Банана Ёсимото - Кухня

— Ты и в самом деле все такой же! — сердитым тоном сказала я, но в глазах у меня светилась нежность. Мы прожили долгое время бок о бок и обрели глубокое, почти телепатическое взаимопонимание.

Возможно, несмотря на опьянение, он уловил сложное переплетение моих чувств.

— Мне хочется, чтобы сегодняшний вечер никогда не кончался. Давай будем всегда жить в ночи! Возвращайся назад, Микагэ!

— Не исключено, — сказала я мягким голосом, стараясь не показывать своего опьянения. — Но Эрико здесь больше нет. Если мы будем жить вдвоем, значит ли это, что я стану твоей женщиной? Или только твоим другом?

— Ты хочешь сказать, что нам нужно будет продать софу и купить двуспальную кровать? — засмеялся Юити, после чего спокойно добавил: — Я и сам точно не знаю.

Меня странным образом растрогала его откровенность, а он продолжил:

— Сейчас я не могу думать ни о чем другом. Микагэ, что ты значишь для меня? Каким я стану дальше? Как изменится моя жизнь по сравнению с предыдущей? Я не имею об этом ни малейшего представления. Я пытаюсь размышлять, но в моем душевном состоянии не получается прийти ни к какому решению. Мне нужно вытащить себя как можно быстрее. Но мне это не удается. А теперь я повязан с тобой. Даже если нас обоих поджидает смерть, но, надеюсь, она нас минует… Даже если мы с тобой останемся одни на свете, сможем всегда оставаться вместе.

— Юити, выброси такие мысли из головы! Будь что будет! — сказала я, сдерживая слезы.

— Ты права. Проснувшись завтра, я обо всем этом забуду. В последнее время следующий день для меня никак не связан с предыдущим.

Тут Юити рухнул ничком на софу, пробормотав: «Мне тяжело…»

Комната погрузилась в ночную тишину, словно бы прислушивалась к голосу Юити. Казалось, что даже комната страдала от отсутствия в ней Эрико. С каждым часом мне становилось все тяжелей. Я чувствовала, что нам нечего делить.

Мы с Юити поднялись по узкой лестнице в непроглядный мрак и заглянули в адский котел. Горячие испарения обжигают наши лица, когда мы всматриваемся в бурлящее море огня. И хотя мы стоим рядом, хотя на этом свете у нас нет никого ближе и мы остаемся неразлучными друзьями, мы не держимся за руки. В каком бы отчаянии мы ни пребывали, каждый из нас стремится прочно стоять на ногах. И я, искоса поглядывая на его освещенное ярким пламенем тревожное лицо, думала: а не есть ли это наши истинные отношения? В повседневной жизни мы не воспринимали друг друга как мужчину и женщину, считая себя сестрой и братом, но не были ли мы всегда мужчиной и женщиной в изначальном смысле? Во всяком случае, сейчас это место стало для нас невыносимым. Это не то место, где двое людей могут начать мирную жизнь.

Хотя я и раньше об этом всерьез размышляла, тут я вдруг рассмеялась: «Представляю себе влюбленную пару, заглядывающую через край адского котла! Они подумывают о двойном самоубийстве? Значит, их любовь закончится в аду». Я не могла удержаться от смеха.

Предсказывать судьбу у меня не получалось.

Юити крепко спал на софе. Судя по улыбке на его лице, он был счастлив, что спит в моем присутствии. Он даже не пошевелился, когда я прикрыла его одеялом. Перемывая огромное количество грязной посуды, стараясь, чтобы шум воды не был слышен, я плакала.

Конечно, причина была не в том, что мне пришлось одной мыть грязную посуду, а в печали, охватившей меня, оставленной в ночи в полном одиночестве.

Поскольку на следующее утро работа у меня начиналась в полдень, я проснулась от мерзкого дребезжания будильника, который завела накануне… Когда я протянула руку, чтобы его выключить, то обнаружила, что это звонит телефон. Я сняла трубку:

— Алло! Алло! — и вдруг, вспомнив, что нахожусь в чужом доме, добавила: — Квартира Танабэ!

Трубку на другом конце с треском положили. «Какая-то девушка!» — подумала я, но, посмотрев на никак не реагирующего, храпящего Юити, решила: «Тем лучше!» Я оделась и отправилась на работу. До полудня я мучилась сомнениями: вернуться мне на следующую ночь или нет.

Я пришла на работу.

Целый этаж большого здания занимал офис моей наставницы, а также подсобные школьные помещения и фотостудия. Наставница проверяла в своем офисе верстку журнальной статьи. Она была еще молодой, умела вкусно готовить, обладала удивительным чувством меры и прекрасно находила контакт с людьми. Вот и сегодня при виде меня она приветливо улыбнулась, сняла очки и начала давать указания на день.

Поскольку требовалось много приготовить к кулинарным занятиям в три часа, она попросила ей помочь, позволив мне потом уйти. Очевидно, остальные приготовления для вечерних занятий закончит главная ассистентка… Я была немного расстроена, поскольку в голове у меня крутились нерешенные проблемы, в тот момент, когда она сказала:

— Сакураи-сан, послезавтра мы отправляемся на практику на полуостров Идзу. Там мы остаемся на три ночи. Если ты не прочь, то не согласилась бы ты поехать с нами?

— В Идзу? Для этого журнала? — удивленно спросила я.

— Э-э… Дело в том, что другие девушки не очень между собой уживаются. Мы собираемся осмотреть разные гостиницы, кое-что узнать о способах приготовления местных блюд. Как ты на это смотришь? Мы будем жить в японских гостиницах и в современных отелях. У тебя будет отдельная комната. Но ты должна дать мне ответ как можно скорее… скажем, сегодня вечером.

Я ответила наставнице раньше, чем она успела закончить фразу:

— Я поеду! — Тем самым я ответила сразу на два вопроса.

— Спасибо тебе! — с улыбкой сказала наставница.

Когда я направлялась в аудиторию, то вдруг почувствовала, что на сердце у меня полегчало.

Уехать сейчас из Токио, уехать от Юити, на некоторое время отдалиться — мне показалось это хорошей идеей. Когда я отворила дверь, то застала там двух знакомых ассистенток, Нори и Кури, уже занимающихся приготовлениями.

При виде меня Кури воскликнула:

— Микагэ-тян, ты слышала про Идзу?

— Это здорово! Обещают французскую кухню и дары моря! — прожурчала Нори.

— Здорово. Но почему я должна туда ехать?

— Извини, но у нас обеих занятия по гольфу и мы не можем поехать. Но если ты не хочешь, то одна из нас согласна пропустить занятие. Верно, Кури-тян? Годится?

— Да, годится, Микагэ. Скажи прямо!

Они были настолько милы в своей прямоте, что я улыбнулась и покачала головой:

— Нет, нет! Меня это устраивает!

Они поступили на работу сюда после окончания одной и той же школы, где я с ними и познакомилась. Разумеется, после четырех лет изучения кулинарии они были настоящими профессионалками.

Считалось, что Кури-тян привлекает своим солнечным сиянием, а Нори-тян присуща красота благородной дамы. Они были близкими подружками. Одеты всегда по последнему крику моды, безупречно, обе сдержанные, скромные и терпеливые девушки из хороших семей, что нередко встречается в мире кулинарии, но при этом блистательные.