Сергей Чекмаев - Лебедь на обложке

– Знаешь, – сказал он вдруг, – ты очень здорово смотришься вот так, у самой кромки. При хорошем освещении я бы взялся сделать такой снимок, что Сидни Кроуфорд умерла бы от зависти!

Саша вздрогнула.

– Да-да, – Николка, словно бы воодушевившись, привстал, обвел рукой горизонт. – Пустынный пляж, только море и небо, а в центре – ты! Красота природы гармонирует с красотой женщины!

Невозможно оторваться!

– Так уж прямо…

Речь давалась Саше с трудом. Сам того не подозревая, Николка разбередил, казалось бы, давно уже залеченную и забытую рану.

– Сейчас, сама увидишь…

Николка, порылся в сумке, достал пачку фотографии.

– Ты извини меня, пожалуйста, за дерзость, но я просто не смог удержаться…

– От чего?

– Саша, прости, но я уже третий день тебя снимаю. Вот, смотри.

У Саши задрожали руки. Часть фотографий упала на песок.

Вот она на фоне заката, расчесывает волосы… Это вчера, перед уходом. Вот босоногая Саша бродит по песку, расстилает покрывало…

Качественные фотографии, сделанные подлинным мастером своего дела, просто заворожили ее.

Это она? Она сама, никто другой? Вот эта девушка, по-настоящему похожая на фотомодель, одну из тех, что Саша так часто рассматривала на глянцевых страницах журналов, отчаянно завидуя, боясь признаться в этом даже себе самой?

Саша подняла глаза на Николку, еще не зная ругать его или благодарить. И так и застыла, не в силах вымолвить не слова: его взгляд, полный любви и нежности, разом унес в прошлое все ее страхи и комплексы. Унес навсегда.

Николка так и исчез. Позвонил лишь раз, из Феодосии, прокричал нечто восторженноблагодарное: «Романлексеич, я ее люблю» и все… Через неделю пришла бандероль с фотографиями – Саша на фоне закатного моря, Саша в волнах прибоя, Саша сидит на песке…

Я купил в переходе альбом: долго выбирал, наконец, нашел подходящий – на глянцевой обложке расправляет шею грациозный белый лебедь. Теперь Сашины снимки живут в нем, места хватило, даже осталось чуть-чуть.

С тех пор о них я ничего не слышал. Только все чаще и чаще попадаются в модных журналах снимки Николая Ревича, и все громче звучит в модельном мире имя новой звезды – Александры Вороновой, подиумный псевдоним – Алекса.

А мне остается только гордиться тем, что именно я дал ей то, чего у нее не было, и вывел на свет из темного, давящего тупика собственных страхов. Дальше пусть идет сама, пусть ищет свое счастье. Да и Николка ее не оставит. Вдвоем они сильнее.

Но все-таки иногда, стоит мне достать глянцевый альбомчик с царственным лебедем, почему-то сильно щемит сердце…

Может, возраст?