Ефим Дикий - Комерс: Тем, кто не дожил

– То есть вы тоже думаете, что сначала у них мыслей насчет денег не было?

– Судя по всему, нет. Скорее уж попить престижного джин-тоника на халяву, а потом динамо включить… Или даже не динамо, а «там разберемся». Вот и разобрались – хотя как-то очень странно, да.

– Так получается, что именно изгнание бандюков их на эту тему сподвигло?

– Да вроде выходит, что так. Я сам ничего не понял.

– Аналогично, блин. То есть это что же получается? «Приходим в кабак, можем по любви, а можем и за бабло»? Экий странный вариант двойной морали. Особо и не припомню.

– А вот такие, Сергей Юрьевич, интересные нравы в этом самом Городе невест! – вдруг развеселился Иванов и заржал так, что на нас стали оборачиваться.

Из клуба ушли, что называется, несолоно хлебавши; приехав домой, я свирепо напился, забив болт на все встречи первой половины следующего дня. Впрочем, рандеву с «уважаемыми людьми» было назначено на вечер. История с бычьем была доведена до их сведения: надо же порадовать товарищей. Им, кстати, и впрямь понравилось: «Уважают!»

– Бывают такие расклады, – размышлял через пару дней наш водитель, с которым мы поделились удивлением насчет «двойных стандартов». – Не раз так получалось: подвожу девку ближе к ночи, а она и говорит: «Слушай, с баблом напряг – давай я тебе лучше отсосу!» Я ее спрашиваю: ты, мол, проститутка?.. Она говорит, что нет, просто денег мало. Таки вот двустволки, получается.

Я хихикнул. Иваново – город небольшой, а услуги таксеров стоят ну о-очень дешево. Какие там еще сто баксов…

В Москве дела шли достаточно бойко. Козлов сдержал свое обещание и устроил нам прием у одного из вице-президентов РСПП. Чиновник был слегка подгружен насчет взаимозачетов и негосударственного соцобеспечения, но главное – свое рода легализация. Если люди ходят к высокому начальству – значит, что-то имеют в виду и не просто так в кабинете сидят.

Тем более что вопрос легализации действительно стал ребром. Сделки с госконторами проходили через довольно «левые» фирмы, а с коммерческими структурами – и вовсе через «подснежники» (так назывались фирмы-однодневки). Нужна была какая-то более солидная крыша: уровень партнеров по переговорам с каждым днем становился все серьезнее.

– Это мы уже проходили, – объяснял нам с Графом Иванов при «разборе полетов» в кабинете у Козлова. – Оптимальный вариант – что-то типа негосударственного пенсионного фонда или страховой компании. Но это требует лицензирования, что связано с жуткими геморроями. Да и бабла у нас банально не хватит: там же не только взятки, но и по уставному фонду есть нормативы. В общем, не потянем.

– А чего усложнять? – встрял Бублик. – Зарегистрируем чистую ооошку – и вперед.

– Зарегистрируем, не волнуйтесь, – продолжал Евгений. – Но потом. С ООО к серьезным людям приходить несолидно, и к тому же – что это за коммерческая фирма, которая не занимается коммерческой деятельностью?..

– Кхм. Это почему это она не занимается?

– А потому же, почему мы сейчас через левак работаем. Налоги, знаете ли. Или вы собираетесь регистрировать контору на себя, а потом бортовать налоговую?.. Не советую.

– Так что делать-то? – В оргвопросах Граф ощутимо плавал, опыта создания разветвленных структур у него не было совсем.

– Очень просто. Мы зарегистрируем некоммерческую организацию. А именно – фонд.

– Какой еще фонд? – ступил Бубел. – Пенсионный, что ли?

– Вова, не тупи, – подал голос я. – Тебе же говорят: с пенсионным у нас не сложится.

– А делать мы будем, – завершил свою мысль Иванов, – аналогичный фонд, но не по пенсионке, а по социалке. Я уже думал на эту тему. Фонд дополнительного социального обеспечения.

– Это еще что такое?

– Ну, теоретически – работа с отчислениями по социалке. Но это нам пока не грозит: законодательством не предусмотрено. – Женя захихикал. – Ну разве что переговоры с этим вице-президентом поспособствуют!.. Кстати. – Тут наш «мозговой центр» заржал в голос и гордо вытащил из кармана кулак, в котором что-то крепко сжимал. – А зажигалку я у него все-таки спиздил!

«Болезнь таксеров», выражающаяся в привычке тырить чужие спички-зажигалки, – вещь достаточно распространенная. Помнится, как-то раз никоновцы, отчаявшись бороться с исчезновением средств добывания огня в конторе, закупили целый блок одноразовых «Бик». Блок полностью рассосался примерно через трое суток. Я возмутился и потребовал личного досмотра всех сотрудников: надо же пресекать масштабное воровство. Дальше, однако, ситуация сложилась строго по Зощенко: «Только, говорят, карандаш на место положьте… И действительно… взял я со стола ихний чернильный карандаш и в карман сунул». Короче говоря, вытащив из собственного кармана шестую казенную зажигалку, насчет дальнейших обысков я как-то приумолк.

Но у Иванова этот синдром был выражен особенно свирепо: свои «лайтеры» нам у него постоянно приходилось буквально отбирать силой. И ладно бы обычные одноразовые – привычка, куда деваться, – но и мой «Зиппо» регулярно оказывался под угрозой. Так что мы даже не особо удивились, хотя получилось не очень хорошо.

– А теперь – самое главное, – продолжал любитель чужих зажигалок. – Ни по социалке, ни по каким-то другим позициям никаких операций через фонд мы проводить не будем. Некоммерческая – значит, некоммерческая.

– Так на хрена ж нам этот фонд?! – возмутился Граф. – Если через него работать нельзя…

– Для работы с активами фонда, – елейно уточнил Евгений, – создается управляющая компания. Которая этими активами и будет управлять. Та самая «чистая ооошка», о которой вы говорили. Но это когда фонд… эээ… активы саккумулирует. То есть не скоро.

– А сейчас чего с этим фондом делать? – не унимался Бублик.

Я опять решил, что пора вмешаться:

– Как зачем, переговоры с крутариками проводить!

– Вот именно, – подтвердил Иванов. – Представьте себе, Владимир Васильевич. Вот приходите вы к какому-нибудь, скажем, замминистра – и кладете на стол визитку «коммерческий директор ООО “Пупкин и Шубкин”». Несолидно, правда? А вот «вице-президент фонда » – совсем другое дело. Стратегически надо мыслить, сиятельный!

Надо признать, что со стратегическим, долгосрочным мышлением у Володи действительно было не очень. А у Евгения – так вполне. Другой вопрос, что и стратегии у него часто получались несколько завиральные.

Как-то раз Иванов позвонил мне в субботу, причем довольно рано – еще до полудня:

– Господин президент, вы сейчас чем заняты?

Фонд к этому времени был уже зарегистрирован: юристы отработали свою тысячу долларов и уложились в месяц. Новая контора получила название «Энергия» («Ну как же – мы ведь взаимозачетами по энергетике занимаемся, да и звучит бодро!» – заявил Евгений), а логотипом стала пиктограмма атома, все по понятиям. Как-то так уж получилось, что президентом фонда оказался я. Не то чтобы «самый главный» (это и не предполагалось), но а кто еще?.. Склонный к запоям Бубел или конченый Иванов?.. Так или иначе, но Женя внезапно проявил инициативу и выдвинул мою кандидатуру; возражать никто не стал. Новое обращение начало приживаться: мало нам, называется, было графьев – так теперь еще и президенты.