Ян Отченашек - Хромой Орфей
- Название:Хромой Орфей
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ян Отченашек - Хромой Орфей краткое содержание
Хромой Орфей», выдающееся произведение чешской прозы ХХ века, был высоко оценен в Чехословакии — удостоен Государственной премии за 1964 год. Роман рассказывает о жестоких буднях протектората, о тяжком бремени фашистской оккупации. Главные герои книги — юноши 24-го года рождения, их ранняя молодость совпала со страшным временем фашизма, оккупации родной страны. Они пытаются найти свой путь в борьбе с гитлеризмом.
Хромой Орфей - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Он схватил рюмку, допил ее и посмотрел на Бланку испытующим взглядом, от которого ей стало не по себе. Рюмка звякнула.
- У меня для тебя есть выгодное предложение, Бланка, - спокойно сказал он. - Если хочешь, встань и уйди. Сейчас же, сию минуту, понимаешь? Сию минуту и навсегда. Обещаю тебе, что останусь сидеть в этом кресле и пальцем не пошевелю. Это не пьяный жест, не бойся, я отпускаю тебя без всяких условий и обязательств.
- Я приходила сюда добровольно, - взволнованно возразила она, - и уйду тоже по своей воле. Плохо ты меня знаешь.
Он снисходительно кивнул, вяло поднял руку и уронил ее на ручку кресла.
- Допустим. Но существуют обязательства и по неписаным договорам, глупышка. Наш договор ты выполняла образцово. Сначала стиснув зубы, а потом... Ну, молчу! Я сам расторгаю его. Что-то и вправду изменилось... и я не хочу тебя удерживать. Ты меня тоже плохо знаешь. Не хочется говорить о том, что похоже на совершенное безумие... Я понимаю, почему ты колеблешься, но уверяю тебя, что это напрасно. Могу тебе поручиться, что в положении твоего брата ничто не изменится. Он в безопасности. Не спрашивая меня ни о чем больше, но это так. Быть может, мое предложение кажется тебе слишком великодушным, но я делаю его всерьез: разойдемся по-хорошему, красиво. Больше я уже не могу! Ну, уходи, уходи, пора!
Он опустил голову на грудь и умолк, казалось, задремал. Но она заметила, что глаза его открыты. Нависла тяжелая тишина, слышалось только дыхание двух людей. На лестнице раздался шум поднимающегося лифта, где-то рядом стукнула дверь. Это вывело Бланку из забытья, она вдруг осознала, что кругом живут незнакомые люди неведомых судеб. Это было даже странно: еще минуту назад ей казалось, что во всем мире только она и этот человек, сидящий на противоположном конце стола. Она откинула волосы со лба. Перст судьбы! Встать и бежать отсюда... вероятно, это правильно! Закрыть глаза, заткнуть уши, ни о чем не думать: оставьте меня в покое, я хочу бежать от всего этого, от самой себя, даже тогда, когда предо мною стена, утыканная битым стеклом. Что вам от меня нужно, я всего лишь обыкновенная девушка, у меня слабые руки, мне страшно, наверно, я плохая актриса, я чувствую это, я хочу жить простой жизнью, любить мужа, воспитывать ему детей... я больше не могу... И вместе с тем Бланке казалось, что ее кресло словно втягивает ее в себя, сосет из нее силы, а она всего лишь вещь, брошенная на это податливое мягкое сиденье.
- Ты еще здесь?
Она беспокойно посмотрела - слова эти были как удар под ложечку вздрогнула, но справилась с собой.
Он снова потер руками лицо, взъерошил волосы и быстро встал, словно сбрасывая какое-то бремя. Потом оживился и даже заставил себя улыбнуться.
- Я идиот и плохой хозяин. Мелодраматические разрывы гораздо успешнее совершаются на сытый желудок. Я болтаю, а ты сидишь голодная! Самый обычный волчий голод - я же тебя знаю. Не качай головой, надо выполнить последнее желание осужденного. Представляю себе, как ты питалась эти две недели! - Он ткнул в ее сторону пальцем. - Ты похудела, и это тебя полностью изобличает. Поэтому приговариваю тебя к одному роскошному, довоенному ужину. Съедим все, что есть в квартире. Не отказывайся! - Он захлопал в ладоши и в эту минуту выглядел совсем мальчишкой. - Предлагаю меню: сардинки из Сицилии. Ее мы давно уже сдали. Финики из Северной Африки. Съедим их в память «лиса пустыни», который тоже уже окочурился. Пустяки! Русская икра. Ха-ха - прошлогодний сезон! Апельсин, настоящий апельсин из северной Италии! Не? веришь? Последний на земле тысячелетней империи. Ей остается теперь только чисто арийский ревень и масло из угля. Какое нам до нее дело! Пойдем в кухню, и там в свете всеобщих перемен ты поможешь мне!
Серые кольца дыма медленно поднимались к потолку. Неподвижно лежа на диване и глядя перед собой, Бланка провожала их взглядом; рядом она ощущала тепло такого знакомого мужского тела, слышала дыхание.
- Ты почти ничего не ела, - сказал он, нарушив молчание. - Не оправдала моих надежд!
- Я же сказала тебе, что не могу. Бывают дни, когда мне совсем не хочется есть.
- Гм... Прочитать бы сейчас твои мысли! О чем ты думаешь?
Бланка пошевельнулась на диване, заколебалась.
- Ты бы разочаровался. О пустяках. Мне хорошо.
- Лжешь ты отважно! - коротко резюмировал он и потянул ее за волосы. - А почему?
- Я думаю об этих переменах во мне, - поправилась она, - вот ты сказал, что и у тебя тоже...
- Ах, вот что! - Он выдохнул струю дыма, не проявляя особой охоты разговаривать. С минуту он молчал и лишь упорно затягивался, потом схватил рюмку и жадно выпил, словно боясь отрезветь. - Видела бы ты, что я сейчас видел! Я уже нагляделся на многое и все-таки не понимаю... Наверно, старею, через месяц мне стукнет сорок. Впрочем, именно в этом возрасте можно начать все сначала и без лишних осложнений. Я, видишь ли, съездил туда, где у меня было то, что называется родным очагом. Ничего особенного из ряда вон выходящего я там не увидел: груды развалин и обгоревшие стены повсюду одинаковы. Эссен, Дюссельдорф, Кельн, Дрезден - всюду одно и то же. Но видеть самому - это не то, что читать в газетах. Там я понял, что ненавижу ваш город за то, что он еще не испытал бомбежки... Не думаю, что американские пилоты проявят себя восторженными поклонниками скульптур на Карловом мосту. То, что я видел, все еще стоит у меня перед глазами. Я искал определенную улицу и не нашел ее. Я ходил наугад, перелезал через развалины, справлялся в учреждениях. Всюду сумятица, усталость, смерть. Многие уже не боятся поносить наш режим вслух, а это не шутка для наших дисциплинированных людишек! Все отупели. Своих я не нашел никого, ни жены, ни ребенка... дом разрушен прямым попаданием. Надо было в свое время взять их сюда!.. Потом я бродил по городу. Вспомнилось почему-то, что в комоде оставалось вечное перо - подарок в день рождения. И больше ни о чем я не думал. Только обращал внимание на то, отдают ли мне честь, как положено, встречные в военной форме. Вот она, немецкая дисциплина!.. - Он поднял руку с горящей сигаретой и стал чертить ею в воздухе какие-то круги. - Падал снег. Я остановился под виадуком и, узнав его, удивился, что он уцелел. Наверху стоял какой-то мальчуган и мочился... он обмочил мою шинель с эмблемами, перед которыми многие дрожат еще и сегодня. Мне стало смешно: вот так малыш, обмочил, значит, немецкого офицера!.. Я не ищу сочувствия и даже не уверен, что заслуживаю его...
Он погасил окурок о дно пепельницы.
- Почему ты не сказал мне, что женат? - спросила она, испытывая звучность голоса.
- Сам не знаю. Наверно, думал, что тебе это не понравится. Разве это важно? Сейчас ее уже нет. Да ты меня и не спрашивала.
- Скажи, пожалуйста, в Германии есть большие города?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: