Елена Гайворонская - Рассвет

Неожиданно Борис остановился возле покосившегося столба с указателем и принялся с интересом разглядывать карту.

– Помнишь, парень из «Рент» говорил, что южный берег красивее северного, там самые лучшие пляжи, что именно север отдан на откуп туристам под строительство отелей, а сами местные отдыхают на юге.

– Ну и что? – Равнодушно отозвалась Света.

– А то, что мы сейчас находимся в самом узком месте между северным и южным берегом. – Поднял указательный палец Борис, радуясь, словно открыл Америку через форточку. – Эта дорога ведёт в Иерапетру, самый южный город Крита. Всего четырнадцать километров, и мы на другом побережье!

– Что там смотреть? – Пожала плечами Света. – Подумаешь, пляжи…

– Причём тут пляжи? – Возмутился Борис. – Это же шанс увидеть что-то новое, интересное. Разве не для того люди путешествуют? Ты же сама твердила, что хочешь всё посмотреть.

– Вечереет. – Возразила Света. – Я не хочу оказаться в горах в темноте. По этому сумасшедшему серпантину и днём ездить опасно.

– Мы поедем по обычной автомобильной трассе. – Уговаривал Борис. – Что ты как старушка, в самом деле? Где твой дух авантюризма? А вдруг там, в самом деле, красоты неимоверные?

Когда хотел, Борис мог быть очень убедительным и затмить в красноречии самого Владимира Вольфовича. Именно такого Бориса, с горящими от предвкушения волнующего приключения глазами, когда-то и полюбила спокойная, рассудительная Света. Как часто, взирая на лежащего на диване перед телевизором супруга, она печально размышляла над метаморфозой: когда же на смену неуёмной энергии мужа пришла эта стариковская дремотная расслабленность? Задавала вопрос и не находила ответа. А теперь вдруг поняла: Борис оставался прежним. Просто сильно уставал, «вымерзал» во время суровой московской зимы. А теперь передохнул, отоспался, отогрелся под греческим солнцем. Что-то ёкнуло, трепыхнулось внутри, и, вопреки доводам разума, упреждавшего от необдуманного поступка, Света согласно кивнула.

– Ну, хорошо. Только по нормальной дороге. И ненадолго, чтобы вернуться в отель засветло.

– Вернёмся, не переживай. – Радостно воскликнул Борис и развернул автомобиль в сторону юга.

Дорога впрямь была вполне нормальной: ровной, асфальтовой, размеченной, с указателями и светоотражающими маячками. По обе стороны громоздились скалистые горы, подпоясанные сеткой, украшенной знаками в виде падающих камней. Света невольно поёжилась и спросила Бориса, как он думает: дорогу прорубили в скалах или пустили по естественной ложбине? Борис пожал плечами и ответил, что, наверно, всё-таки вначале было ущелье, иначе б встречались тоннели.

– Я бы не смогла быть альпинистом. – Призналась Света. – Эти горы вселяют ужас, какой-то первобытный страх. Чувствуешь себя песчинкой, мелким камушком вроде тех, что падают за сетку.

– Иногда и большие падают. – Заметил Борис, кивнув на приличных размеров красно-коричневые валуны, валявшиеся у обочины.

– Брр, – сказала Света. – Умный в гору не пойдёт.

– Там наверху тоже люди живут. – Борис указал на притулившиеся на самых невероятных, казалось, местах домишки, подчас вписанные в скалу, казавшиеся снизу картонными макетами, и ставшие уже привычными округлые купола церквушек.

– Удивительно, они строят часовни в таких труднодоступных местах, где, казалось бы, их особо некому посещать. – Проронила Света. – Разве что одному-двум случайно забредшим странникам.

– Думаю, в этом и кроется суть истинной веры. – Отозвался Борис. – Делать что-либо не напоказ и не для массовки. Чем сотни тысяч человек, живущие внизу, важнее какого-нибудь одинокого странника или старого крестьянина, которому нелегко спуститься в долину на службу?

– Ничем. – Согласилась Света.

Тем временем горы отступили, потянулись знакомые пейзажи оливковых рощ, пропылённых пальм, да ещё и парников между ними.

– Никакой невероятной красоты. – Фыркнула Света. – Колхозы сплошные.

– Погоди, до моря доберёмся. – успокоил её Борис.

Показалась Иерапетра. Большой грязноватый город с обшарпанными панельными домами, железными гаражами и промышленными постройками.

– Напоминает Бирюлёво. – Разочарованно резюмировала Света, – если тут и можно отдохнуть, то только от туристов.

«Хёндай» вырулил на шоссе, идущее вдоль берега ровного и голого, как ладонь. Пляжи здесь и впрямь, в отличие северных, были песчаными. Но выглядели они не так романтично, как берега, изрезанные скалистыми бухточками, которые сладко и уютно таились от любопытных глаз. Да и песок этот был крупный, сероватый, далёкий от того ожидаемого бархатистого белоснежного, что показывают в красивом ролике «Баунти».

– Наверно, надо ехать дальше. – Сказал Борис.

– Надо ехать обратно. – Возразила Света. – Мы же не будем кататься всю ночь по берегу в поисках невесть чего. Да и солнце начинает садиться. Давай разворачиваться.

Борис остановил машину у обочины, вытащил карту, долго изучал, затем позвал Свету.

– Видишь, – водил он пальцем по чёрным линиям, – эта дорога выведет нас на север, нет смысла возвращаться назад и терять время. Поехав сюда, мы выскочим на наше шоссе ближе к отелю.

– Та дорога была прямой и короткой, – засомневалась Света. – А эта извилистая. Сколько времени нам понадобится, чтобы выбраться на трассу?

– Немного дольше. – Согласился Борис. – Зато мы сэкономим время на возвращение к короткой дороге, а после, когда мы окажемся на трассе, нам придётся снова проехать то же расстояние, которое сейчас мы проделали, а это километров двадцать туда и столько же обратно. Согласись, это неразумно.

– А эта дорога горная? – Опасливо спросила Света.

– Если и серпантин, то совсем невысокий. – Заверил Борис. – Смотри, какая жирная линия. Значит, дорога главная. Вряд ли горную тропу станут так ярко обозначать. Гляди, вот эти дороги побочные, – он указал на тоненькие волоски линий, – по ним мы не поедем. Мы доберёмся до местечка под названием Kalamafka, – он чиркнул ногтем по синей точке на карте, а оттуда прямиком на главную дорогу.

– Хорошо, пусть так, – поспешно кивнула Света, – только поедем быстрее, а то скоро начнёт темнеть.

День близился к закату. Ярко-розовый шар уже завис между морем и горами, и словно раздумывал, куда ему катиться дальше.

Автомобиль тронулся. За окном поплыли привычные скальные пейзажи с кряжистыми стволами горбатых сосен. Постепенно дорога сужалась, горы подступали всё ближе, а бетонное ограждение, обозначавшее край дороги, то и дело разрывалось пополам, а в прогале высились киоты в виде церквушек, кресты или плиты с выбитыми датами и именами – память о тех, чьи жизни оборвались в гигантском зеве разверзшейся в паре метров от колёс пропасти. Света почувствовала, как в ступнях зародился неприятный холодок и пополз выше, забрался на колени, разлился в паху, поднялся к животу. Света всегда боялась высоты, их второй этаж казался вертикальным пределом, а на балкон родительского десятого она старалась не выходить. И теперь её затрясло при одной мысли о близости ужасающей бездны. Солнце неумолимо клонилось к закату. Розовый шар уползал за скалы, уступая дорогу туману непроходимых сумерек.