Сергей Карамов - Ностальгия

После того бала, когда Николя впервые решился пригласить на танец Настеньку, последовали еще два бала: один – в доме генерала Прохорова, на котором генерал весьма любезно говорил с Николя, и другой – в доме графа Воронцова; влюбленный Николя без устали танцевал с Настенькой, а все дамы вокруг завидовали в эти минуты ей, предпочитая занять место Настеньки. Так что, как понимает мой дорогой читатель, роман развивался весьма стремительно, что радовало обоих молодых, а также их родителей. Иногда Николя отлучался по службе – он стал офицером и получил звание капитана. Но, когда Николя приезжал домой, он всегда находил время для встреч с любимой девушкой.

Через четыре месяца после бала, на котором они впервые танцевали, Николя нашел смелость объясниться с Настенькой. Это было на конной прогулке. Настенька любила конную езду, чего недолюбливал Николя, но, как истинный джентльмен, он соглашался с ней ездить рядом на коне и сопровождать ее на прогулке. Николя больше нравилась охота, однако Настеньке охота не нравилась.

Во время конной прогулки Николя неожиданно остановил коня, спешился и подошел к Настеньке. Она удивилась, что он сошел с коня, и тоже остановилась, спрашивая:

– Что случилось с вами, Николя?

– Случилось то намного ранее, – глубокомысленно заметил Николя, улыбаясь.

Настенька спустилась с помощью Николя на землю и по выражению его лица поняла, что сейчас произойдет, как понимает любая женщина, что ее любимый, наконец, решился сделать ей предложение руки и сердца. Да, Настенька правильно поняла намерение Николя, хотя он только сейчас решился ей сделать предложение, и стоял перед ней, не отрывая влюбленного взгляда, покрасневший от волнения.

– Настенька… – произнес он и замолчал.

– Что, Николя? – Сердце Настеньки быстро забилось, она не двигалась, ожидая его предложения.

Однако Николя молчал, набирался храбрости. Наконец, через минуты три он встал на колени перед ней и радостно вскричал, поднимая руки кверху к ней:

– Настенька! Dieu, mon ami, ma chere, я вас люблю! Да, люблю!

У Настеньки закружилась голова от счастья. Она гладила Николя по голове и молчала, не зная, что сказать.

А Николя продолжал стоять перед ней на коленях и восторженно смотреть на ее лицо.

– Я… я люблю вас!! – ликующе вскричал он, обнимая ноги Настеньки. – Будьте моей супругой! Excellente amie, моя любимая Настенька, я вас люблю!!

Настенька, наконец, решилась ответить ему:

– Vreiment, cher ami?

– Да-да!! Я вас люблю! Я хочу быть вашим мужем!!

Настенька наклонилась к Николя и тихо ответила ему:

– Я… я согласна, Николя…

Николя вскочил, весь покрасневший от волнения, поднял Настеньку на руки и закружил. Потом через минуты три он опустил ее на землю, продолжая держать в объятиях, и поцеловал в губы. Настенька вздрогнула от наслаждения.

– Но почему именно я? – тихо спросила она.

– Как почему? Ma foi, ma chere… Потому, что именно вы, Настенька, мне нравитесь! – признался Николя. – Потому, что вы – моя любовь!

– Да?

– Но вы не ответили на мое предложение! – воскликнул Николя.

– Я… я… я подумаю… – ответила Настенька, хотя горела от нетерпения сказать, что она, конечно, рада такому супругу, как Николя.

– Что, ma chere? Я не понимаю… Oui, oui, je suis incapable… Я не в состоянии понять сейчас вас!

– Николя…

– Вы мне отказываете?! – воскликнул Николя, отходя от Настеньки на шаг назад.

Настенька не выдержала и со слезами ответила:

– Я… я тоже люблю вас, Николя!

– Да?

– Да! И я буду вашей женой, Николя!

– Но почему же вы плачете?

– Это слезы радости. Николя, je vous aime.

Солнечные лучи, проскользнув сквозь березы и липы, озарили лица влюбленных.

Вдали пел соловей. Повеяло свежим ветерком. Волосы Николя чуть поднялись. Молодые люди стояли, прижавшись друг к другу. Так они простояли минут пять, а их кони послушно находились возле них.

Наконец, Настенька опомнилась:

– Ой, Николя, нам надо идти.

– Зачем? Вам здесь плохо?

– Нет… Всё здесь прекрасно, я люблю лес, природу, но нас могут искать.

– Искать? Когда я рядом?

– Нам надо домой, – настаивала на своем Настенька.

– Исполняю вашу просьбу, mon ami, ma chere, – кивнул головой Николя, после чего они сели на коней и поскакали к дому графа Воронцова.

Николя и Настеньку обвенчали через два месяца. Они стали жить в доме графа, хотя генерал Прохоров настаивал, чтобы молодые супруги жили в его доме. Настенька была счастлива, каждый день ожидала прихода мужа с большим нетерпением. Они иногда ходили на балы, принимали у себя гостей из света. Но Николя все больше сторонился частых балов, приемов, предпочитая заниматься чтением книг, разговорами с молодой женой, конными прогулками вместе с ней.

…-Да, ваше благородие, правильно вы сие говорите-с, – произнес фельдфебель Тимофей, высокого роста, грузный человек лет шестидесяти, весь седой, с вытянутым лицом. Он сидел на сене напротив капитана Николя Воронцова. – Но нам остались лишь одни воспоминания о высшем обществе!

Николя возразил:

– Однако, Тимофей! Право, я не уверен, что нам остались одни воспоминания. Мы еще живы и в силах…

– Помилуйте, граф! – оборвал Николя Тимофей. – Какие у нас силы?.. Ой, скоро вот нас расстреляют красные и конец нам…

Наступила долгая гнетущая пауза.

Николя поморщился, не желая хоть на миг думать о красноармейцах, захвативших его и фельдфебеля Тимофея в плен. Отряд капитана Николя Воронцова окружили превосходящие его силы красноармейцев. Бой длился долгий, силы белых таяли, патроны были на исходе, что сильно беспокоило Николя. В конце концов после несколько дней нескончаемого боя Николя захватили в плен вместе с его фельдфебелем. Только они и остались в живых. Теперь Николя и Тимофей сидели запертыми в сарае, ожидая расстрела. Подмоги ждать Николя было неоткуда – белогвардейцы находились вдалеке и вряд ли знали, что отряд Воронцова уничтожен. Оставалась слабая надежда на побег, но Николя очень ослаб после боя, к тому же сильно болела голова. Когда Николя и Тимофея окружили красноармейцы, кто-то сзади сильно ударил прикладом по голове Николя.

Молчание прервал Николя:

– Как вы думаете, Тимофей, когда нас расстреляют?

Тимофей поскучнел:

– Ох, ваше благородие… Я… я даже не хочу о том думать.

– А надо бы! Хотя… хотя что еще нас ждет? – задумчиво произнес Николя. – Жизнь на чужбине без родины, побег из России? Или жизнь вместе с дураками и ворами?

– Ой, ваше благородие, жить с дураками и ворами, думаю, страшнее смерти, – признался Тимофей, вздыхая.

– Да еще нехристями, – добавил Николя. – Нет сейчас прежней России!

Тимофей поспешно перекрестился.

Николя помрачнел, вздохнул и продолжил:

– Я воевал, делал, что мог… Как и многие со мной!.. Теперь Россия в руках неграмотных батраков, воров, лапотников!