Алексей Слаповский - Пыльная зима (сборник)

Оставив Гаралыбина, который так и не вымолвил ни слова, Неделин пошел искать свободное место. Он блуждал между тел, и ему было нехорошо. Зачем-то обидел человека. Ну, положим, сказал-то правду, Гаралыбин никогда не отвечает на приветствия, будто не замечая здоровающихся с ним людей, но, может, он просто сосредоточенный человек, может, думает о чем-то важном, производственном или научном, он ведь кандидат наук. Однако будь ты хоть доктор наук, ты хотя бы по должности обязан замечать людей. Их оскорбляет твое невнимание. И вообще. Нет, все правильно, дураков надо учить. И вообще…

Неделин представил: Гаралыбин возвращается в учреждение. Возможно, он сегодня же возьмет билет. Вернувшись, он как человек прямолинейный в лоб спросит: кто и за что его собирается перевести в рядовые работники и отправить на пенсию? Выяснится, что – недоразумение. И это недоразумение могут связать с исчезновением Неделина, со странным случаем, наверняка ведь об этом случае говорит весь город, наверняка Неделина уже ищут по приметам Виктора Запальцева, который в обличье Неделина был, вероятнее всего, задержан в ресторане милицией и все рассказал. То есть, значит, Неделин идиотским образом обнаружил себя. То есть нужно срочно, сегодня, в крайнем случае завтра уезжать из Сочи. Поэтому нужно немедленно найти валютную женщину, он не может уехать, не встретившись с ней. Нет, тут не влюбленность, говорил себе Неделин, а черт знает что, – да и разбираться не буду, что это, отчет я давать никому не обязан, в том числе и себе самому. На фиг, на фиг, некогда и неохота!

Валютную женщину он увидел в одиннадцатом часу возле интуристовской гостиницы. Она была в красном платье, в красных ажурных колготках, в красных туфлях, с красной помадой на губах, ослепительно красивая, но без похабства в лице, наоборот, с чистыми лукавыми девичьими глазами. Изредка проходили группами иностранцы, валютная женщина их не трогала. Но вот от группы приотстал господин средних лет в клетчатом пиджаке, женщина тут же подошла, что-то сказала, мило улыбаясь. Иностранец вдумчиво нахмурился, слушая, а потом воскликнул, оттолкнул женщину и ушел. Она улыбалась ему вслед незамутненно.

Неделин стоял неподалеку за декоративной кустарниковой оградой. Оглядев себя (одет вполне модно, сойдет и за иностранца), он прогулочно направился к входу в гостиницу. Но валютная женщина не подошла, не окликнула. Неделин остановился, медленно обратил внимание на женщину. Подойти к ней и сказать что-нибудь с иностранным акцентом. С английским. Даром, что ли, в школе и в институте учил? Неделин подошел и, глядя в лицо женщины с простодушной бессовестностью, сказал вдруг вовсе не с английским акцентом:

– Паслушай, дарагая, пойдем со мной?

– Чего? – изумилась женщина, вперившись в славянское лицо Неделина, соображая, почему это славянское лицо заговорило с южным акцентом.

– Ми шутим! – сказал Неделин. – И уже без акцента: – Ночь, говорю, скоротаем?

– Отвали, – сказала женщина.

– Советскими деньгами не берем, значит?

– Никакими не берем. Я подругу тут жду. Ясно?

– Послушайте, – сказал Неделин. – Мне от вас в общем-то ничего не нужно. Просто посидеть, поговорить. Но я заплачу сколько положено.

– Отвали, мусор!

– Вы думаете, я, как бы это сказать… провокатор. Вы ошибаетесь. Я из Воркуты, работаю на шахте инженером. Деньги есть, а пообщаться не с кем.

– Засунь себе в задницу свои деньги.

– Почему вы так? – мягко сказал Неделин. – Вы же не такая. Вам самой уже надоело, правда? Вам хочется человеческого общения, ведь так? – чтобы к вам отнеслись как к человеку, а не орудию удовольствия. А я как раз это и предлагаю.

– Да хоть в ванной с шампанским меня искупай, все равно… – и тут она запнулась. И вдруг сказала: – А в самом деле, мальчик! Искупай меня в шампанском, тогда сговоримся. А, Вася?

– Я не Вася.

– Это без разницы, Вася. Искупаешь?

– Наверное, какую-нибудь вашу подругу искупали, и вам тоже хочется? – предположил Неделин.

– А что, слабо? Не жмись, если нравлюсь. Слабо? Только без дураков, шампанское водой не разбавлять!

– Нет, но где я вам его возьму? Поздно.

– Давай считать, – оживилась валютная женщина. – Бутылка – червонец, дешевле не найдешь. Десять бутылок – восемь литров. Для ванной нужно литров сто, так? Сколько бутылок?

– Так… Сто бутылок – восемьдесят литров… Плюс еще двадцать литров…

– Бери десять ящиков – не ошибешься, – подвела итог валютная женщина. И отвернулась.

– Думаете, я не смогу? – спросил Неделин.

– Отвали.

– Нет, вы только подскажите, где шампанское взять.

Валютная женщина, смеясь и все еще не веря, отвела его в ресторан, там говорила с официантами, Неделину было предложено заплатить за шампанское и за работу две тысячи (рублей), он выложил, через полчаса к нему в номер потянулись веселые шустрые ребята с ящиками, в ванной слышались беспрерывная пальба, шипенье и бульканье. Неделин не участвовал, поглядывал на часы: женщина обещала быть ровно в полночь. Шустрые ребята, веселея на глазах, управлялись быстро.

– Готово, хозяин! – наконец услышал Неделин.

Выпроводив шустрых ребят, он зашел и увидел ванну, наполовину заполненную шампанским. Светло-желтая жидкость шипела, пузырилась, источала густой запах, ударяющий в нос, и запах, надо сказать, не такой уж приятный. Неделин представил валютную женщину в этой жидкости, заволновался.

Женщина пришла. Заглянула в ванную, восхищенно выругалась и, не обращая внимания на Неделина, быстро разделась (он хотел выйти, но передумал), упала в ванну, заплескалась, забилась, как большая рыба, легла, отпила глоток, крякнула:

– Годится! Вася, ты гений! Ты – человек! Я тебя даже люблю. Слушай, это такой кайф, это такая балда, это… – Она отпила шампанского, и еще, еще.

– Как я тебя полюблю! Ты заслужил, Вася! Иди ко мне. Ну!

Неделин пошел к ней. Залезая в ванну, поскользнулся, бухнулся, волна шампанского окатила женщину, она радостно завизжала, стала плескать в Неделина, и он тоже стал плескать, и они долго дурачились, обдавая друг друга брызгами шампанского. Голова кружилась.

Хлопнула дверь. Послышались шаги.

На пороге ванной стоял администратор. Его лицо закоренелого комсомольца было спокойно и неотвратимо.

– Вы знаете, что после одиннадцати часов вечера принимать гостей у нас запрещено? – спросил он.

– Вася! – закричала женщина. – Лезь к нам!

Вошли шустрые ребята, те же, что носили шампанское, молча и деловито помогли женщине выбраться из ванной, она, уже в стельку пьяная, ругательски ругалась, выпроводили ее, а потом стали не спеша, толково издеваться над растерявшимся и даже не пытавшимся подать голос Неделиным: окунали его в шампанское, били по щекам, драли за волосы. Долго.