Анатолий Отян - Добро Наказуемо

Высаживать их и пусть добираются сами домой или объезжать погранпункт по другой дороге, но это потеря трёх часов времени и дополнительные затраты, оплачивать которые она должна сама. Ехать через погранпункт рискованно, потому что если обнаружатся беспаспортные туристы, то будет произведена тщательная проверка с таможенным досмотром, что Марину никак не устраивало. В автобусе начался шум и скандал. Многие требовали высадить виновников, а некоторые стали обвинять Фриду за то, что она не проверила паспорта при посадке. Фрида была многоопытный гид и зная, что скандал ни к чему хорошему не приведёт, повысив тон, громко в микрофон сказала:

— Ну-ка прекратите все базарить. Это вам не в России, чтобы сразу искать и наказывать виновных! Я сама постараюсь выйти из положения.

Приехали на погранпункт, и Фрида с пачкой паспортов пошла к пограничникам. В автобусе стояла абсолютная тишина. Все боялись, сто автобус повернут назад, но Марина боялась другого. Она просто не знала, что как и Германию, Швейцарию не интересует кто и сколько везёт наличных денег, и её страх был беспочвенен. Наконец Фрида вышла из помещения, села в автобус и стала без слов раздавать паспорта, что дальше? Дальше она дала водителю команду:

— For (вперёд)! — открылся шлагбаум, и они въехали на территорию Швейцарии.

Марина заранее обусловила с Фридой место встречи в конце дня, и когда группа вышла на первую экскурсию, Марина незаметно отделилась от толпы и пошла в банк, намеченный ею заранее. В банке её пригласили сесть за отдельный столик и сотрудник спросил её на немецком языке, что она желает.

— Первое, я бы желала, объясняться на французском.

— Мадам из Франции?

— Нет, я из Украины?

— Простите, а где это?

— Вы слыхали о городе Одессе?

— Да, да! Одесса — мама! — обрадовался клерк.

Марина засмеялась:

— А Ростов — папа, — добавила она.

— Что? — не понял клерк.

Марине пришлось объяснять. В заключение она сказала:

— Я бы хотела открыть счёт в вашем банке, и сейчас положить на него небольшую сумму из немецких марок.

— Какую, небольшую? — настороженно спросил служащий банка.

— Десять тысяч, — ответила Марина, и он с облегчением вздохнул.

— Какой вопрос? Нет проблем. И на какой счёт Вы хотите положить деньги?

И он начал объяснять Марине какие есть у них счета и какие преимущества имеет каждый из них. Можно даже выбрать обезличенный вариант, по которому мог любой человек получить деньги, если будет знать пароль. Но Марина выбрала обыкновенный сберегательный счёт с начислением 2 % годовых, Деньги с него могла снять только Марина и в любое удобное для неё время. Вся процедура заняла не больше часа, и Марина вышла в город. Центральная улица Цюриха чем-то напоминала Марине Одессу, но чем, она не могла понять. Может быть неширокой проезжей частью и зеленью, может мирно снующими и хорошо одетыми людьми, а может, подумала Марина, тем, что я сделала своё дело и на душе стало спокойнее.

Следующий день группа до вечера осматривала Женеву. Марина опять отделилась от группы, пошла к реке и долго сидела на её берегу, глядя как Женевского озера вытекает река Рона и много километров течёт по земле Франции. Потом она пошла к Женевскому озеру и смотрела на знаменитый фонтан, бьющий на большую высоту прямо из воды. Город с прекрасной и разнообразной архитектурой, Женева, не производила впечатления, как одна из деловых столиц Европы и мира.

Она казалась курортным городом с массой мест для отдыха и отдыхающими в ней людьми.

Марина осталась довольна прошедшим днём, в автобусе она уснула и проснулась, когда поздно ночью приехали во Франкфурт. На трамвае она доехала до общежития, открыла своим ключом комнату и когда зажгла свет, то увидела, что Соколов с кем-то барахтается в кровати.

Женщина взвизгнула, но тот не прекратил своего занятия. Марина вышла сначала в коридор, потом на улицу и стала ожидать пока выйдет женщина. Но через полчаса никто не вышел, и Марина подумала, что женщина тоже живёт в общежитии. Марина вернулась в комнату. Соколов лежал, отвернувшись к стене, а совсем молоденькая, не старше 16–17 лет девчонка сидела за столом и испуганно глядела на Марину и, видимо, ждала от неё вопросов. Но Марина разделась, зашла в душевую, смыла с себя дорожную усталость и вышла в комнату. Она посмотрела на девчонку и спросила её:

— Ты говоришь по-русски?

— Погано. Я розмовляю на украiнськiй мовi.

— Дуже добре. Як довго ти будеш тут сидiти? — и они дальше говорили по-украински.

— Тётя, не выгоняйте меня. Я посижу до утра и уйду. А сейчас меня на улице заберёт полиция. Меня уже два раза забирали и обещали посадить в тюрьму, если я не покину Германию.

— Откуда ты приехала?

— Из Закарпатья. Я приехала с группой и осталась. Говорили, что в Германии можно устроиться на работу и здесь хорошо платят. Но я уже больше месяца всюду ищу работу и не могу найти.

— А на что живёшь?

— Иногда кто-то покормит, иногда мужики денег дадут. Мне один дал 40 марок, так я неделю на них жила. И в машине катал всю ночь.

Правда, помучил сильно.

Марине жалко стало девчонку, но чем она могла помочь? Отвести и сдать своим покупателям было нереально. Во-первых, не хотела брать грех на душу, во вторых, девчонка знала где она живёт, и в-третьих, не возьмут её там и даром, потому что у неё под левым глазом опустилось и вывернулось веко так, что очень уродовало лицо. Ночью её брали, видимо, не видя этого дефекта.

Марина сказала девушке, что она может до утра поспать в её кровати, но та отказалась, и Марина взяв с собой томик Шиллера, полезла на свою двухэтажную кровать. Уже под утро она уснула. Когда проснулась, услышала разговор который шёпотом вела девушка, обращаясь к проснувшемуся Ефиму:

— Дядя, ви ж менi обицялы двадцять марок, а даете тiльки п'ять.

— Я обещал за ночь, а харил тебя только час, — громко отвечал ей.

Ефим.

— Я ж не вынувата, що ця тьотя прийшла, — сквозь слёзы доказывала девушка.

— Давай, давай, дуй отсюда. Уже светло за окном.

Девушка продолжала всхлипывать. Марина перегнулась с кровати и приказным тоном сказала Ефиму:

— Если обещал, отдай, не мучай девчонку.

— Смотри, нашлась тут защитница обиженных, — бурчал Соколов, но вынул из портмоне деньги и отдал девчонке, которая юркнула за дверь.

Марина повернулась к стенке в надежде уснуть, но Соколова прорвало:

— Чего ты прикидываешься такой порядочной? А ты отдавала деньги, когда кидала продавцов машин. Ты помнишь, как тебя умоляли и плакали, а ты…

— Заткнись, — остановила его Марина, — этот грех несу я и мне его искупать придётся, а ты хотя бы ещё раз откроешь рот, я попрошу шефа прислать сюда кого-нибудь, чтобы с тобой разобрались.