Александр Покровский - Бортовой журнал 2

Я стоял на перекрестке и ждал, когда можно будет его перейти.

«Карррр!» – ответила мне ворона. Она поняла, что я ей говорю, и на ее языке это означало: «Отвяжись!»

За секунду до открытия перекрестка ворона подхватила из лужи сухарь и отлетела в сторону. Она сидела на заборе и держала его в клюве. Как только светофор опять перекрыл дорогу, она снова слетела к луже и опять бережно водрузила в середине ее это свое сокровище.

Юра Батурин говорил мне, что коты – удивительные создания. Вот два кота могут сидеть друг напротив друга часами, а потом один другого бьет по морде. Это значит, что тот ему что-то сказал. Телепатически.

Я с ним согласился. Коты – удивительные. Они давно уяснили, что люди их не понимают.

Люди много чего не разумеют из того, что доступно котам. Лишенные языка, они развили другие способности, которые у человека атрофировались именно из-за того, что развился его язык. И коты хотят общаться. Они хотят понять человека так же, как и все другие животные. Они смотрят человеку в глаза, потому что до них давно дошло, что у человека взгляд в глаза – это желание понять, а не акт агрессии.

Если коту медленно и внятно, глядя в глаза, сказать все, что ты от него хочешь получить, он тебя поймет. Он успеет настроиться на твою волну. Он философ.

Попробуй посиди полдня перед норкой мышки, и ты тоже станешь философом.

Так что перед общением с котом надо расслабиться, освободить свой ум от всякой мысли, а потом задать ему вопрос: «Вася, ты что хочешь?» Не удивляйтесь, если ответ будет здорово отточен филологически. Коты – гурманы.

Верю ли я в демократию? Верю. Тиранов сменит кто-нибудь другой.

Если государство – это угроза, то оно должно внедряться и в русский язык.

Оно будет что-то запрещать. Например, «с завтрашнего дня все мы не ругаемся матом». Трудно, конечно, понять, как это сами чиновники не будут ругаться матом, но запретить могут. Вполне. Это будет забавно.

Я много чего не понимаю. Например, не понимаю что такое «русская духовность». Хочется услышать определение. Сначала договоримся о терминах, как говорил Вольтер. Что такое «русская духовность»?

Особенность русского народа? Это не термин.

Особенностью русского народа является и лень. Это тоже относится к духовности? Или не относится? А душевная лень русского народа к чему относится? А языковая лень?

Или «русская духовность» как понятие выносится из зоны обсуждения? Предлагается некая данность, категория. Она не обсуждается и произносится с почтением, с придыханием, с пафосом, торжественно. И к ней следует относиться с уважением.

А я не могу относиться с уважением к тому, чего я не понимаю. Я должен понимать, за что я должен это уважать. «Разъял, как труп». Я должен понимать устройство. Хоть ты тресни. Мне это нужно, как и Сальери. Мне нужно понимать.

Я хочу понимать. Дайте определение, чтоб я мог взять это в руки. Как шахматную фигуру. Я не могу благоговеть от чего-то, не ясно чего. Я хочу ясности.

У русского народа много особенностей. Как положительных, так и отрицательных. Множество всяких частей одного целого.

Какие из этих частей вносятся в «духовность», а какие с презрением отвергаются?

А? Ну?

Ах, Россия, Россия, – красивая земля. Березки, редколесье, пригорки, долины, реки. И все это свежее, зеленое, сильное. Я еду в Москву, и за окнами поезда бежит мне навстречу большая, могучая страна – редкие дома мелькают у дороги, тут все больше лес, лес, лес, а вот и озеро, болото, кочки, поросшие мхом, и опять лес.

Вот только у домов – свалки. На зеленых откосах они выглядят незаживающими ранами. Как только мелькнут строения, напоминающие человеческое стойбище, так непременно рядом будет отхожее место.

А в Финляндии вы не увидите свалки вдоль дороги, и в Швеции их нет.

А вот как только начинается Отчизна милая, так и на тебе.

Грустно. Мы – цивилизация, порождающая мусор. Не только в России, конечно. Но там, за рубежом, с ним что-то делают – сортируют, утилизируют как-то.

В России – не сортируют и не утилизируют. Точнее так: что-то сортируют и что-то утилизируют, но это все капля в море.

У нас мусор в основном сваливают на свалке, и там он сам догнивает. Когда свалка наполняется донельзя, ее оставляют и переходят на новое место. Такая вот миграция.

Мусор – проблема человечества. И очень большая проблема.

Год от года его становится все больше. А за десятилетие его количество увеличивается в десятки раз.

В некоторых странах его сжигают. Но это не самая чудесная технология утилизации мусора, потому что есть же сухой остаток, который подлежит захоронению, и он отнюдь не витамины, и еще в воздух в лучшем случае попадает углекислый газ, а в худшем – такие комплексные химические соединения, что хуже всякой отравы.

Можно, конечно, поставить на выбросе в атмосферу фильтры, но всякий фильтр имеет «проскок». То есть что-то просачивается. И это «что-то» оседает на земле, траве, уносится ветром. Уносится не только ветром – есть еще снег и дождь. Все это смывается в реки, попадает в подземные воды и озера, несется в моря и океаны.

Великое дело разбавление.

В печени пингвинов в Антарктиде обнаружили ДДТ. Препарат этот давно запрещен, а вот в печени пингвинов он встречается до сих пор.

С каждым годом у нас появляются новые химические вещества, моющие средства, приборы и механизмы, например мобильные телефоны. Вы мне не скажете, как они утилизируются, к примеру, эти мобильные телефоны? Скажем, их перемалывают в порошок. А потом? А потом… а потом их… девают куда-то.

Это «куда-то» – наша Земля – очень маленькая планета.

Когда-то, говорят, прилетел огромный метеорит, и упал он в океан, и кроме гигантской волны этот небесный бродяга сделал еще вот что: из глубин океана поднялся метан. Падение метеорита создало условие для того, чтоб содержащийся в глубине, в растворенном состоянии метан вскипел. Миллиарды пузырьков устремились к поверхности. В атмосферу Земли одним махом попало огромное количество этого потрясающего газа. Метан, как и двуокись углерода, газ, дающий парниковый эффект. Он окутал Землю гигантским одеялом. Температура резко подскочила и. вымерли динозавры.

И не только они. Вымерло почти все живое, погибли растения, пересохли реки, озера.

Вот такая, говорят, была однажды катастрофа.

Гниющий мусор дает точно такой же метан, но не сразу, не взрывом. Постепенно. Сначала гниль, очень сложная по своему химическому составу, попадет в воздух, почву, подпочвенные воды, а потом ее впитают в себя растения, животные, и наконец человек.

И не надо думать, что кто-то сумеет от всего этого защититься, – вспомните о пингвинах и о ДДТ.