Ника Сафронова - Соло на троих

Он усмехнулся и пошел себе дальше, не заметив отсутствие козырька. Только глянул как-то неодобрительно на шедевр от «Гуся нехрустального».

Так мы и облапошили бедного Севу, содрав с него полную стоимость. Деньги делили, исходя слюной от вожделения.

– Я, – говорила Ирка, – однозначно займусь собой. Давно хотела подкорректировать кое-что. Жирок на бедрах согнать, грудь подтянуть. А еще вылечу сустав. А то – как погоде меняться, так нога болит невозможно.

– А я, – мечтательно закрывала глаза Полина, – выучусь на права и куплю какую-нибудь подержанную машинку.

Я аж вбок накренилась:

– Ты? За рулем? Помилуй, Поленька, на дорогах и так пробки черт-те какие!

Поля укоризненно поцокала языком.

– Ну а ты? – спросила Ирка.

– Ну а я поеду мир познавать. И начну, пожалуй, с Испании….

Так в предпоследний день августа я и очутилась на борту самолета, следующего по маршруту «Москва – Барселона».

В иллюминаторе под крылом покачивалась белая, пуховая равнина. Чуть вдалеке облака были такими густыми и такими затейливыми, что временами напоминали фигурки животных. То слоник встанет на задние ноги, то вдруг промелькнет петушиная голова…

Я закрывала глаза и видела море. В самых разных его проявлениях. Пенный прибой, вползающий на влажный песок.

Ночь. Я бреду по кромке воды, а на черном горизонте один за другим зажигаются огоньки далеких судов… Жара. Я покачиваюсь на соленых волнах. Солнце печет – и моя кожа очень скоро становится шоколадной… Ах!..

Я просто мечтала вернуться в Москву бронзовой от загара. Мне казалось, что тогда я стану похожа на какую-нибудь цыганку. Причем не из тех, что пристают на вокзалах, а на гордую неприступную красавицу Эсмеральду. Трио – Гарик, Лихоборский и Толик – корчится в невообразимых страданиях: «И днем, и ночью лишь она передо мной. И не Мадонне я молюсь, а ей одной»… На самой душераздирающей ноте, когда горбун в виде Лихоборского уже подползал к моим ногам и начинал покрывать мыски пропыленных туфель жадными поцелуями, с соседнего кресла вдруг раздалось:

– Боже мой, как я боюсь самолетов!

Девушка, с самого начала полета казавшаяся мне несколько нездоровой, сидела теперь и вовсе бледная и легонько стукалась головой о спинку сиденья.

– Девушка! Да что же вы так переживаете? – сказала я. – Вот увидите – все будет нормально. Через пару часов приземлимся в Испании.

Она недоверчиво покосилась:

– Откуда вы знаете?

– Ну… – помялась я (говорить ей, что я не знаю, а только так думаю, было неэффективно), – …так в билете написано.

– Мало ли, – девушка качнула своей чернявой в завитушках головой, – мне вон в паспорте написали, что я – Пилотова. А на самом деле наша фамилия Глотовы.

– Бывает! – отозвалась я, а про себя уже окрестила свою странноватую спутницу Пилоткой. – Я – Оксана!

– Люба!

Мы пожали друг другу руки, и после этого я уже сама не рада была, что ввязалась в разговор. Люба-Пилотка рассказала мне историю всех своих родственников до седьмого колена. Говорила она быстро и нервно, практически тараторила. Поминутно покашливала и откидывала от щек распушенные кудри.

После пятой истории, в которой повествовалось о том, как папа Пилотки недавно отравился картофельным пюре и на важном заседании грохнулся в обморок, я поняла, что можно не слушать. Мои мысли плавно переключились на Гарика. Он был так неестественно оживлен, когда провожал в аэропорту. Наверное, Гарик на меня смертельно обижен. Он ждал целое лето, чтобы захватить меня с собой к горному озеру, а я взяла и, дотянув до последнего дня, сообщила ему об Испании.

Сама не пойму: чего мне не хватает! Гарик замечательный! Он еще ни разу не дал мне повода усомниться в моей исключительности. Без него я бы чувствовала себя одинокой, покинутой. Да, вообще, не знаю, что было бы без него! Уж во всяком случае, нужду я до сих пор справляла бы у Марьи Петровны. Но мое сердце не пело по утрам. Не пело! Даже тогда, когда мы с Гариком просыпались в одной постели. Такое случалось нечасто. Поскольку ни я, ни он не ставили целью объединиться в быту. Каждый жил сам по себе, и обоих это устраивало. Я разгребала досуг для Гарика с большой охотой. Он приносился на встречи со мной, пронизанный счастьем. Но снова и снова я ловила себя на мысли о том, что это всего лишь редкая разновидность дружбы…

– А вы в какое место едете отдыхать? – заглядывая мне в глаза, спросила Пилотка.

– Э-э-э… – я с трудом переключилась обратно. – Кажется, оно называется Ла-Пинеда.

– И я! – она энергично потерла ладошки, в точности, как это делают мухи. – А гостиница?

Я уже напряглась.

– У меня студия в апартаментах «Торос».

– Я чувствовала! Я знала! – Пилотка выхватила из своей сумочки путевку. – Глядите, что написано!

Я, холодея, прочла: ««Touros». Апартаменты. 4 звезды»…

В следующие два часа мы прибывали, расшаркивались со встречающей стороной, осматривали через окна автобуса знойные каталонские земли. Впрочем, сказать, что погода стояла особенно знойной, было бы непозволительной дерзостью. Четырнадцать градусов плюс валящий с ног ветер. Даже море выглядело иначе, чем в моих грезах. Бурлило, сердилось. Воды его были темны и угрюмы.

– А я думала, в Испании жарко! – прокашлявшись после очередного рассказа, сказала Пилотка.

Теперь, когда подтвердилась моя правота по поводу удачного приземления, она не отставала от меня ни на шаг.

– Все так думают…

Зажатая со всех сторон ручной кладью, я сидела мрачнее тучи. Мало того, что придется брать напрокат утепленную куртку, так еще эта швейная машина строчит без остановки, не дает послушать про Христофора Колумба! Даже когда я осталась одна-одинешенька в собственном номере, мне еще долго слышался голос Пилотки: «А сестра считает, что мой день рождения – 12 апреля, потому что я всегда витаю в космосе!..»

Вспомнив это невероятно меткое высказывание, я ухмыльнулась и стала понемногу осваиваться. Прежде всего убедилась в наличии посуды в кухонных шкафчиках. Покрутила туда-сюда рукоятки плиты, стиральной машины. Опробовала на мягкость кровать. Вышла на лоджию.

Ветер не унимался. Полоскал над моей головой натянутый тент. Вздыбливал воду в бассейне, возле которого никого не было. Двор пустовал. Лишь спешил попасть в помещение какой-то продрогший абориген, одетый в униформу отеля.

С высоты шестого этажа я отметила про себя все близлежащие достопримечательности. Всего в нескольких метрах через дорогу – башня всемирно известной дискотеки «Cherry». Чуть поодаль – супермаркет, в котором я рассчитывала делать закупки. А уже совсем вдалеке высилась мертвая петля дракона, входящая в комплекс аттракционов «Порт-Авентуры». Я с замиранием сердца наблюдала, как медленно, словно гусеница, ползла наверх длинная вереница вагончиков. И оттуда стремглав ухнула вниз. Даже на таком расстоянии кровь в моих жилах сворачивалась от ужаса.