Ника Сафронова - Соло на троих

Я разобрала вещи, ополоснулась с дороги. Поздравила саму себя с началом отпуска, опрокинув стаканчик кремового ликера со льдом. А тут уж и вечер наступил. Пора было наведаться к морю. Я все еще возилась с выбором туалета, когда за мной зашла моя «космическая». Она вся так и переливалась. На ней был брючный костюм из посеребренных пластин, в котором Пилотка больше походила на неочищенную рыбу.

– Пойдем, подышим морским воздухом? – предложила она.

– Да я и сама уже об этом подумала… – в отличие от нее, я оделась в простоватые штаны и рубаху из льна.

Мы вышли. Оказалось, от нас до набережной всего несколько метров. Спустившись по песку к самой воде, мы долго брели длинным-предлинным пляжем. Вдоль него чередой тянулись отели и прибрежные ресторанчики, где, судя по запахам, жарили-парили морские деликатесы. Какие-то люди то здесь, то там плясали задорные танцы. Смеялись, галдели. Слышалась в основном одна иностранная речь. Вот еще чудаки – папа и сын – удили рыбу в бушующем море. Кого, интересно, они надеялись выловить? Разве что выкинутого на берег мертвого дельфиненка…

Мы уже зашли так далеко, что скрылись из виду последние вывески баров. Их неоновые фруктово-банановые коктейли остались далеко позади. Побережье вокруг приобрело дикий настороженный вид. Пилотке приспичило искупаться. Мне, честно говоря, такое и в голову прийти не могло. Холодно, неуютно, хотелось как можно скорее вернуться назад.

Но Пилотка была неумолима. Она, как наяда, скинула с себя одеяние и осталась точно в таком же пластинчато-серебристом купальнике. Разбежалась, как-то мелко и ужасно смешно перебирая ногами. И встретила грудью вставшую дыбом волну!

– Смотри не утопни! – крикнула я. Пилотка не отозвалась. Лишь мелькнула в свете луны чешуйчатым боком.

Я присела на камушек, уставилась на испанские звезды. По сути, они были точно такими же, как и везде, но очень большими и ясными, как глаза любимого человека.

Вот, оказывается, какими глазами смотрят с неба на эту страну!

Я тут же вспомнила Севу. А потом – и все треволнения, оставленные в Москве. В последнее время я все чаще и чаще стала задумываться о будущем фирмы. Что с нами будет через год, через два? Едва ли без гроша за душой мы когда-нибудь выбьемся в люди! Нам нужен щедрый, думающий господин вроде Мишани Талова. А может быть, даже он сам. Ведь он уже готов рискнуть капиталами! Зачем же искать кого-то еще? А уговоры об их совместимости с Иркой я беру на себя.

Подумаешь! Велика важность!

Итак, решено! По приезде домой иду разговаривать с Таловым!

Пилотка вылезла из воды, клацая зубами от холода.

– А я г-где-то слышала, что м-море ночью т-теплое…

Вместо того чтобы одеться, она обмотала ноги костюмом и уселась рядом со мной.

– Ты спать, что ли, собралась?

– Нет, ноги погрею.

– Слушай, Люб, кончай выкрутасничать! Я, между прочим, тоже замерзла! Давай, снимай купальник! Переодевайся и пошли!

– Нет! – Пилотка испуганно огляделась по сторонам. – Вдруг меня кто-нибудь увидит!

– Да кто тебя здесь увидит, чекалдышка ты этакая! – не выдержала я. И как меня только угораздило спутаться с этим чудом природы!..

Благо в последующие два дня я была избавлена от общения с ней, поскольку провела их на экскурсиях.

Первый день был полностью посвящен Барселоне. Мы въехали в город со стороны торгового порта, и какое-то время за окошком мелькали одни промышленные кварталы. Но вот мы свернули в историческую часть. И здесь мне, наконец, стало ясно, почему наш гид всю дорогу долдонил о Гауди. Казалось, каждая улица в Барселоне была пронизана его архитекторской мыслью. Дома подчас встречались такие причудливые, что поневоле вспоминались жители сказочных Цветочных и Солнечных городков.

Утро стояло чудесное. Ветер утих. Судя по еле заметной дымке над крышами, день обещал выдаться жарким. Исходя из программы, озвученной гидом, еще и очень насыщенным.

Сначала нас повезли в Собор Святого семейства, который вездесущий Гауди строил на протяжении жизни. Да так и не достроил – угодил под трамвай. Теперь собор с переменным успехом достраивался разными зодчими. Так что я – избегающая больших народных скоплений – смогла разглядеть только ту его часть, что поддерживалась строительными лесами. Вдобавок ко всему гурьба бешеных японцев отдавила мне ноги, а пара из Бельгии, улыбаясь улыбкой всех иностранцев, разбила мою фотокамеру.

В парке Гуэль я столкнулась с творением рук все того же автора. Это было уже не смешно. Что, богатею Гуэлю, когда он покупал этот холм, обратиться больше не к кому было? Даже если предполагалось, что в местных особняках соберется весь свет Каталонии? Впрочем, жаль, что проект оказался провальным. Гауди этого не заслужил. Одно только хитросплетение дорог, предусматривающее беспрепятственный разъезд экипажей, чего стоит! Я уж не говорю про каменные террасы! Это же надо было додуматься – под такими углами все закрутить!

Потом нас привезли и высадили в готическом квартале Рабле. Я не мудрствуя лукаво сразу пошла на центральную улицу – что-то вроде местного Арбата. Только у нас там музыканты-художники, а здесь неподвижные чудаки, разодетые бог весть под кого. Одни стоят как ковбои. Другие – в виде злобных корсаров. Третьи и вовсе раскрасились шутами гороховыми. Стоят себе неподвижно, как истуканы. А потом вдруг ни с того ни с сего цоп за задницу кого-нибудь из прохожих. И дальше стоят. Одна старушка так перепугалась, что чуть со страху не зашибла клюкой путешествующего индуса.

Я наблюдала за всем происходящим из-за столика летнего кафе. Давно мечтала дорваться до «Сангрии». Очень уж любопытно было, как это иных граждан от моченых в вине абрикосов развозит. Вдруг подсаживается ко мне какой-то парнишка. Ширинка где-то между колен, пирсинг в носу. В общем, сопля соплей, лет семнадцать, не больше. Подсаживается и говорит:

– Я Сергей!

– Очень приятно, Оксана.

– Давно в Барселоне?

– Второй день.

– Может, сходим куда-нибудь вместе?

Опа! Раньше хоть неформалы, а теперь вот и малолетки цепляются!

– Сейчас не могу, – говорю, – духовно обогащаюсь. Как-нибудь в другой раз.

И условились мы с Сергеем сходить на дискотеку. Мне-то что – через дорогу дойти. А Сергей с товарищем обещался подъехать.

Я сразу решила – одна не пойду. Пилотку возьму. Будет громоотводом!

Впрочем, очень скоро я о новом знакомстве забыла. Стояла в толпе, заполнившей площадь. Слушала пение барселонских фонтанов. И было это что-то сродни потрясению. В ночь била сотня разноцветных огней. В их свете падали брызги. И чем громче звучала музыка, тем этих брызг становилось больше и больше. Я чуть к звездам не улетела – так расперло меня тогда от восторга.