Ольга Степнова - Миллиметрин (сборник)

– Продам счастье, – перечитал Алексеев объявление в газете. – Недорого.

Счастье – это было то, чего так не хватало Алексееву.

– Надо же, ещё и недорого! – недоверчиво покачал он головой и протянул руку к телефону.

– Але! Это вы продаёте счастье? – спросил он, когда ему ответил весёлый девичий голос.

– Я!

– И что, правда – недорого?!

– Ей крест!

– А если оптом возьму, скидочку сделаете?

– На счастье скидочек не бывает, – ответил девичий голос таким тоном, что Алексееву стало стыдно.

Ехать пришлось за город.

Дом, в котором продавалось счастье, оказался деревенской лачугой. Алексеев даже хотел развернуться и уйти: разве может в такой конуре продаваться счастье?!

Но внутренний голос, который просыпался исключительно в минуты сомнений, твёрдо сказал ему: «Попробуй! Чем чёрт не шутит».

Калитку открыла веснушчатая, толстая девушка. Без лишних разговоров она протянула Алексееву маленький свёрток и сказала:

– Пятьсот рублей.

Алексеев отдал деньги и развернул газёту. Внутри оказалась деревянная палочка с дырками.

– Что это? – обиженно спросил Алексеев, чувствуя, что его надули.

– Дудка, – объяснила девушка.

– Я не умею играть на дудке, – нахмурился Алексеев.

– А на ней не надо играть. Если чего захотите, в дудку дунете, и всё исполнится.

– Врёте!

– Ей крест!

– А зачем же вы тогда продаёте такую чудесную дудку?

– Вы берёте, или нет? – рассердилась девушка.

– Беру, – растерялся Алексеев и сунул дудку в карман.

Вот дурак, счастье захотел недорого купить!!!

Калитка захлопнулась у него перед носом, лязгнув железной щеколдой.

Автобуса не было сорок минут.

Алексеев выкурил с десяток сигарет, проголодался и очень замёрз.

Через каждые пять минут ходили маршрутные такси, но это было непозволительно дорого для Алексеева.

Прошло ещё десять минут. Алексеев так разозлился на себя за бесполезную поездку, что в сердцах выбросил свёрток в урну. Ну не дудеть же в дудку, чтобы автобус пришёл! А впрочем…

«Чем чёрт не шутит», – сказал внутренний голос, который ничего не говорил просто так.

Наплевав на косые взгляды, Алексеев развернул свёрток, достал дудку и дунул в неё изо всех сил. Дудка издала резкий, противный звук.

– Хочу, чтобы автобус пришёл, – шепнул Алексеев и тут же увидел на горизонте жёлтый «Икарус».

– Совпадение, – развёл Алексеев руками, но на всякий случай сунул дудку в карман.

Борисов на работе чуть со смеху не помер.

– Что, говоришь, счастье нашёл?! Волшебную дудку купил?! За пятьсот рублей?! Желания, говоришь, исполняет?! А ну-ка, ха-ха-ха, хочу, чтобы пивной дождь пошёл! – Раздув щёки и покраснев от натуги, Борисов начал дуть в дудку, но та не издала ни звука.

– Смотри-ка ты, – удивился Алексеев, – хозяина знает!

Он отобрал дудку у Борисова и тщательно вытер её носовым платком.

– Хочу, чтобы с главной бухгалтерши юбка свалилась! – провозгласил Алексеев и дунул. Дудка отозвалась резким гудком.

Главная бухгалтерша была надменной блондинкой тридцати пяти лет с интересными формами.

Через пять минут главная ворвалась в кабинет, потрясая над головой бумагами:

– Борисов! Алексеев! Что вы в ведомостях, разгильдяи, наворотили?! Почему у меня ни один показатель не сходится?! Чем вы тут занима…

Не успела главная договорить темпераментный монолог, как дверь за её спиной на мощных рессорах стала закрываться и, цепанув шлевку, в которой крепился поясок, разорвала юбку на бухгалтерше пополам. Под юбкой оказался сложный корсет с утяжками и накладками, которые прибавляли формам бухгалтерши интересностей…

Ойкнув, бухгалтерша умчалась, подхватив юбку и уронив бумаги.

– Фантастика! – прошептал потрясённый Борисов. – Но, скорее всего – совпадение.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал Алексеев, чувствуя, как от счастья сосёт под ложечкой.

Ужинал он в ресторане.

Сначала в японском, потом в китайском, потом в мексиканском, а потом так вообще – в чешском.

Потом его затошнило, и он вернулся домой. На такси, разумеется, потому что с деньгами проблем не было.

«И зачем деревенская девка продала эту дудку? – думал Алексеев. – Да ещё так дёшево… А сама-то, сама-то живёт в такой халупе! И ходит в обносках!»

Из дома он позвонил Борисову.

– Ты это, передай завтра на работе, что я больше там не работаю.

– Понятно, – с неприкрытой завистью вздохнул Борисов и повесил трубку.

Было только двенадцать часов, полночь. Алексеев решил, что может позволить себе сегодня ещё одно желание.

– Хочу Потапову, – сказал он и дунул в дудку.

Потапова была двадцатилетней соседкой Алексеева. Он давно и безуспешно её хотел. Со своей проплешинкой и брюшком Алексеев никак не вписывался в идеалы юной красавицы, поэтому без дудки тут было не обойтись.

Дудка недовольно крякнула, но через десять минут Потапова стояла у него на пороге в прозрачном халатике и просила соль.

Соль тут была не при чём, поэтому Алексеев незамедлительно потащил Потапову в спальню. Она и не думала сопротивляться, бормотала только, что соль ей всё равно нужна, потому что дома у неё прорва голодных гостей.

Какая всё это была мелочь и шушера – автобус, рестораны, юбка бухгалтерши, и даже Потапова…

Этой мелочью Алексеев был счастлив ровно двадцать четыре часа.

От ресторанов его воротило и хотелось кефира, кефира и только кефира – фруктового, с отрубями.

Для этого и дудка была не нужна.

А Потапова оказалась смешливой дурой с нарощенными ногтями, предпочитающей оральный секс. Не то, чтобы Алексеев был против такого секса, но предаваться исключительно ему, было как-то глупо и некультурно.

Часами «Патек Филип», машиной «Майбах», парочкой вилл на Майями, огромным счётом в швейцарском банке, квартирами в Париже, Лондоне и Берлине, домиком в Ницце и личной футбольной командой Алексеев обзавёлся одним свистком.

Вторым свистком были улажены вопросы с визами, налоговой и признанием в высшем свете.

С женщинами Алексеев решил подождать. А вдруг все они – дуры с нарощенными ногтями, предпочитающие оральный секс?! В принципе, можно было подумать и о мужчинах, но думать о них Алексеев стеснялся, имея даже «Майбах», «Патек Филип» и уважение в высшем свете.

Был ли он счастлив?!

О, да!

Правда, от мысли, что в любой момент он может получить всё, что захочет, начинало сильно тошнить и хотелось в туалет по-маленькому.

Хотелось эту дудку чем-нибудь озадачить. Чем-нибудь эдаким. Невыполнимым. Или хотя бы трудновыполнимым. Алексееву казалось, что если дудка исполнит какое-нибудь фантастическое желание, он будет более счастлив.