Оока Сёхэй - Госпожа Мусасино

Томико тоже была беспокойна. К горечи, вызванной отказом Цутому, прибавилось нарастающее сожаление о том, что она согласилась на путешествие с Акиямой. Они проехали Ёсэ, и через некоторое время им удалось усесться. Двое путешественников, сорокалетний мужчина и тридцатилетняя женщина, молча глядели на пейзажи, сменяющие один другой в окне поезда.

Маленький поезд, на который они пересели на станции Ооцуки, был также переполнен. Пока японцы не откажутся от привычки ездить на отдых летом, все эти прогулочные поезда в конце летнего сезона будут переполняться людьми с разнообразной снедью. Любовники были страшно подавлены и молчали.

Поезд мерно набрал скорость и продолжил подъем вдоль реки Кацурагавы. Глаза Акиямы искали в окне силуэт горы Фудзи. Он выбрал этот путь не потому, что любил пейзажи. Желание изменить Ми-тико и Оно, глядя на Фудзи, которую было хорошо видно и из «Хакэ», рождало в нем странную радость.

Фудзи все не показывалась, ее скрывали низкие горы, обрамляющие реку. Акияме уже надоело ждать ее появления, как вдруг она неожиданно предстала перед ними. Гора нависла над поездом. Сейчас она казалась не мирным пиком, каким ее знали в «Хакэ», а ужасающей громадиной, покрытой на верхушке вулканическими камнями ржавого оттенка. У Акиямы сперло дыхание.

На набережной Кавагути проступали слои лавы, на которых покоится Фудзи, суровые скалы погребли под собой садики у гостиниц, нависли над бурлящей поверхностью озера.

Томико с Акиямой разместились в одной из гостиниц. Вскоре к ним в номер вошла горничная и проводила их к источнику.

Застенчивый Акияма, услышав слова горничной: «Купайтесь, пожалуйста, вместе с госпожой», не смог непринужденно пригласить Томико в источник горячей воды. В безлюдном банном зале, покрытом кафелем, он второпях и в одиночестве растер тело, в очередной раз почувствовав собственное ничтожество.

Томико приняла ванну после Акиямы и переоделась в кимоно, но, увидев Акияму, засмеялась. Ей снова стало его жалко.

За ужином Акияма переусердствовал с пивом, которое не умел пить. Томико была не из тех, кто делит трапезу с неумело пьющими мужчинами, но сама напилась еще больше. Модная песенка с пластинки, раздававшаяся в павильоне на мысе неподалеку, усиливалась через громкоговоритель, и окрестности озера были потрясены шумными звуками. Два путешественника молчали.

В эту ночь Акияма впервые познал тело женщины, не приходившейся ему женой. Однако это не принесло того удовольствия, о котором он втайне мечтал. Барьер, который он ощущал между собственным телом и телом жены, сохранился и с Томико.

Лежа на кровати, повернувшись к Томико спиной, он удивлялся тому, как тоскует его сердце. Он впервые в жизни усомнился, а не заблуждался ли он в своих желаниях.

Мысли Томико были почти такими же. И другие мужчины, с которыми, не считая мужа, она занималась любовью, так же как Акияма, передавали ей в любовных ласках свою чувственность. Она была из тех женщин, которые вместе с удовольствием ощущают нечто вроде отвращения, ведь все мужчины обманщики.

Она мечтала о Цутому, который не стал бы ей лгать. «Вот она, мечта! Только он и может меня спасти!» — думала Томико и отдавалась мужчине, которого она и не любила вовсе.

Повернувшись спиной к Акияме, Томико закрыла глаза. Внутри нее царила пустота.

Следующее утро выдалось облачным. Фудзи плотно закрывали облака. Хвойные деревья перемежались с остатками лавовых потоков, занимали все обозримое пространство у основания горы, рядом с которой располагалась их гостиница. Вестибюль гостиницы был пуст, сталактиты лавы и столбики с указанием видов бабочек были покрыты пылью. Бабочки были похожи на тех, которыми любовались Цутому и Митико некогда в саду «Хакэ».

Мучимые скукой, путешественники сели в лодку. Обычная лодка с прикрепленным мотором медленно продвигалась к маленькому острову, выделявшемуся на поверхности темно-зеленой глади озера. Когда миновали скалу, выдававшуюся из воды, лодочник бросил руль и, обратившись к путешественникам, заговорил о легенде про деву, добиравшуюся к любимому вплавь от этого острова к скале. Оба путника подумали, что над ними насмехаются.

За островом залив, сужаясь, подступал к старой карстовой горе, на которой оставалась лава Фудзи. Вид пологого склона горы и контрастировавшего с ним леса принес Томико с Акиямой облегчение.

Тусклый луч, скользнувший между туч, осветил одну из гор на их пути. Гора, переходившая в изрезанный горный пласт, круто наклонялась и соскальзывала к берегу озера, на котором не было домов. Туда они не поедут. Сердца путешественников наполнились грустью, словно они достигли границ всего сущего.

Когда они плыли обратно, с Фудзи спустились тучи, направились к поверхности воды, а затем резко взлетели вверх. Припустил дождь.

Собравшиеся было ехать домой люди были остановлены ливнем. По радио сообщили, что недалеко от острова Иодзима зародился и у острова Хатидзёдзима [37] Острова Иодзима и Хатидзёдзима — острова Токийского залива. набрал силу тайфун, который должен был выйти на сушу у Одавара, а сейчас направляется к Усуи. [38] Одавара, Усуи — города на побережье Токийского залива. Возвращаться под дождем было тяжело, поэтому Томико и Акияма остались в гостинице.

Они не могли уснуть, прислушиваясь к шуму лившего всю ночь напролет дождя, барабанившего по карнизу крыши. Эти звуки смешивались с завыванием ветра, который поднялся над поверхностью озера. Этой ночью в ласках Томико ощущалась нежность.

В это самое время в другом месте, в другом рёкане, [39] Рёкан — гостиница в японском стиле, располагающаяся обычно вблизи популярных туристических мест. находились другие мужчина и женщина. В гостинице на берегу озера-водохранилища Мураяма, образованного во впадине кургана Саяма, оказались отгороженными от всего живого бурей Цутому и Митико.

Снаружи завывал ветер. Тайфун «Кэтрин», пересекший долину Сагамино, старался прорваться на северо-восток между грядой Канто и плато Саяма.

Когда Томико пригласила Цутому в поездку к плато Саяма, ему пришла в голову мысль позвать сюда Митико. То, что Митико приняла столь опасное приглашение, было вызвано отсутствием мужа. Это произошло на следующий день после отъезда Акиямы и Томико. Оно вместе с дочкой Юкико был в Кансае — словом, усадьба «Хакэ» опустела.

С утра было облачно. Газеты сообщали о приближении тайфуна, но предсказывали, что он переместится на северо-северо-запад, затронув на суше полуостров Ацуми. На станции тоже был вывешен красный лист железа, [40] Красный лист вывешивают в знак опасности — тайфуна, землетрясения. но раз уж выехали, двое молодых людей решили не возвращаться.