Алекс Форэн - + тот кто считает

Отказать было бы верхом неприличия, тем более что отсутствие Ибрагима давало возможность перекинуться несколькими словами. Однако пауза оказалась слишком короткой даже для этого – Ибрагим вернулся за стол буквально через несколько секунд, и вдруг выяснилось, что от обиды марокканца не осталось и следа и, более того, он вполне в состоянии всерьез воспринимать слова, сказанные женщиной.

– Этот кондитер поистине великолепен, – сказал он, широко улыбаясь. – Пусть эти сладости сгладят минутные разногласия. Вы неправильно меня поняли. Я только имел в виду, что к такому делу, как наше, нужно подходить очень тщательно, перепроверять информацию, консультироваться со специалистами…

– Надо же, как быстро сменил гнев на милость, – усмехнулась Сэнди, так, что ее услышала только Николь.

– Мы надеялись, что вы нам в этом поможете, – с едва уловимым сарказмом призналась Николь.

– Конечно, – Ибрагим снова принял самодовольный вид. – Без меня вам с этим не справиться, – он сделал серьезное лицо, задумался и принялся крутить в руках виноградину.

Некоторое время все молча наблюдали за перемещениями спелой ягоды в его пальцах.

– Я считаю, – наконец деловито сообщил араб, – что если кто-то во всем Марокко и может знать о судьбе пропавших древностей, так это Леви. У этого старого еврея есть сведения обо всех коллекциях марокканской знати, по которым можно проследить путь практически любой ценной вещицы. Леви мой хороший знакомый, так что я мог бы устроить вам встречу, только… – Ибрагим хитро оглядел собеседников, – …я пойду с вами, и вы будете держать меня в курсе ваших поисков. Ведь этот талисман имеет прямое отношение к истории моей семьи.

– Разумеется, – ответил Мэттью.

– Есть, правда, еще один путь поисков, – Ибрагим неожиданно несколько смутился. – Вы, европейцы, не слишком верите в то, что не можете пощупать руками, но на этой земле действуют совсем иные законы. Здесь в любом начинании важна помощь… духовных сил. Мистических, если хотите…

Ибрагим умолк, обводя взглядом своих удивленных собеседников.

– Нам надо обратиться к факиру. Ему известно то, что скрыто от глаз простых смертных.

– К факиру?! – изумленно переспросила Николь.

– Да, к факиру, его сила действует там, где бессильны законы логики.

За столом возникла пауза. В любом случае, обижать Ибрагима отказом не стоило.

– Если вы считаете это необходимым, – согласился Мэттью, – мы пойдем с вами к факиру.

– Поедем, – поправил его Ибрагим. – Факир живет в горах, в берберской деревне. Он не говорит по-арабски, надо нанять переводчика. Но этот вопрос я решу… Мне потребуется некоторое время, чтобы договориться о встречах. Завтра с утра я зайду за вами. Где вы остановились?

* * *

В рияде, за неизменным мятным чаем, решено было составить отчет о встрече с Ибрагимом для Саймона, Лео и Артура. Николь достала ноутбук, и вскоре письмо было отправлено. Со своей стороны, европейская часть экспедиции сообщала о том, что Герхарда в Амстердаме не оказалось – он на несколько дней уехал с какой-то подругой на море, о чем и рассказала им открывшая дверь старая служанка. При этом ее подозрительность не оставляла никакой возможности для исследования дома в отсутствие хозяина. Саймон принял решение использовать свободный день для того, чтобы в брюссельской лаборатории попытаться идентифицировать место, указанное на старой карте Кито, полученной от Антуана. Вся троица вернулась в Бельгию, где и пробудет до завтра.

Когда обмен письмами был закончен, Мэттью обратил внимание на файлы с фотографиями, сделанными Лео в Камарге. Через минуту все придвинулись поближе к низкому столу, на котором разместился ноутбук, и Сэнди с Николь стали комментировать фотографии вечера, проведенного у священника.

Мэттью внимательно вглядывался в лицо Антуана, разглядывал фотографии его дома, как вдруг внезапно побледнел и рывком придвинулся к монитору.

– Это он! Тот тип, который утром следил за мной! – на фотографии Антуан представлял гостям неожиданно появившихся цыган.

– Антуан?! – ошеломленно переспросила Николь.

– Да нет же! – впервые от бесстрастности Мэттью не осталось и следа. – Вот этот тип с бубном!

– Это один из цыган, – попыталась успокоить его Николь. – Ты что-то путаешь.

– Нет, это, без сомнения, он, у меня великолепная память на лица, – непреклонно заявил англичанин. – К тому же, такую физиономию трудно спутать с другой.

Это было правдой. Тонкие черты лица, умные внимательные глаза, пышные волосы и усы – с таким лицом невозможно пройти незамеченным.

– Но как цыган из Франции мог попасть в Марокко? – усомнилась, тем не менее, Сэнди.

– К сожалению, информацией о передвижениях цыган я не располагаю, – холодно съязвил Мэттью. – Тем не менее, сегодня утром этот человек преследовал меня на площади.

Повисла напряженная тишина. В то, что французский цыган мог следить за ними в Мараккеше, верилось с трудом. И все же ситуация была неоднозначной. Николь первой нарушила затянувшуюся паузу:

– Это можно прояснить единственным способом. Я позвоню Антуану прямо сейчас.

– Если только… – задумчиво проговорил Мэттью, – если только не сам Антуан направил своего человека, вот этого самого цыгана, вам вслед. Он же знал, куда вы собираетесь?

– Подождите! Ведь сам Антуан улетел куда-то на следующий день. В Тибет? – вспомнила Сэнди.

– Правда, – с досадой согласилась Николь. – Но ничего другого, кроме разговора с ним, на ум не приходит. Будем надеяться, что телефон доступен и в Тибете, если он еще не в каких-нибудь горных монастырях.

Им повезло. Через две минуты Николь уже говорила с Антуаном, описывая ему причину звонка, убеждая, что Мэттью не могло померещиться, и выслушивая ответы.

– Антуан знаком только с одним из них, Романо. Остальных, во всяком случае, по его утверждению, видел впервые, – сказала она, закончив разговор. – Но он полностью доверяет Романо и считает его своим хорошим другом. Он обещал связаться с Романо и перезвонить, если что-нибудь узнает о цыгане с бубном.

В ожидании звонка, Сэнди и Николь попытались максимально точно вспомнить тот момент вечера, когда у Антуана появились цыгане. Обе заметили, что единственный из четырех, включая девушку, человек с бубном не пел вместе с остальными. Вначале он лишь подыгрывал на бубне, причем, казалось, не всегда попадал в ритм. И, наконец, он исчез раньше, чем ушли остальные. Тогда никто не обратил на это внимания, подумав, что так по какой-то причине распорядился Романо, но сейчас это казалось странным. Мэттью захотел внимательнее пересмотреть фотографии, и тут уже Сэнди, вновь вглядевшись в лицо цыгана, как и Мэттью несколько минут назад, вскрикнула: