Александр Закладной - Там, где наши сердца

Посидев с ними минут десять, я вспомнил про Брайса и с трудом поднялся, чувствуя себя уже совершенно пьяным. По пути я забыл, где он меня ждал, и стал мыкаться по разным дворам. В одном из них я снова встретил дворняжку, вместе с которой бродил по городу, и обрадовался ей, словно старому другу.

Я сел возле нее на корточки и рассказал ей, что у меня украли деньги. Собака молчала. Что было дальше, я совершенно не помню, но, видимо, мне все же удалось найти Брайса, потому что в себя я пришел только на лестничной площадке незнакомого дома. Рядом стояла Тэла и худощавый парень. Я опирался на Брайса.

– А потом? – спросила Тэла. – Где он напился?

– Я что, знаю? – раздраженно сказал Брайс. – Я послал его за пивом, он через час приполз на коленях уже готовый.

– Ну а что он сказал?

Брайс плюнул на пол:

– Да ничего он не говорил! Мычал мутно про какую-то дырку в голове. Что он может в таком состоянии говорить?

– Все могу! – сказал я сердито.

Тэла засмеялась и, взяв меня за руку, весело спросила:

– Денис, что ты здесь делаешь?

Я не стал отвечать. Мне как-то совсем не хотелось разговаривать.

– Мы завтра уезжаем, – сказал худощавый парень. Я вспомнил – его звали Змей. – Сначала к моей бабке, а потом в Одессу.

– Вот и возьмете его с собой, – произнес Брайс, а я поддакнул:

– Мне надо в Одессу.

Потом я снова ушел в себя и очнулся только на следующее утро. В окна светил новый день, и у меня очень болела голова. Страшно хотелось пить. Пожилой мужчина поправлял занавески и негромко напевал песню из фильма «Белое солнце пустыни». Заметив, что я проснулся, он громко крикнул:

– Ваш приятель проснулся!

Ко мне подошли Тэла и Змей. Я рассказал им, почему и как здесь оказался, и попросил денег на проезд.

– Денег нет, – сказала Маша. – Тебе в Одессу надо? Поедешь с нами. Мы сначала в село поедем, к бабке Змея, а через несколько дней вернемся в Одессу. Если не спешишь, можем ехать вместе.

– Лучше вместе, – вздохнул я.

К бабке Змея мы приехали в тот же вечер. Ее дома не оказалось – уехала к младшей дочери в Николаев, но соседи дали нам ключи от дома, и мы поселились там. Утром следующего дня Маша со Змеем ушли по своим делам, а меня оставили в доме.

Я присел на гнилые ступеньки и задумался. Все так быстро менялось, что мне было трудно угнаться за событиями. Просыпаясь утром, я совершенно не знал, где окажусь к вечеру, да и ночевал я где придется. Но несмотря на эти лишения, мне, как ни странно, такая жизнь даже нравилась, и только отсутствие любимого человека огорчало меня. Аннушка далеко, но наверняка тоже скучает и ждет нашей встречи. А эта встреча будет очень-очень яркой, ведь мы никогда раньше так надолго не расставались…

Около моей правой ноги неторопливо прополз небольшой жучок, тащивший для каких-то своих целей кусочек сухой травинки. Периодически он останавливался и, отдышавшись, продолжал свой путь. Чуть позже я заметил, что я не один наблюдал за хозяйственными жучком. Возле меня сидел маленький полосатый котенок, который, щуря желтые глазки, с любопытством глядел на насекомого. Когда жук скрылся в траве, котенок повернул свою мордочку ко мне и пронзительно замяукал.

– Ну, что ты хочешь? – спросил я его. Котенок, не переставая мяукать, начал тереться о мою руку.

Я поймал себя на мысли, что забыл про Андрея. Мне его не хватало. Может быть, и ему меня тоже. Во всяком случае, я на это надеялся.

– Мяу! – еще пронзительней заверещал котенок, тыкаясь мокрым носом в мою ладонь.

– Ты есть хочешь! – догадался я и сокрушенно развел руками. – Извини, ничего у меня нет.

Котенок не понимал моих слов и, злясь, начал кусаться.

– Ну хватит! – сердито прикрикнул я. – Иди отсюда, не мешай.

Он отошел на пару метров.

Сквозь листву яблони пробивались лучи солнца, и, глядя на них, я вспомнил свою книгу по эзотерике, купленную несколько недель назад. Там говорилось, что лучами солнца можно намного улучшить свое астральное тело и увеличить энергетику. Как же там было написано? Что-то вроде того, что надо встать под лучик и представить себе, что тело – это пустой хрустальный сосуд, который должен заполниться солнечной жидкостью.

Я так и сделал. Расслабился и стал представлять, что я внутри пустой. Но сосредоточиться на этом никак не получалось – в голову лезли посторонние мысли о возвращении в Москву. Кто-то мне сказал, что в Дагестане война с чеченцами началась и Ельцин опять нового премьер-министра назначил, Виктора Путина. Никогда про такого не слышал. И про войну не слышал – телевизор-то я уже месяц не смотрел.

Тут я снова вспомнил про хрустальный сосуд. Для того чтобы избавиться от посторонних мыслей, я стал дышать по особой методике – вдох, потом задержка дыхания на пять секунд и выдох, – но все равно ничего не получалось. К тому же снова начал мяукать котенок.

– Отстань, – сказал я.

Тэла со Змеем все не возвращались, и мне стало скучно. Из-за полуразрушенного забора выглядывали четыре мужские головы, которые принадлежали, по всей видимости, местным алкоголикам. Головы спорили между собой и, по счастью, на меня внимания не обращали.

– Пойми, Михалыч, – убеждал один другого. – Зинка нас пустит. Возьмем закуски и пойдем.

– А моя? – боязливо спросил второй.

– А твоя об этом не узнает, – вмешался третий. – Все путем, Санек.

Котенок стал кусать меня за ногу.

– Как ты мне надоел, – вздохнул я и вдруг вспомнил, что в комнате остался недоеденный мной утром кусок колбасы. Вернувшись в дом, я разрезал колбасу на маленькие кусочки и положил их на газету с предвыборными лозунгами, которую вчера нам дали на улице. Тогда я не обратил на нее внимания, а сейчас заинтересовался. Судя по серпу и молоту в правом углу, газета поддерживала какого-то украинского коммуниста. Немного ниже я прочел его фамилию – Симоненко.

Мне казалось, что все политики, а тем более коммунисты, всегда врут, поэтому я не стал читать дальше, но уже выйдя во двор, наткнулся глазами на такие слова:

«Наш товарищ и друг Геннадий Андреевич Зюганов всецело поддерживает трудящихся Украины и горячо, как и мы здесь, борется с антинародным режимом своей страны. По его словам, назначение Владимира Путина (ага, значит Владимира, а не Виктора!) новым премьером только усугубило ситуацию в России, так как Путин, являясь худшим изданием Степашина, ни на йоту не поменял антинародный курс правительства, приводящий лишь к геноциду нации».

– Чушь какая-то, – сказал я самому себе. – Почему антинародный? Мне Степашин очень нравится.

Котенок, почувствовав запах колбасы, начал прыгать возле моих ног.

– Ешь, – добродушно произнес я.

Он с жадностью набросился на еду, а я набрал в консервированную банку воды и поставил перед ним. Съев всю колбасу и немного полакав воду, котенок зевнул и, не обращая на меня больше никакого внимания, неторопливо ушел.