Алексей Саморядов - Праздник саранчи

Дерутся с узбеками.

Сергей смотрит, пьет чай.

Краснолицые офицеры за соседнем столиком оглядываются.

Какой-то кореец подбегает к Сергею, улыбается, протягивает ему руку, чуть склонившись, просит о чем-то.

Сергей лениво встает, идет в толпу. Люди пропускают его. Там, где особенная свалка, Сергей стреляет несколько раз под ноги дерущимся.

Они тут же расступаются, поправляя одежду, волосы.

Кто-то из корейцев еще кидается в сторону Сергея, но его тут же хватают свои, скручивают и куда-то заталкивают.

Сидели в просторной комнате. Играл индийские песни магнитофон. Был включен цветной телевизор, где показывали новости.

На дастархане обильно лежали: зелень, мясо, шашлыки, плов. В стороне, рядом с одним из слуг, лежали бутылки коньяка, водки.

Все за столом полулежали, весело переговариваясь.

Выделялся толстый с седыми волосами — хозяин.

Рядом с ним сидел Сергей в белой с вырезом рубахе, дальше — Хамид.

Сергей поставил пиалу, тут же ее передали слуге. Тот налил коньяк, поклонившись, протянул Сергею, сказал с улыбкой:

— Джабар-ака.

— Хорошо, Джабар, — хозяин обнял Сергея, похлопал по плечу.

Сергей кивнул головой, тоже улыбнулся. На шее у него — золотой медальон, на правом мизинце — золотая печатка.

Они снова переговаривались на своем языке.

Хамид наклонился к Сергею, прошептал:

— Это большой человек здесь. Очень большой!

Хозяин снова хлопнул Сергея по спине:

— Джабар, жениться тебе надо. А? Дом отстроить.

Сергей улыбался, качая головой. Лицо у него непроницаемое.

— Что такое? — зашептал Хамид. — Почему грустный? Чего хочешь? Пей!

— Не хочу.

— Плохо, если не захочешь. Совсем плохо, если не хочешь.

Сергей засмеялся как-то нехорошо.

Ночь. На небе месяц зеленый.

Сергей и Хамид лежали в комнате. Сергей курил, глядел в окно. Во дворе переговаривались люди.

Вдруг где-то совсем рядом, над головой, закричал женский голос. Шум. Что-то упало звонкое. И опять крик.

— Пустите меня! Пустите!.. Не буду!.. Пустите!

Кричали по-русски.

Сергей привстал.

— Пустите! Не буду…

Два голоса заговорили по-узбекски. Один засмеялся. Включили музыку.

Сергей поднялся, натянул быстро одежду, сапоги, замер. Закурил у окна. Затем прилег.

Снова закричал тот же голос сквозь музыку.

Сергей вскочил. Хамид тоже сел. Зевнул.

Сергей вышел и тихо поднялся по лестнице. Тихо попробовал дверь. Закрыта. Слышна была музыка. Что-то упало.

Сергей оглянулся вниз, в темноту, проверил пояс, лег на пол и аккуратно выдавил дверь.

Она распахнулась.

Сергей вскочил, тихо скользнул в комнату.

Там горела настольная лампа.

Хозяин и какой-то толстый сидели на женщине. Толстый натянул ей платье на голову и, навалившись, держал руки. Хозяин, приспустив штаны, разводил ей ноги. Она извивалась всем телом.

Сергей сапогом в лицо сшиб толстого.

Хозяин поднимался с пола, стараясь застегнуть брюки. Он удивленно глядел на Сергея.

Сергей аккуратно взял его одной рукой за лицо, другой за штаны и двинул в стену. Тот сполз на пол.

Девушка поправляла порванное платье. Совсем еще молодая, стройная, белокурая.

Хозяин у стены очнулся. Сергей помог ему сесть, помог подняться. Прислонил к стене, глухо двинул в живот. Еще раз. Зверея, еще и еще!.. Наконец, отпустил. Тот встал на четвереньки. Его начало тошнить. Пачкая ковер, он пополз в угол комнаты.

Второй вдруг быстро вскочил и бросился к двери, но тут же отлетел обратно. Упал. Снова затаился.

Вошел Хамид, засмеялся. Увидев хозяина, покачал головой, прибавил звук на магнитофоне.

Хозяин вдруг заревел. Крикнул что-то по-узбекски. Сергей ударил его ногой в живот. Еще! Но тот, продолжая реветь, зарылся под одеяла, пополз под ними.

Сергей бил и бил по нему. Крик становился все глуше и глуше и затих, наконец, совсем.

— Уходим, — Хамид уже связал толстому руки, ножом подтолкнул к окну.

Внизу уже стояли двое, звали, спрашивали по-узбекски. Хамид приставил нож к горлу. Толстый крикнул что-то. Слуги ушли.

Хамид опрокинул толстого и ударил его между ног. Тот сжался. Хамид приподнял его, поглаживая по голове и прикрывая рукой рот. Затем ударил его в брюхо. Еще! Так же придерживая ему рот и поглаживая. Потом отпустил, встал.

— Убить надо, — сказал тихо.

— Надо. — Сергей кивнул, проверил, сколько еще будет играть кассета, обернулся к девушке.

Та сидела в углу на корточках, уткнувшись головой в колени.

— Надо, — повторил Сергей. — Все. Пошли.

Девушка вскочила, схватила его за руку. Она дрожала.

Вышли.

Хамид, оглядываясь, с сожалением цокая языком, прикрыл дверь.

— Плохо нам будет, — сказал он.

Хамид тихо открыл ворота, прыгнул в выезжавший «уазик», и Сергей сразу дал газ.

Во дворе уже закричали.

Проехав метров триста, Сергей свернул. Въехав в кусты, выключил фары.

По дороге одна за другой проскочили несколько машин.

Стихло, и Сергей выехал, не включая фар, повернул назад к дому.

— Мурад на дачу пригласил. Возил меня, возил, угощали везде, — девушка говорила взахлеб. — И бросил. Они меня здесь второй день держат…

У дома Сергей снова развернул машину. Они с Хамидом вошли в распахнутые ворота. Их догнала девчонка, схватила Сергея за руку:

— Я одна не останусь!

Во дворе и в комнатах пусто. Они спокойно прошли в зал.

Там, на подушках, лежал хозяин, весь перевязанный. Рядом с ним стояли коньяк, уксус, тазик со льдом. Возились три женщины. Иногда он кричал на них.

Хамид встал у двери. Сергей подошел к хозяину.

Женщины, тихо визжа, побежали вон.

Хозяин перестал скулить, замер, в ужасе глядя на Сергея.

Сергей швырнул ему раскрытую сумку.

Тот, оглядываясь на Сергея и Хамида, подполз к серванту. Открыв створку, стал вытаскивать пачки денег, быстро запихивая в сумку. Протянул Сергею.

Сергей вытащил из кармана пистолет, сунул дуло ему в рот. Тот замер, задрав голову. Сергей нажал курок. Пистолет щелкнул негромко.

Хозяина всего тряхнуло. Кашляя и давясь, он снова стал накладывать деньги.

Сергей, усмехнувшись, вставил обойму.

Забрав деньги, он ударил хозяина еще раз. Тот затих. Они ушли.

Ехали по ночной дороге. Сергей и Хамид молчали. Девушка плакала сзади.

Хамид включил магнитофон, достал бутылку коньяку. Хлебнул, передал Сергею. Тот тоже приложился, протянул девушке. Она взяла двумя руками. Опять разрыдалась.

— Ну все! Все хорошо, — обернулся Сергей. — Выпей и успокойся. Хватит.

Она затихла.

На развилке они встали, перегородив дорогу. Прямо на них шла какая-то машина. Сергей пошел ей навстречу, сел на обочину.

В кабине играла музыка.

Машина остановилась в метрах тридцати от «уазика». Это была «Волга», белая, для начальников.