Юрий Алкин - Мат

– Пунктуальный человек, – ответил ему голос Роберта.

Вслед за голосами в комнате появились их обладатели. Диспозиция, правда, к этому моменту несколько изменилась. Едва успела дрогнуть дверная ручка, как Алекс услышал сказанное громким шепотом короткое «Лови!». За шепотом, прочертив в воздухе блестящую дугу, к нему метнулось то, что раньше было кием. Он автоматически вскинул руку, ощутил короткий толчок – и только тогда понял, что делать этого не следовало. Дверь открылась.

– Вот ты мне, Майк, скажи, почему встречаться понадобилось именно в семь пятнадцать?.. – с порога вопросил Брендон.

Роберт же ничего сказал. Он молча переводил взгляд с одного обломка кия на другой. С пола на руку Алекса.

– Потому что Алекс хотел поговорить со мной наедине, – объяснил Майкл.

Он посмотрел на Алекса.

– У него есть некоторые соображения по поводу нашего мистера Икс.

– Что, прямо валялся сломанный кий? – изумилась Стелла.

Роберт кивнул.

– Да. Причем случайно так сломать нельзя.

– Так ты не веришь?

– Ни на грош. Если бы он на него навалился, в крайнем случае, трещина была бы. Но не так. Там лупили от души. И непонятно, обо что.

– И зачем бы Майкл стал вам врать? Если Алекс действительно… даже поверить сложно… Все равно врать-то зачем? Наоборот – вы же практически свидетели.

– Так говоришь, поломок в «моторке» не было? – не к месту поинтересовался Роберт.

– А ну тебя, – отмахнулась Стелла. – Нам есть смысл молчать. Мы-то не знаем, кто это был. Нам его искать надо. А он, наверное, знал, кто за ним с палкой гонялся. Кстати, зачем вообще такое делать? Глупо же просто. Прямо не верится… Алекс на Майкла… с кием… абсурд.

– А испорченный индикатор не абсурд? – Роберта явно тянуло на вопросы. – Причина у Майка была. Какая, еще не знаю точно, но была. Он, может, не меньше нашего заинтересован его вычислить. Теперь все заинтересованы.

– Ну, разве что. Он бы еще наши планы знал…

– Он их знает.

Стелла резко помрачнела.

– Ты сказал? Но мы же договаривались.

– Нет, конечно, – Роберт взглянул на нее, словно взрослый на ребенка. – Это не я ему, это он мне рассказал.

– Как он мог узнать?

– Он и не знал. Он свой вариант предложил.

– Слушай, ты еще долго темнить будешь?

– Я и сейчас не темню. Майк сказал, что, конечно, понимает, что поломок не было. Странных таких поломок. Но если бы были, и если бы он сам от этого пострадал, и если бы он хотел найти того, кто это сделал, то тогда… Вот такой был разговор.

Роберт подобрал плоский камень.

– Вариант у него очень похож на наш. И цели те же.

– Что вообще то же самое?

– Лучше.

Камень зашлепал по спокойной воде.

– Восемь. Неплохо.

– Ты издеваешься?

– Нет, конечно. Давно не кидал просто… Вариант у него лучше, потому что мы наш придумали до того, как Крис со своим переводом вылез. Если это новшество использовать, получается красивее. Надежнее. Но подход тот же.

– Это он все тебе при Алексе говорил?

– Нет. Даже не при Брендоне. Потом.

– И тогда он тоже про бортик рассказывал?

– Мм, ничего нового не сказал. Хотя был готов, по-моему.

– В смысле?

– Уточнил еще раз, что на лодке все было в полном порядке. Совсем в полном. А когда я сказал, что так и было, он так посмотрел, ну, знаешь, как он иногда смотрит, и сказал, что здесь все какое-то ненадежное. Лодка вот, кий… А потом уже если бы да кабы пошло…

– Не нравится мне это, – сообщила Стелла, следя за вторым камнем. – А что, если это он сам был? Теперь он точно будет знать, что мы собираемся делать.

– Не будет, – успокоил ее Роберт. – Я его выслушал, но ничего, разумеется, не сказал. Ни о планах, ни об индикаторе – вообще ничего. Правда, про твоего милашку Кевина я ему сообщил. Ты ведь не против?

– Не против. А что он? Удивился?

– Он ничему не удивляется. Улыбнулся, поблагодарил. И сразу – о чем-то другом.

– Все равно нехорошо, что он теперь как бы вне подозрений.

– Да уже практически вне. Майк это не делал. Капитал он на этом никакой не нажил и даже не старался. А теперь он даже не в игре, так что у него и интереса нет. И вообще, не беспокойся, он уже давно все сам вычислил. Ты бы слышала, как он это все рассказывал.

– Может быть, – с сомнением произнесла Стелла. – Да, – оживилась она, – а что Алекс вообще про этого мистера Икс сказал? Из-за этого же вроде все и началось.

– А, ерунда, – Роберт оглянулся в поисках очередного голыша. – Только лишний раз доказывает, что не за этим они встречались. Лодку он ночью слышал, записку ему подбросили зачем-то с бутылкой красного вина… А он вообще не пьет и смысла не улавливает… Весьма озабочен ситуацией… По-моему, он импровизировал. Слишком коряво это звучало.

– А почему именно с Майклом надо было встречаться?

– Об этом история умалчивает, – Роберт, наконец, нашел то, что искал, и подкинул на руке темно-серый голыш. – Все это ерунда, главное будет завтра. Смотри, он у меня сейчас за десять уйдет.

Ну и где он? Джоан сердито взглянула на часы. Уже почти одиннадцать. В баре его нет, у камина его нет, трубку у него никто не снимает. Замечательное окончание этого дурацкого вечера. Сначала Алан. Потом Кевин. Затем – кто бы мог подумать! – Крис. Алекс просто испарился. А теперь неизвестно куда пропал Эд. Все мужики с ума посходили. Один Пол оказался нормальным и на многозначительные намеки о будущей совместной работе отреагировал должным образом. У него аж руки вспотели. Проникся этой идеей настолько, что порывался начать совместную работу прямо сегодня вечером. Но кто ж ему даст? Теперь он как раз в нужном состоянии. Проблема лишь в том, что это – единственный голос, на который можно завтра серьезно рассчитывать. Остальные нынче в полном разброде. И что это с ними со всеми стряслось? Хорошо, хоть Эдова папочка всплыла. Что-что, а она пришлась как нельзя кстати – теперь можно раздавать серьезные авансы, не то что раньше. Но опять же, опять же, мужчины раньше были нормальными…

Тот же Крис, к примеру. Ведь он же хотел, хотел! Жуть как хотел. Из-за голоса ли, по другим ли соображениям, но хотел с треском. А теперь? Они с Аланом чуть ли не близнецы. Оба намертво отмороженные. «Да-а, коне-еч-но, нам надо тесно обща-аться… Да-а…» Ужас, что с человеком стало! На людях такой же, а в личной беседе – черт-те что.

А Алан? Ходячая, вернее, бродячая загадка. Что с ним произошло, мягко говоря, не ясно. Этот и на публику даже не играет. Грубит, хамит, на общественное мнение плюет. Мы, конечно, все плюем, но он единственный – открыто. Как тот тип из анекдота про бассейн. На Росса страшно взглянуть было, когда он ему это выдал. Не буду за тебя голосовать, и все. И комментарии эти постоянные… Кевин же производит и вовсе странное впечатление. С одной стороны, он вроде бы слушает, смотрит и размякает, с другой – от вопросов о голосовании уходит со стремительностью потревоженного зайца. А уж когда прозвучало ненавистное имя Майкла, он вдруг приосанился и произнес речь о том, что Майкл умница и вообще талант. Пришлось плюнуть на этически-политические соображения и напомнить ему его же собственный разговор со Стеллой всего какие-то два дня назад. Тогда, согласно его же словам, умница Майкл был домашним тираном и подонком. Тут с Кевином стряслась тихая внутренняя истерика. Полминуты было вообще не ясно, что он собирается сделать – то ли гаркнуть, то ли расплакаться. А то ли убежать. По окончании этого ошалелого безмолвия Кевин сообщил, что ничего подобного он Стелле никогда не говорил, о чем речь, понятия не имеет, и вообще при подобном рассказе Майкла не присутствовал. После чего он, изливая смесь недоумения, досады, грусти и даже отчасти возмущения, принялся выяснять, что именно сказала Стелла. Разузнав некоторые подробности, он выразил недоумение и сообщил, что со стороны Стеллы было, по меньшей мере, непорядочно очернить сразу двух ни в чем не повинных людей. На этой тираде он окончательно выдохся и поспешно удалился.