Сью Таунсенд - Ковентри возрождается

В Картон-сити никто, даже очумевшие от пьянства алкоголики, не мог урвать восьми часов полноценного сна. В полночь мы с Додо устраиваемся на ночлег в своем коробе, но в три часа обычно просыпаемся. И тогда ничего не остается делать, кроме как осторожно выкурить вдвоем сигаретку и поболтать.

Додо рассказала мне, как три года тому назад она овдовела.

— Мы с Джефри ехали на машине из загорода; мы гостили у Тобиаса Марроуз-Калландайна... прелестный дом... Среди английских достопримечательностей он в списке второго ряда. Георгианский стиль, или древнеримский, или еще какой-то. Шестнадцать неотапливаемых спален, непотребная собака, чудесное озеро — в общем, пилили мы себе по дороге в своем «порше»; я ехала по эстакаде Хаммерсмит очень осторожно. Мы хохотали до колик над тем, как провели эти два дня: бедный старый Марроуз-Калландайн заявил, что его жена больна и не может встать с постели, чтобы принять гостей и все такое. Я, естественно, вызвалась пойти к ней и отнести ей еды, — ну, сама понимаешь. Марроуз-Калландайн решительно отверг мое предложение и был при этом очень категоричен. Сказал, жена выразила желание, чтобы на все эти дни о ее существовании просто забыли. Это было в пятницу, в общем, на чем я остановилась?.. Да... В воскресенье под утро я в полном отчаянии рыскала по дому в поисках обогревателя. Ну, сама посуди — середина зимы, а на весь дом один дровяной камин. Захожу я в темную спальню, включаю свет и вижу: в постели лежит Люсия Марроуз-Калландайн. У нее два синяка, сломан нос и выбито четыре зуба. Несчастная корова принимается хныкать, говорит, что любит Тобиаса и прощает его; и не принесу ли я ей плитку шоколада «Марс» или что-нибудь еще, потому что она полтора дня не ела.

Конечно, я тут же иду с этим к Тобиасу, и он говорит: «Бедняжка Люсия, она в пятницу утром вспылила, посудомоечная машина потекла или что-то в этом роде, и она себя избила».

Вот мы с Джефри и хохотали над тем, что сказал распустивший руки засранец. Тут Джеф перегибается назад и достает бутылку кока-колы. Он поднимает ее ко рту. Вдруг перед самой машиной выскакивает кошка, я торможу, и бутылка влетает Джефу в горло, и все вокруг в крови.

Джеф умер. Не долго мучился. Моя мать — такая снобка. Я позвонила ей из больницы, чтобы сообщить. Она сказала: «Кока-кола? Боже мой, это попадет в газеты? Разве нельзя было сказать, что это была молвернская минеральная вода?»

Такие истории нас развлекают, хотя и не всегда веселят. Я рассказала Додо про себя почти все — кроме своего имени и того, что я убийца.

КЭРОЛ: Часов пять было. Я только-только свет в комнате зажгла.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: В той комнате, что выходит на улицу?

КЭРОЛ: Да. Слышу, он вошел. Уже по тому, как дверь открыл, я сразу поняла, что он не в духе. Потом слышу, бесится, оттого что коврик защемило дверью. В общем, входит он в комнату, и, ясное дело, напившись.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Как вы узнали, что он выпил?

КЭРОЛ: Потому что он был пьяный.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Благодарю вас. Продолжайте, миссис Фокс.

КЭРОЛ: Ну, девчонки поскорее убрались с дороги. Они же не дуры — знали, что добра не жди; а он стал ходить по комнате и все придирался, как всегда. Разорался на меня, что часы встали. Потом опять зашумел, чего игрушки детские по полу раскиданы. Потом разорался насчет Дженнифер, ей семь, что она, дескать, не его. Понимаете, у нее волосы рыжие. Остальные-то темненькие, в него. Потом совсем разбушевался и стал говорить, что они все не его, потому что у них не его нос, и велел мне написать имена всех мужчин, с которыми я водилась.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я полагаю, что под выражением «с кем водилась» ваш муж подразумевал... мужчин, с которыми вы спали?

КЭРОЛ: Нет, я ни с кем не спала...

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Конечно нет, я уверен, что вы... Продолжайте.

КЭРОЛ: Он принес немножко хорошей почтовой бумаги «Базилдон Бонд», мне ее на Рождество подарили, взял ручку с серванта, толкнул меня на тахту и велел записать имена тех мужчин. Все время орал, будто я шлюха, и он точно знает, что я сплю с электриками, которые приходили снять показания счетчика.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: И ваши дочки все это время находились в этой же комнате?

КЭРОЛ: Да, сидели в уголке, у телевизора. Они так напугались, что ни двинуться, ничего не могли. А мне куда деваться? Я сидела, придумывала имена мужчин и писала их на листке. Сказать по правде, я ведь была между двух огней. Не напиши я ни слова, он бы мне врезал за то, что не слушаюсь его, а напиши я...

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Дать вам... стакан воды... салфетку?

КЭРОЛ: Нет, все нормально. Извиняюсь, у меня же есть платок-то. Он прямо как с ума спятил, стал орать, как он пойдет и вышибет... извиняюсь, тут он ругательное слово сказал... из каждого в этом списке. Он говорил, что я недостойна носить благородное имя Фоксов и что я-де была для него как камень на шее, из-за меня он, мол, и в жизни ничего не добился. Лицо у него стало как свекла, и глаза прямо вылезли на лоб. Я видела, у него вены на шее набухли и как-то вроде двигались. Я еще подумала: «О Господи, Кэрол, он же тебя убьет!» Обычно-то, когда он вроде как не в духе, он все вокруг разносит вдребезги...

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вы хотите сказать: он бросает вещи?

КЭРОЛ: Швыряет что ни попадя. В меня, бывало, не только вещи летели... В тот раз, правда, не стал. Вот я и поняла, что мне достанется как следует; так оно и вышло. Начал пинать меня по ногам, пока я сидела. Потом поднял меня за волосы и стал колотить по лицу. Дочки, дочки... они... ну, они...

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Успокойтесь, миссис Фокс. Пожалуйста, не торопитесь, успокойтесь сначала.

КЭРОЛ: Ну, так дочки, они плакали и кричали: «Папочка, не надо!» — и все такое. Потом он схватил меня за горло. Он был прямо как по телевизору показывают; совсем спятил. Душил меня и на меня же вопил. Тут входит Ковентри, она через дорогу живет, и бьет его солдатиком, и он сразу свалился, и из ушей кровь пошла.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Ковентри, то есть Ковентри Дейкин, сказала что-либо перед тем или после того, как ударить вашего мужа?

КЭРОЛ: Сказала что-то такое вроде: «Хватит, сыта тобой по горло», а потом ударила; а уж как ударила, ничего не говорила. Просто выбежала, и с тех пор ее никто не видал. Ну, никто из тех, кто здесь живет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Миссис Дейкин жила напротив вас?

КЭРОЛ: Да, в доме номер 13.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: У вас шторы не были задернуты?

КЭРОЛ: Я тогда их еще не задернула, нет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Значит, миссис Дейкин могла наблюдать события, предшествовавшие смерти вашего мужа?

КЭРОЛ: Не знаю, я извиняюсь... Повторите, пожалуйста?..

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Миссис Дейкин видела, как муж избивает вас?

КЭРОЛ: Наверное. Она у себя занавески-то не задернула. Она уж не первый раз видела, как он на меня набрасывается.