Акилле Кампаниле - В августе жену знать не желаю

Так, не далее как утром того же дня постояльцы яростно гонялись по причине нехороших отбивных котлет за бородатым монахом с пронзительными, по-разбойничьи сверкавшими из-под капюшона глазами. Возможно, что и вечером переодетого гусара ждала такая же участь, если бы носильщик не повторил свой крик:

– Ужасная новость!

– Ну, говори, – сказал ему Афрагола.

– Говорите! – закричали все.

Носильщик с трудом справился с волнением.

– Несколько минут назад… – пролепетал он, тяжело дыша, в потрясении.

– Ну же!

– …застигнутая бурей в наших водах, потерпела кораблекрушение…

– «Эстелла»! – воскликнул силач-гренадер, дрожавший всем телом. Носильщик печально кивнул.

– «Эстелла», – эхом отозвался он.

– Ах! – закричал Джедеоне. – Этого следовало ожидать!

Последовала сцена отчаяния.

– Сынок! – сказал Джедеоне.

– Что, папа?

– Корабль затонул.

– Ну да?

– Ты что, не слышал, что сказал носильщик?

– Да он, наверное, пошутил.

– Сейчас я побью тебя ногами. Пойдем попытаемся спасти пассажиров.

– Арокле, – пробормотал Афрагола.

Официант покраснел до корней волос и притворился, что не слышит.

– Арокле! – повторил хозяин, который знал об этой слабости своего работника, – не валяй дурака!

– Что прикажете? – произнес преданный слуга.

– Возьми фонарь, пойдем посмотрим, можно ли спасти хотя бы тех несчастных, которые забронировали номер у нас.

Все двинулись к выходу.

На улице дождь недавно прекратился, слышались журчание воды, продолжавшей течь по обочинам дороги, и шум шагов людей, торопившихся к берегу моря, поскольку новость о кораблекрушении уже успела облететь весь город.

Синьор Афрагола, Джедеоне, Андреа и все остальные, осторожно ступая, двинулись вниз по дороге к морю, и здесь, перепрыгивая с камня на камень, при свете фонарей, осмотрели большую часть обрывистого берега, пока несколько лодок обследовали место кораблекрушения.

Они уже почти потеряли всякую надежду и собирались возвращаться, как вдруг силач-гренадер сделал знак всем замолчать.

– Тише, – сказал он, – мне послышался голос.

Все прислушались с тревожным ожиданием. И в самом деле – в темноте слышался женский голос, который говорил:

– Ты совершенная бестолочь! И как ты мог их потерять?

– Ладно, мама, успокойся, – сказал девический голос, – не надо так мучить бедного папочку.

– Ну как мне успокоиться? – снова заговорил гневный голос. – Ты не понимаешь, что этот болван, твой отец, потерял ключи? Он держал их в руке. Он сам их попросил нести.

Тут послышался мягкий старческий голос:

– Дорогая, имей терпение…

Для Джедеоне это был проблеск света во тьме.

– Спасены! – закричал он. – Они спасены! Это же голос моего старого друга Суареса. Я узнал бы его среди тысячи других.

И упал на колени, споткнувшись о камень.

Еще через минуту пассажиры с «Эстеллы» были обнаружены среди скал, друзья горячо обнялись, а веселые купальщицы из Майами, содрогаясь от рыданий, повисли на шеях у мужей.

Жертвы кораблекрушения, спасшиеся по чистой случайности и сгрудившиеся на узком пляже, стенали, охваченные страшной тоской. После того, как был брошен клич «спасайся кто может» и все попрыгали в воду, самые сильные смогли добраться до берега вплавь, остальных же выбросило на берег мощными волнами; но все никак не могли досыта насладиться радостью спасения – по причине пугавшей их темноты и полного незнания местности, куда их доставило бурей.

Легко представить себе их радость, когда вслед за стариком Мальпьери они увидели, как к ним бегут, размахивая фонарями, люди, и услышали дружеские крики:

– Мужайтесь! Вы в С***!

– С***! – закричала Катерина, очаровательная невеста Андреа.

Она мечтала побывать в С***.

– С***! – хором закричали другие пассажиры. – Волшебный край!

– Вы тут все? – спросил синьор Афрагола.

– Все.

– Слава богу! Пойдемте в мою гостиницу. К счастью, в этом году не так много народу. И цены умеренные. Вот рекламные проспекты. Можете убедиться сами. – Он позвал: – Арокле.

В темноте Арокле, красный как рак, делал вид, что не слышит.

– Болван ты эдакий, – закричал синьор Афрагола, – ну что ты нос воротишь, коли тут такая беда? Идем готовить номера.

Арокле припустил галопом, хозяин – за ним.

Мы не будем описывать трогательную встречу отца и сына Мальпьери с семьей невесты. Разумеется, не обошлось и без слез.

– Как это было ужасно! – сказала синьора Суарес.

Она увидела, как муж разводит и сводит руки.

– Прекрати, – крикнула она. – Нашел время заниматься гимнастикой.

– Но, дорогая, я делаю искусственное дыхание.

– Естественное не получается, так он искусственное придумал!

– Ну ладно, – покорно сказал старик.

Джедеоне вытащил вперед Андреа, который прятался у него за спиной.

– Познакомьтесь с моим сыном, – сказал он. Подтолкнув Андреа к собеседникам, он шепнул ему: – Поприветствуй, скажи что-нибудь.

– Хорошо доехали? – выдавил Андреа, весь покраснев.

Отец ущипнул его.

– Он волнуется, – объяснил он. – Он так ждал невесту.

При скудном свете фонарей Андреа пожирал глазами прекрасную девушку Катерину, с которой еще несколько мгновений назад был знаком только по фотографии, и довольно потирал грязные руки.

Старик Мальпьери крепко обнимал отца невесты – своего старого товарища юности, который уехал в Америку и теперь возвращался оттуда, сколотив там состояние.

– Сегодня же вечером, – сказал он ему со слезами на глазах, – мы совершим обручение, а потом в необходимые сроки сыграем свадьбу.

Отец девушки молчал, качая головой. Мальпьери поднес ему фонарь к лицу и посмотрел на него.

– Но, – сказал он, – ты молчишь. Что с тобой? Что стряслось?

Суарес не отвечал.

– Ради бога! – воскликнул старик. – Ты чего-то не договариваешь… Что-то случилось, чего я не знаю? Может, мой сын не кажется тебе достойной парой для прелестной Катерины?

Суарес покачал головой с нежной грустью, как бы говоря, что дело не в этом, причина его молчания в ином, и опустил глаза, нахмурив лоб.

– Ну так что же? – продолжал старик Мальпьери. – Ты что-то от меня скрываешь. Не томи меня. Говори! – Он повернулся к женщинам и с жаром произнес: – Говорите же!

Катерина молча опустила голову. Мать вздохнула.

– Так неужели?… – закричал Андреа, обращаясь к Катерине. – Ты, ты сама…

И кто знает, какую глупость он бы сморозил, если бы, не зная, как закончить фразу, не решил замолчать.

Джедеоне, в полной растерянности, обратил вопрошающий взгляд на веселых купальщиц из Майами.

Но и те молчали, качая головами, вздыхали с глубокой грустью, а у многих на глаза навернулись слезы.