Анатолий Отян - Добро Наказуемо

— Я измучился в ожидании. Получается не девять, а десять месяцев.

— Может, не надо? — заплакала Вера.

— Ну ты же видишь, что я ночами почти не сплю от ожидания и неизвестности. Раньше сяду, раньше выйду.

— Смотри, тебе виднее.

Вера всю ночь отдавала мужу ласку, как будто провожала его на войну. Утром они позавтракали, Семён взял спортивную сумку с вещами, Вера села за руль их автомобиля и отвезла мужа в тюрьму.

— Сиди в машине, я сам возьму из багажника сумку, — сказал Вере Семён, поцеловал её в щеку и вышел из машины.

Через несколько секунд он скрылся за дверью проходной, и Вера уехала.

Семёна поместили в камеру на двух человек. Она отличалась от камеры в какой он находился один день под следствием. В ней отсутствовал душ, унитаз из нержавеющей стали находился прямо в камере и не отделялся перегородкой, но рядом была раковина с водопроводным краном. Две кровати, одна над другой прикреплялись к стене. В одной из тумбочек стояли чьи-то принадлежности и Котик понял, что в камере кроме него кто-то уже живёт. Семён начал раскладывать свои личные вещи, и минут через десять в камеру вошёл человек "кавказской национальности" и поздоровался:

— Guten Tag! — но с таким акцентом и хрипящим «a», — что сразу было понятно, что говорит армянин.

— Здравствуй, ара! — ответил Семён.

— Ох, как хорошо, что ты говоришь по-русски, а то я тут измучился. А ты откуда приехал в эту Германию?

— А что, есть и другая?

— Не понял.

— Ты сказал в*эту* Германию.

— Ну я просто так.

— Из Украины я приехал.

— За что сидишь?

— Долго рассказывать. Меня зовут Семён, а тебя?

— Эрванд. Я из Армении. Знаешь город Дилижан?

— Слышал, но в Армении никогда не был.

— Выйдешь из тюрьмы, приезжай. Приглашаю.

— Весёлый ты парень, Эрванд. Тебе сколько сидеть?

— Три года и семьдесят два дня. Мне дали три с половиной.

Медленно время движется. Но я ещё должен радоваться, что мало дали.

— Почему?

— Старушку сбил на переходе. Насмерть. Машину я купил и перегонял домой. По этому поводу выпил. Угостил продавца армянским коньяком, ну и сам выпил. Ехал ночью через город, светофора нет, а она дорогу переходит. Смотреть ей нужно было, а она пошла.

— Так ты же говоришь — на переходе.

— Всё равно смотреть нужно. У нас никто на пойдёт, если машина едет.

— А здесь никто через пешеходный переход не поедет не снизив скорость. А ты, наверное украл что-то дорогое?

— Почему украл?

— А русские здесь сидят или за воровство или за драку. Угадал?

— За драку.

— Конечно, ты такой большой, что, конечно, за драку.

— Эрванд, у нас с тобой много времени, мы ещё наговоримся, а сейчас я попрошусь в спортзал.

— Сейчас нельзя. Можно утром и вечером. А сейчас можно читать и смотреть телевизор. А те, кому дали работу, работают. Я тоже просил работу, но всем не хватает что делать. Я крановщик башенных кранов.

Это у нас и в России зэки строили, а здесь нет. А ты кто по специальности?

— Строитель.

— Тоже строитель? Будешь без работы.

Зашёл надзиратель и позвал Котика в службу режима. В небольшой комнате сидел за столом мужчина средних лет, и перед ним лежала папка с бумагами. Он усадил Котика на стул и начал расспрашивать о семье, о работе, что делал в Одессе, какое имеет образование, причём иногда задавал один и тот же вопрос по несколько раз. Затем спрашивал где находится тот или иной район города, и знает ли Котик некоторые улицы? Семён понимал, что служащий всё о нём знает по документам и материалам суда, но хочет, наверное, составить психологический портрет. Потом служащий спросил имеет ли Котик водительские права, платил ли он за нарушения штраф, и получал ли штрафные пункты? "Зачем он и это спрашивает? Перед ним компьютер, нажал на кнопочку и всё бы увидел", — подумал Семён, а служащий спросил его:

— Не хотел ли бы Вы работать при тюрьме водителем?

— Я не понял, — изумился Семён.

— Водитель, который у нас работает, послезавтра заканчивает свой срок наказания, а вы уже давно ездите без нарушений, и, наверное, не плохо ориентируетесь в городе. Вот я вам и предлагаю работу, только платить Вам будем минимальную заработную плату. Из неё часть денег удержим, но Вам хватит на расходы.

— Да, конечно, согласен.

— Хорошо. Вы сегодня после обеда поездите с водителем в качестве пассажира, заедете домой за водительским удостоверением, а завтра он будет у Вас пассажиром и введёт Вас полностью в курс дела. Согласны?

— Ещё бы!

— Ночевать первое время будете в камере, а потом будет видно.

Подчиняться будете Dem Chef der Versorgung (начальнику обеспечения).

В этой же комнате стоял стандартный фотоаппарат-автомат, точно такой же, какие расставлены по всему городу в местах, где находятся организации выписывающие документы, а также в людных и общественных местах. Только здесь его настроили не на фотографирование за деньги, а управлялся он ключом. Служащий повернул в аппарате ключ, приказал Семёну сесть на стул напротив объектива и нажать кнопку. Через три минуты появилась фотография 3Х4, служащий вклеил её в подготовленный на компьютере бланк и отдал его Семёну. Это был Ausweis — (удостоверение) на имя осуждённого Семёна Котика, который может перемещаться без охраны в пределах земли Гессен для выполнения заданий учреждения номер такой-то и действительно один месяц.

Кода Семён перед обедом зашёл в камеру и рассказал Эрванду, какую ему дали работу, тот очень обрадовался и сказал, что будет просить его о некоторых услугах. Семён ему сразу сказал, что сейчас ничего не обещает, а если и будет позже что-то делать, то только в пределах закона. Эрванд насупился и замолчал. По радио объявили обед, и Семён пошёл с другими зэками, выходящими из камер в уже знакомую ему столовую. Семён взял себе суп вермишелевый, салат и два пирожка с мясом. Пирожки оказались такими вкусными, что Семён захотел ещё, но он видел, что никто не поднимается за добавкой и сидел, пока не была дана команда выходить из столовой.

Через полчаса за Котиком зашёл надзиратель и через тройную охрану провёл его на улицу, где стоял небольшой автомобиль «Фольксваген» — грузовой вариант микроавтобуса. Из него вышел небольшого роста крепыш, и поздоровавшись, больно сдавил Семёну пальцы.

— Павел, — представился он.

— Семён. Так ты тоже русский?

— Русский, русский. Немец я из Кузбасса. Все мы тут русские.

— Ты что, штангист?

— А ты почём знаешь?

— По рукопожатию. Ну ещё из Кузбасса. Оттуда большинство наших штангистов: Плюкфельдер, Ригерт, Вахонин.

— Правильно, но потом они переехали в Шахты, а ты тоже не слабак.

Чем занимался?

— Борьбой.

— А Плюкфельдер сейчас здесь.

— Как здесь?

— Ну не в тюрьме, конечно, засмеялся Павел. Поехали, по дороге расскажу.