и догадаться.

Руби кивнула.

— А ты приехала на вокзал в час ночи?

Еще один кивок. Черные, давно немытые волосы неопрятными прядями качнулись вдоль лица.

— И куда же исчез целый час? Что ты делала?

Руби поднялась, повернула кран и сунула чашку под холодную воду.

— Так… Сидела. Думала. Все такое, короче. — Она опять съежилась на стуле. — Позвонила Арту.

— Все такое?! На лондонском вокзале, после полуночи, — все такое?! (Страшно даже подумать, что могло случиться с ребенком.) Мама хоть представляет, как я за вас переживал? (Ну очень мягко сказано.) А теперь и она волнуется. За тебя.

— Я оставила записку у Бакстера, — бесцветным тоном сообщила Руби.

Роберт попытался пальцем приподнять ей подбородок. Девочка дернулась и уронила голову.

— Почему вы уехали?

Руби пожала плечами:

— Мама так решила. Я не хотела…

Она походила на маленького ребенка, увиливающего от наказания за разбитую тарелку.

— Но мама хоть что-то тебе объяснила?

Руби вздохнула:

— Типа устроим себе каникулы. А когда приехали к Бакстеру, я их разговор услышала — что надо квартиру для нас снять и подыскать маме работу. Она сказала, что убегает в последний раз. — Руби подняла влажные глаза. — Тоже мне каникулы. Ни на пляж сходить, ни хоть монетки покидать с пирса.

— То есть… вы уехали навсегда? — Роберт болезненно скривился. Лучше бы Руби не возвращалась и не лишала его последней надежды.

— А у нас всегда все навсегда.

Луиза появилась в четыре часа утра. Или ночи. По телефону говорила, что в ее приезде нет смысла, но навыки убеждения юриста существенно превосходили ее способность отказывать, тем более спозаранку. К тому же он посулил добавку за беспокойство.

— Руби спит.

Он сам уложил ее в постель и подоткнул одеяло, защищая свою бесценную добычу от хищников. Теперь Руби — единственная ниточка, связывающая его с прежней, нормальной жизнью, которую он и вспоминал-то с трудом.

— Похоже, решение матери нравится ей не больше, чем тебе. — Луиза крутила на пальце обручальное кольцо. — Сбежав от Эрин, девочка ясно дала понять, с кем хочет остаться.

— Скажи это ее матери. — Роберт бросил взгляд в окно: на горизонте расплывалась бледная полоска. Что предложить гостье на рассвете? Яичницу? Чашку чая? Или чего-нибудь покрепче?

— Ну и что прикажешь делать, босс… — Луиза глянула на запястье и скорчила гримасу: забыла надеть часы, — в эту чертову рань?

— Ничего.

— Уточняю: ты платишь мне за то, чтобы я ничего не делала?

— Именно. Просто помоги дождаться. Результатов анализа ДНК, — добавил он, поймав недоуменный взгляд Луизы.

После кофе Роберт все-таки соорудил яичницу. Луиза сидела спиной к плите.

— Ты отдаешь себе отчет, какую лавину стронешь с места, если результат теста покажет, что Эрин — не биологическая мать Руби?

— Да, — буркнул Роберт. — А с чего бы, по-твоему, я стал возиться с яичницей. Черт, второе разлилось. Чур, это твоя порция.

Немного позже, когда чернота неба расцветилась розовым, голубым и оранжевым и машины ожили на улице, они вышли в сад.

— Пора завязывать с куревом, — сказал Роберт, жадно втягивая дым.

Он вспомнил прокуренный зал «Оленьей головы» и выудил из кармана карту.

— Это еще что?

«Правосудие» ухмылялось ему, подмигивало, но прежде всего, эта карта — устами самой Черил — убеждала его в том, что он поступает верно.

Роберт снова затянулся, устремив прищуренный взгляд вдаль, к восходящему солнцу.

— Ответ.

Предсказанная Луизой лавина проблем обрушилась гораздо раньше, застав их врасплох. Роберт решил дать Руби отоспаться, но Луиза потихоньку заглянула в спальню девочки — проверить, все ли в порядке. Лучше бы она этого не делала…

— Роб!!! Руби исчезла!

— Как это? — Он в жизни не слышал, чтобы Луиза так кричала.

— В комнате ее нет. Ее нигде нет! — Луиза рывком открывала одну дверь за другой.

— Так, ладно. Без паники. Она могла пойти в школу.

Роберт слетел вниз, набрал номер Грейвуд-колледжа. Положив трубку, обернулся к Луизе и покачал головой. Сотовый Руби отсылал к голосовой почте. Роберт оставил сообщение с просьбой как можно быстрее вернуться домой.

— Не волнуйся, Роб, с ней ничего не должно случиться. Уверена, девочка решила поразмыслить. Наедине.

Час ожидания — и Роберт совершенно отчаялся. Кружил по дому, мерил шагами каждую комнату — лишь бы не думать о том, что творится с его семьей.

Ровно в полдень Луиза позвонила своему приятелю с кафедры генетики. Джеймс сказал, что результатов теста пока нет, но подсластил пилюлю хорошей новостью: образцы вполне пригодны для анализа.

Они ждали целый день. Изредка обменивались фразами, напрягали слух — телефон? шаги на крыльце? звякнули ключи? К пяти часам Роберт был близок к безумию.

Неожиданно он хлопнул ладонью по лбу, схватил куртку, мобильник, ключи.

— Ну конечно! Руби наверняка у него! Сегодня какое?

— Двадцать первое. А что?

— Арт пригласил ее к себе на праздник летнего солнцестояния.

— Адрес знаешь? — Луиза тоже собрала нужные мелочи и набросила тонкий кардиган. — Ноутбук оставлю включенным — вдруг Джеймс скинет письмо с результатами теста. — Она осторожно прикоснулась к руке Роберта: — Уже скоро, поверь.

Выйдя на крыльцо, Роберт посмотрел на небо, неестественно синее, будто с рекламного буклета.

— Я понятия не имею, где живет Арт. Хотя… быстрей! — Он зашагал к машине с решительным видом человека, который знает, что делает. — Надо успеть в Грейвуд, пока колледж не закрылся.

По дороге Роберт позвонил — анонимно и безрезультатно — секретарше Грейвуд-колледжа, которая отказалась предоставить конфиденциальную информацию об учащемся школы. Чего и следовало ожидать. Роберт на опасной скорости подлетел к колледжу. На парковке для персонала осталось всего две машины. Роберт дернул входную дверь.