София Ларич - Анталия от 300 у.е., или Все включено

– Тамара, можно я здесь выйду? А то завтра уезжать, а я тут так и не прошлась.

Я молча прижимаюсь к тротуару.

Прежде чем выйти из машины, Оксана спрашивает, сколько она мне должна.

Я смотрю, как она держит у живота сумку, не спеша доставать из нее кошелек. Глаза ее уже закрыты очками.

– Ничего, – отвечаю я.

– Спасибо большое. Она выходит из машины.

Отъехав, я с досадой подсчитываю, во сколько мне обошелся один только бензин. Если бы только она живее поблагодарила меня, я бы не досадовала, ведь я все равно не собиралась зарабатывать на ней.

«Ну а что, она должна была ноги тебе целовать? – одергиваю я себя. – Тоже мне благодетельница!».

Я вхожу в отель и натыкаюсь на Бебека, спорящего у стойки с Рамазаном, «капитаном» белл-боев.

– Ну не хочешь – не меняй! Кто еще возь мет у тебя эти дурацкие рубли? – восклицает Бебек и пытается выхватить из рук Рамазана однолировую купюру.

Рамазан уворачивается:

– Да я хочу менять! Хочу! Но по нормаль ному курсу!

Я подхожу к Ильхаму, который с усмешкой наблюдает за перебранкой, сидя за столом, заваленным бумагами и уставленным стаканами.

– Бебек открыл биржу? – спрашиваю я, усаживаясь за соседний, пустой, стол.

– Туристы дали Рамазану на чай сто рублей, и он захотел поменять их у Бебека на лиры. Бебек сказал ему, что у рубля очень плохие позиции, и дал ему за сотку одну лиру. Рамазан взял, а потом посмотрел в Интернете курс, и вот… – Ильхам кивает подбородком в сторону стойки.

– Рамазану этого и на воду не хватит, не то что на чай.

– Ну бизнесмен же, три доллара выгадывает. Как съездила? Машину не разбила?

– Нет.

– Заработала?

– Потратила, – огрызаюсь я. – Мехмет приезжал за деньгами?

– Угу. Видишь, сколько воды выпил? – Ильхам кивает на стаканы. – Ему еще хуже, чем нам с Бебеком. Кстати, он забрал твой аспирин.

– Блин, надо было мне его сегодня продавать. Озолотилась бы, как Бебек. Да, Алексей? – говорю я приближающемуся Бебеку.

– Чего?

– Как дела?

Он открывает рот, но тут на ресепшене появляется грудастая Аня, аниматорша из Одессы, и Бебек переключается на нее:

– Анечка, иди-ка расскажи нам, что с тобой сегодня ночью приключилось!

– Господи, весь отель уже знает! Даже дети! И чего я пряталась? – воздевает Аня руки с притворным выражением муки на лице и подходит к нам. – Ну, угостите меня уже кто-нибудь сигареткой, и расскажу тогда.

Ильхам щелчком подвигает к ней пачку, и Аня садится, спрятав голые ноги под стол.

– В общем, я вчера познакомилась с умопомрачительным, шикарным мужчиной, – начинает она, выпустив дым длинной струей. – И к концу дискотеки он наконец пригласил меня в номер. Я, как порядочная, начала ломаться, а он, подлец, стал сразу смотреть на Людку. Пришлось не ломаться. Перебьется Людка. Тамара, что ты такая кислая? Я тебя с ним сегодня познакомлю, не переживай!

– Ну, если ты его рекомендуешь, – улыбаюсь я.

– Да-да, бери! Ну вот, мы пришли в номер. Выпили там еще чего-то, телевизор посмотрели, покурили на балконе, посмеялись… Пока какая-то курица не вышла на соседний балкон и не начала вонять, что мы ей спать мешаем. В общем, когда мы все сделали – быстро, кстати, получилось, я думала, что у всех пьяных мужиков все происходит долго, – умопомрачительный мой заснул, а я пошла пописать. Одеваться, естественно, не стала, потому что, во-первых, жарко – вот скажите, кстати, Мехмету, что кондиционеры ночью работают ужасно! – а во-вторых, тут же он туалет, в двух шагах. – Аня вытягивает руку в сторону стойки, за которой Айше перебирает бумаги, строго сдвинув брови. – Захожу, значит, как будто бы в ванную… Собираюсь присесть – а унитаза-то йок! Нету! И вообще прохладно так, птички поют. Огляделась по сторонам, а это ни фига не ванная, а галерея, ну балкон, куда двери всех номеров выходят. А я, блин, голая абсолютно! Ни тебе фигового листочка. И ключа от номера у меня конечно же нет!

Бебек прыскает в стакан с водой, но Аня продолжает, не обращая внимания на его кашель:

– Я за телефон в тот момент полжизни бы отдала! Короче, я поколотилась тихонько в номер, но мужик конечно же не услышал ничего. Зато курица из соседнего номера тут же вылезла. Правда, убралась моментально, как будто я не красивая голая баба, а привидение какое-то. Я опять в номер колотиться! Блин, если бы я была туристкой, я бы плюнула и пошла на ресепшен просить, чтобы мне открыли дверь. Но я же здесь работаю! Прикиньте, через весь отель, через охранников, садовников припереться раздетой, без трусов, к Савашу и попросить его открыть дверь номера, чтобы забрать оттуда свои трусы!

– Притом что вам в номера вообще ходить нельзя, – добавляет Ильхам, смеясь.

– Вот! – соглашается Аня. – И через служебный вход не выберешься в таком виде. Уволят же на фиг! Короче, мужик мой проснулся где-то через час. Хотя я же без часов пописать пошла, так что точно время не скажу… В общем, уже совсем светло стало. Открыл дверь, такой, уставился на меня, типа, не узнает. Хам! Я представляться ему еще раз, конечно, не стала. Оттолкнула в сторону, нашла свои шмотки – и в ложман кустами-заборами! – Тут она замолкает и горестно вздыхает: – А Дизель лишил меня за это трех выходных. Блин, теперь месяц в отеле безвылазно сидеть!

– А чего ты всем растрещала? – фыркает откашлявшийся наконец-то Бебек.

– Я растрещала?! Да я только Людке сказала, когда в ложман утром пришла!

Мы дружно хохочем, а Аня, масляно улыбаясь, тянется к сигаретам на столе:

– Ильхамчик, я возьму еще? Парочку?

Оксана прошлась по поселку, вяло отмахиваясь от продавцов, окликающих ее на разных языках, и у самого отеля зашла в маленький магазин, полки которого были заставлены пыльными бутылками вина, флаконами с солнцезащитным кремом, игрушками и пляжными тапочками. Не глядя на цены, в которых она все равно не разбиралась, Оксана взяла две бутылки красного вина, несколько персиков и пачку сигарет. Седой продавец проворно сложил все это в темный, резко пахнущий пластиком пакет и набрал на калькуляторе сумму. Она достала из кошелька все оставшиеся лиры, мужчина за прилавком пересчитал купюры и начал чтото объяснять ей, но потом махнул рукой. Она, сунув пакет в сумку, побрела в отель.

В номере было душно, о закрытую балконную дверь с громким жужжанием ударялся крупный шмель. Раздвинув шторы, она открыла дверь – насекомое тут же деловито вылетело в щель, из которой потянуло прохладой. Даже не сняв босоножек с отекших ног, Оксана распахнула двери шкафа в узком коридорчике и принялась торопливо перекидывать вещи мужа в чемодан. Она не останавливалась ни на секунду, просто брала в охапку майки, рубашки и брюки и заталкивала их в чемодан, потом сгребла с полки в ванной бритву, щетку и какие-то флаконы и, забросав их сверху обувью, с которой сыпался песок, с облегчением щелкнула замком. Она не знала, зачем ей везти с собой мужнину одежду, ненужную теперь, но просто выбросить ее она не могла. Ведь такие хорошие вещи – Вадим дешевку не покупал.