Сергей Карамов - Ностальгия

– Вот-вот, а то будете все вы кровавые сопли глотать! – пообещал человек в башне из слоновой кости.

– Научимся! Будем танцевать! Всегда!

– Надо бы вам участвовать в танцах на льду, – посоветовал человек в башне из слоновой кости.

– Научимся, – кивнул громадный медведь.

– И каждый день учиться танцевать!

– Будем учиться!

– Правильно мыслишь, – сказал довольный человек в башне из слоновой кости, – вернее, правильно повторяешь все мои слова, словно ты попугай, а не медведь.

Человек в башне из слоновой кости захохотал, но громадный медведь даже не изменился в лице. Громадный медведь только кивал и кивал, ожидая новых приказов.

– Хорошо, что мой план выполняется! – уверенно заявил человек в башне из слоновой кости. – Надо радоваться успехам!

Громадный медведь кивнул, ничего не говоря не спрашивая, о каких же успехах говорит его собеседник, а человек в башне из слоновой кости продолжал говорить, даже не обращая никакого внимания на реакцию молчащих и дрессированных медведей:

– Надо радоваться успехам! Вы – моим, а я – своим! Если вы все дураки, слушаете меня, так слушайте меня и дальше, своего умного правителя! Количество дураков у нас, к сожалению, не уменьшается, но качество их улучшается! Какое изобилие дураков всех мастей! Нашему населению сколько мы обещали, а ему всё мало!

– Вы очень способный и очень умный правитель! – похвалил человека в башне громадный медведь.

– Гм, неплохо сказано, – согласился человек в башне из слоновой кости, – да, я способный. На всё способен! Все вы должны приспосабливаться к нашему новому порядку, установленному мною. Не приспособишься – помрешь! А не помрешь – приспособишься! Везде надо искать шпионов и экстремистов! Кто против нас, тот экстремист и террорист! Тот шпион! Жить стало лучше и красивей! Наш гламурный авторитаризм должен нравиться всем нашим жителям! И кто не нас нами, тот против нас! Тот экстремист и шпион!

– Цинично, но верно, – прокомментировал короткую речь своего правителя громадный медведь.

– Гм, на цинизме мир держался и будет держаться, – холодно ответил человек в башне из слоновой кости, после чего достал из кармана пиджака бумажку и стал читать по ней.

А медведи стояли, задрав головы, слушая долгую и скучную речь человека в башне из слоновой кости. Кончив читать, человек в башне из слоновой кости строго спросил всех:

– Ну, что скажете? Кто тут не «за»?

Громадный медведь кивнул, бодро ответил, выкатывая глаза:

– Одобрям-с! Все – «за»!

– Гм, точно все?

Тогда все медведи дружно заорали, стараясь кричать громче своего соседа:

– Все!! Одобрям-с!! Нам понравилось!

– Значит, вы одобряете мои мысли?

– Да! Одобрям-с! – повторил громадный медведь, а все остальные медведи дружно выкрикнули все, как один:

– Одобрям-с!

– Всё вы одобряете?

– Всё! Одобрям-с!..

Андрей проснулся от чьего-то крика, неохотно раскрыл глаза, чуть приподнимая голову, ища того, что кричал. А кричал Наполеон, который стоял посередине палаты, выпучив серые глаза и обращаясь ко всем:

– Эй, народ!! Вы все умрете!! Все! А я не хочу умирать!!

К нему подошел вразвалку один больной, грубо говоря:

– Ну, ты, император и идиот! Угомонись-ка, а то хуже будет!

Однако Наполеон не внял просьбе больного, отходя на шаг от него и крича еще громче прежнего:

– Да!! И ты тоже, идиот, помрешь!!

– Ну, умру, все умрем, чего тебе орать?

– А я хочу орать и ору!! Все вы умрете!! И всех вас в землю закопают!! Ха-ха!!

Иван Грозный подошел к кричащему Наполеону и толкнул его в грудь со словами:

– Ну, заткнись, пожалуйста!

– А не заткнусь! Все вы умрете и всех вас…

– Да, умрем, и ты умрешь! Заткнись!

Наполеон расставил руки по бокам, презрительно глядя на Ивана Грозного:

– А кто тебе дал право делать мне замечания?

Иван Грозный тоже последовал примеру Наполеона: расставил руки по бокам, повторяя слова Наполеона:

– А тебе кто дал право делать мне замечания?

– А я их делаю и тебя не слушаю!

Тогда Иван Грозный толкнул животом Наполеона, повторяя:

– А кто тебе дал право делать мне замечания?

– А тебе кто дал право делать мне замечания? – повторил Наполеон.

– А кто тебе дал право делать мне замечания?!

Дверь в палату раскрылась, и в нее вошло несколько врачей, медсестры и три дюжих санитара. Санитары быстро уложили больных на кровати.

– Обход профессора, все угомонитесь! – строго произнес один молодой врач, смотря на больных.

Андрей обратил внимание, что впереди врачей шел один седой низенький врач в очках. Очевидно, это и был профессор, шедший на обход вместе со своими врачами и ассистентами. Профессор внимательно смотрел на лежащих больных и слушал быстрый доклад другого молодого врача. Молодой врач держал в руках папку с историями болезней, тихо зачитывая их.

– Поступили сегодня три новеньких, профессор, – доложил молодой врач.

А другой средних лет врач сообщил профессору:

– Владимир Николаевич, их привезли из КГБ.

– Так, ясно… – произнес Владимир Николаевич, – а где находится этот… как его… диссидент Минявский?

– Он в другой палате, – быстро ответил молодой врач.

– Лечение ему назначено?

– Пока нет…

– Почему?

– Вас ждали…

Владимир Николаевич вздохнул, после чего начал делать обход.

– Этот вам знаком, – сообщил молодой врач, показывая профессору на лежащего Ивана Грозного.

– Припоминаю, – подтвердил Владимир Николаевич, кивая, – лечение продолжаете?

– Да, но результаты…

– Откуда им взяться? Результатам? Ведь это шизофрения! Мы можем лишь купировать приступы, смягчать течение болезни…

Владимир Николаевич похлопал по плечу Ивана Грозного и спросил его:

– Ну, как самочувствие?

– А как всегда.

– Как всегда, означает хорошее самочувствие или плохое? – улыбнулся Владимир Николаевич.

– Плохое, как всегда, – быстро ответил Иван Грозный.

– И почему так грустно?

– Все мы умрем!

– Да, все умрем, но пока ведь мы живы?

– Пока! А я хочу жить вечно, – сухо ответил Иван Грозный, не смотря на улыбающегося профессора. – И не хочу, чтобы меня в гроб клали.

– А как вы хотите?

– А чтобы не умирать! И хочу править всем миром!

– Интересное желание, – заявил Владимир Николаевич, продолжая улыбаться. – А еще есть желания?

– Ой, их море!

– М-да, – сухо произнес Владимир Николаевич, смотря на своих ассистентов, – здесь лечение продолжать, хотя… Нет, продолжать, хуже, думаю, не будет, но улучшения тоже ждать не приходится.

Владимир Николаевич подошел к лежащему Кощею, спрашивая его:

– А как наши дела?

– Дел у меня никаких тут нет! – недовольно ответил Кощей.