Майкл Каннингем - Избранные дни
- Название:Избранные дни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Иностранка
- Год:2007
- Город:Москва
- ISBN:978-5-94145-457-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Майкл Каннингем - Избранные дни краткое содержание
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.
Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы. Оригинальный и смелый писатель, Каннингем соединяет в книге три разножанровые части: мистическую историю из эпохи промышленной революции, триллер о современном терроризме и новеллу о постапокалиптическом будущем, которые связаны местом действия (Нью-Йорк), неизменной группой персонажей (мужчина, женщина, мальчик) и пророческой фигурой американского поэта Уолта Уитмена.
Избранные дни - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Рабочий день подходил к концу. Выровнял, зажал, потянул, снова потянул, проверил. К вечеру Лукас начал различать неясный звук, слышавшийся, когда зубья машины впечатывались в пластину, тихий на фоне всегдашнего шума машины. Он попытался понять, то ли это был новый звук, то ли оттенок обычного лязга, который он расслышал, только привыкнув к многосложности машинного бытия. Он прислушался внимательнее. Да, так оно и есть: сквозь скрип, издаваемый металлом зубьев, вгрызавшихся в более мягкий металл пластин, пробиваясь сквозь дребезжание блоков и шуршание ремней, слышался еще один звук, тихий, чуть громче шепота. Лукас наклонился ближе к машине. Ему показалось, что шепот этот исходит из ее недр, из темного закутка под вращающимся колесом, как раз из того места, где зубья впечатываются в пластины.
Он склонился еще ближе. Новый звук был ему и слышен и неслышен.
Сзади подошел Том и спросил:
— Что-нибудь не так с твоей машиной?
Лукас распрямился. Он не думал, что Том вообще замечает его. Было странно почувствовать, что ты на виду.
— Нет, сэр, — ответил он.
Быстро, с показным усердием он приладил новую пластину.
Джека он не видел до самого конца рабочего дня, когда Джек подошел к нему, сказал: «Порядок», поговорил с Дэном и исчез в сводчатом цеху. Лукас пережил мгновенное смятение, похожее на бред, — ему представилось, что он снова попал во вчерашний день, только называется он не средой, а четвергом. В замешательстве он позабыл спросить у Джека, когда дают жалованье. Но твердо решил спросить об этом завтра.
Лукас вышел с фабрики и пошел домой. По дороге на Ривингтон-стрит ему попался сумасшедший, который все кричал о каком-то огненном дожде (или о вожде?). В сточной канаве лежала кость цвета слоновьего бивня с мослами по обоим концам, выдававшая себя за некую драгоценность.
Он, как и в тот раз, захотел пойти к Кэтрин, но вместо этого принудил себя идти прямо домой. Дома он застал мать стоящей посреди гостиной на ковре, за который она так сильно переплатила. На мгновение — только на одно мгновение — показалось, что она снова стала самой собой, что она приготовила ужин и поставила на огонь чайник.
Она стояла как вкопанная в своей ночной рубашке. Волосы рассыпались по плечам, а отдельные жидкие прядки в беспорядке торчали в разные стороны. Лукас никогда еще не видел ее такой — в гостиной с неприбранными волосами. Он молча застыл на пороге, не зная, что делать и что говорить. Заметил, что отец стоит у окна со своей дыхательной машиной и смотрит не на улицу, а в комнату. Заметил, что отец смущен и напуган.
— Мама? — позвал он.
Она уставилась на него. Глаза были будто не ее, а чьи-то чужие.
— Это Лукас, — сказал он. — Всего лишь Лукас.
Ее голос, когда она заговорила, был совсем тихим. Наверно, она боялась, что ее подслушают. Она сказала:
— Пусть он больше мне не поет.
Лукас беспомощно взглянул на отца, который по-прежнему стоял у окна, обратив взгляд в комнату и сосредоточенно всматриваясь в пустоту у себя перед лицом.
Мать неуверенно рассматривала лицо Лукаса. Казалось, она силится вспомнить его. И тут неожиданно, словно ее подтолкнули в спину, она качнулась вперед. Лукас подхватил ее и держал изо всех сил, неуклюже, под левую руку — с одной стороны, а за правое плечо — с другой. Он чувствовал тяжесть ее грудей. Они были как болтающиеся в кульке перезрелые сливы.
— Все в порядке, — сказал он ей. — Не волнуйся, все в порядке.
Он ловчее перехватил безвольное тело, правой рукой обнял ее за талию.
Она сказала:
— Я знаю, на каком языке ты теперь поешь.
— Иди в кровать. Пошли вместе.
— Так неправильно. Нехорошо.
— Помолчи.
— Мы делали все, что могли. Мы не знали, что из этого выйдет.
— Пошли давай.
Лукас крепче обхватил ее, дотянувшись до противоположной подмышки. С его помощью она неверными шагами добралась до спальни. Он усадил ее на кровать, затащил на матрас ее ноги и старательно уложил ее голову на подушку. Потом накрыл мать стеганым одеялом.
— Тебе будет лучше, если поспишь, — сказал он.
— Я не могу спать. Я не усну. Не дает покоя этот голос у меня в ушах.
— Тогда просто тихонько полежи. Ничего плохого не будет.
— Будет. Уже есть.
Он погладил ее сухой и горячий лоб. Уследить за временем в спальне было так же невозможно, как и на фабрике. Когда она затихла, уснув или не уснув, а просто затихнув, и дыхание ее стало ровным, он вышел.
Отец так и не двинулся с места. Лукас подошел к окну и встал рядом с отцом. Отец по-прежнему пялился в пустоту. Лукас обнаружил, что семь центов все так же лежат, нетронутые, на столе.
— Отец, ты хочешь есть? — спросил он.
Отец кивнул, подышал и кивнул снова.
Лукас стоял с отцом у окна. По улице прошел мусорщик, волоча за собой свой бак.
Мистер Кейн выкрикивал:
— Нигде и повсюду, где же та жемчуга нить?
— Я тебе чего-нибудь принесу, — сказал Лукас.
Он взял монетки и отыскал на улице мужчину, продававшего капусту по три цента за кочан, и женщину, после некоторых препирательств уступившую ему за четыре цента куриное яйцо. Ему почудился добрый знак в том, что мать вспоминала о курах, а ему удалось купить яйцо.
Он сварил яйцо и капусту, поставил тарелку перед отцом. Вдруг на него нахлынуло желание схватить отца за голову и с силой постучать ею о край стола, как на фабрике стучал о свою машину Дэн, награждая ее ударами гаечного ключа всякий раз, когда она грозила застопориться. Лукас подумал, что если под правильным углом и верно рассчитав силу вдарить головой отца о деревянную поверхность, он очухается. Что это будет не жестокостью, а доброй услугой. Принесет исцеление. Он положил руку на гладкий затылок отца, но только погладил его. Отец ел очень шумно, к обычному чавканью примешивались тихие стоны, как будто прием пищи причиняет ему боль. Он поднес ко рту ложку с капустой. С ложки свисала бледно-зеленая капустная полоска. Он чавкнул и со стоном проглотил капусту. Сделал вдох и продолжил есть. Лукас подумал: четыре поперек и шесть вдоль.
Эта трава так темна, она не могла взрасти из седых материнских голов,
Она темнее, чем бесцветные бороды старцев,
Она темна и не могла возникнуть из бледно-розовых уст.
О, я вдруг увидал: это все языки, и эта трава говорит,
Значит, не зря вырастает она из человеческих уст.
Лукас дочитал отрывок Он потушил лампу, но заснуть не мог — без сна лежал в своей комнате. Четыре стены. Потолок в черных треугольниках отвалившейся штукатурки и бурым подтеком в форме хризантемы. В одной из стен колышки, на которых висела одежда, его и Саймона.
Он встал и подошел к окну. У Эмили горел свет. Эмили ленивая и подлая, по словам Кэтрин. За ней часто приходится переделывать швы, а благодарности за это от нее не дождешься.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: