Ника Сафронова - Соло на троих

– Да не искал я никаких способов! Я ее захотел… Взял – и трахнул!

– Так, ладно, Сева, – выдохнула я (сохранять равновесие становилось все труднее). – Все это, конечно, жутко интересно, но мне пора. Работы, знаешь ли, много…

– А-а, работы много! – почему-то обрадовался он. – Лепишь свою жизнь, как я тебя и учил? Давай-давай! – и тут вдруг схватил меня за подбородок. Приблизился так, что его глаза слились для меня в один. – Ну, чего ты хочешь? Хочешь… женюсь на тебе?

Все это стало походить уже на какой-то фарс. Безумно глупый и отвратительный.

Я отпихнула от себя Лихоборского.

– Просто поразительно! Откуда в тебе столько самоуверенности? С чего ты взял, что ты вообще вправе говорить мне подобные вещи?

– Да потому что ты влюблена в меня до сих пор!

– Я влюблена?!! – я попыталась засмеяться, но вместо этого на лице у меня образовалась кислая мина. – Бедный, бедный Сева… Да не была я в тебя влюблена никогда. Я тебя использовала. Ты был очень удобной кандидатурой для моих стратегических планов.

– Ах вон оно что! – обволакивающе, словно удав, прошипел Сева.

То, что произошло дальше, было вполне предсказуемо. Во всяком случае, я уже несколько раз ловила себя на мысли, что сейчас он меня прибьет.

Лихоборский оттолкнул меня к стене. Заломил руки.

Быстро и зло расстегнул на своих брюках ширинку…

Он был груб и сам на себя не похож. Даже взгляд стал чужим. Быстро покончив со своим грязным делом, он отпустил меня. Оправился и ушел, не сказав больше ни слова…

В середине октября мы уже были в новом офисе. Пили фирменный кофе из фирменных же чашек. Вместо дешевых стульев сидели теперь в шикарных кожаных креслах. А вместо тюменского ковролина ступали ногами по пушистому ковру из Германии.

Жилось нам спокойно. Заказами мы теперь были обеспечены на год вперед. А чтобы весь этот год нам еще и легче дышалось, с двух сторон от меня поставили новые, пока еще пустующие столы. Один предназначался для нашего будущего дизайнера. Второй – для ведущего менеджера.

Над входом в наш офис уже вовсю красовался задира-чижик, светящийся по вечерам уютным желтоватым светом. И надпись во всю длину: «Продюсерский центр Ирины Чижовой».

Но, прежде чем докатиться до этой жизни, мне пришлось отразить множество атак. Ирка билась со мной три дня и три ночи. Нипочем не соглашалась работать под началом Мишани. Все кричала, будто это она надоумила негодяя заняться рекламой, а он – вон как – взял и прикарманил идейку! А на четвертый день пришел Карл Борисыч и сказал, что НИИ расформировывают. Все офисы закрываются для передачи новым властям. Тогда Ирка молча взяла меня за руку, и мы поехали на встречу с Таловым.

Мишаня обстряпал все в чистом виде, Ирке рта не дал открыть. Сразу расставил все точки над «и». Да, он сохранит этот бренд, если уж она так хочет, но в состав соучредителей из нас всех войду только я. Мне-то было все равно. Я всю дорогу только тем и занималась, что рассматривала козюльки в острых прорезях Вероникиного носа. А Чижиха на Мишаню еще больше обиделась.

Теперь с нее уже, кажется, все сошло. Она сидела, закинув ноги на свой – негласно считающийся директорским – стол и рассказывала про новые чудачества Витька. Правда, кому она это рассказывала, было непонятно. Поля читала. Я трепалась по телефону с Гариком.

Вдруг Чижиха как заорет. Да громко так. Во всю глотку:

– А-а-а-а!.. А-а-а-а!.. Красота-то какая, девки!

Сняла ноги со стола и полезла в аську отказывать Аслану в очередной ночи любви.

Возможно ли, чтобы три молодые женщины, не имеющие ни опыта, ни денег, ни связей и ни малейшего представления о том, как открыть собственное дело, сумели блестяще справиться с поставленной целью? А именно открыть собственный продюсерский центр, благодаря которому они достигли процветания и превратились из наивных дилетанток в настоящих мастеров рекламного бизнеса. Как же трудно порой совместить все это с тем, что называется настоящим женским счастьем! А может быть, оно приходит и остается с теми, кто не боится делать шаги навстречу к… самому себе.