Аравинд Адига - Белый Тигр

Через некоторое время из квартиры послышались негромкие голоса. Я прижал ухо к двери и прислушался.

— Но я изменился.

— Перестань все время извиняться.

— Ты меня за один вечер больше порадовала, чем жена за все четыре года брака.

— Когда ты уехал в Нью-Йорк, мне казалось, мы больше не увидимся. И вот мы снова вместе. Это для меня самое главное.

Я хлопнул себя по лбу. Совесть совсем меня заела.

Так она — его старая любовь, балбес, а вовсе не случайная знакомая!

Ну не стал бы мистер Ашок таскаться по шлюхам!

Он хороший человек — куда лучше тебя! В наказание я со всей силы ущипнул себя за левую руку.

И вновь прижался к двери.

В квартире зазвонил телефон.

Помолчав немного, хозяин сказал:

— Вот это Пуддли. А это Куддли. Помнишь их? Возьми трубку, послушай, как лают. Это они чтобы меня порадовать...

Ее голос через минутку:

— Дурные вести? У тебя расстроенный вид.

— Мне надо повидаться с заместителем министра. Терпеть не могу встречаться с чиновниками. Они все такие скользкие. Вообще бизнес, который я веду... нечистый он. Лучше бы мне заняться чем-нибудь другим. Аутсорсингом, например. Только не торговлей углем.

— Так почему ты не сменишь сферу деятельности? Родственники не велят? Как в свое время не велели жениться на мне?

— Все не так просто, Ума. Отец и брат мне худого не желают.

— Так ли уж ты изменился, Ашок? Один звонок из Дханбада — и ты стал совсем как прежде.

— Давай не будем ссориться. Тебя отвезет машина.

— Не надо. С твоим шофером не поеду. Знаю этот тип людей. Деревенщина. Для них любая незамужняя женщина — шлюха. И он, пожалуй, принял меня за непалку из-за моих раскосых глаз. Сам понимаешь, что это значит для него. Сама как-нибудь доберусь.

— Он добрый малый. Он нам как родной.

— Не будь таким доверчивым, Ашок. Все шоферы в Дели тертые калачи. Торгуют наркотиками, поставляют клиентам проституток, чем только не занимаются.

— Только не наш. Он глуп как пробка, но честен.

Он тебя отвезет.

— Не стоит, Ашок. Лучше возьму такси. Я позвоню тебе вечером.

Из-за двери послышались шаги, и я тихонько, на цыпочках, удалился.

Машина ему понадобилась только вечером. Мы ездили от банка к банку, от банкомата к банкомату. Со своего водительского места я видел, как мистер Ашок получает наличные. После четвертого банкомата он произнес:

— Балрам, едем в город. Помнишь большой дом на Ашока-Роуд, ты как-то возил нас туда с Мукеш-сэром?

— Да, сэр. Помню. Его еще охраняли две немецкие овчарки.

— Точно. У тебя хорошая память, Балрам. В зеркале я увидел, как он набирает номер на сотовом. Надо ведь предупредить слугу министра, мол, еду с деньгами. До меня наконец дошло, зачем ему понадобились наличные.

Подъехали к особняку.

— Через двадцать минут вернусь, Балрам.

Взял красный портфель и хлопнул дверью машины.

Из металлической будки на меня бдительно смотрел охранник с винтовкой. За забором бегали две немецкие овчарки, то и дело взлаивая.

Солнце садилось. Городские птицы потянулись в родные гнезда. Дели хоть и мегаполис, господин Премьер, но островки природы в нем встречаются — парки, заповедники, и их пернатые обитатели довольно многочисленны. Через красную стену дома министра перевалил павлин и уселся на крыше будки, вытянув синюю шею и распустив хвост.

Совсем стемнело.

Разгавкались собаки. Ворота открылись. Показался мистер Ашок, а вместе с ним толстяк, тот самый, что как-то выходил вместе с ними из Президентского дворца. Я догадался, что это и есть помощник министра. Поглощенные разговором, они остановились у машины.

Хозяин и толстяк долго трясли друг другу руки, причем мистеру Ашоку явно не терпелось поскорее распрощаться. Только от политика — ну пусть даже от подручного политика — так легко не отделаешься.

Я вышел из машины, сделал вид, что осматриваю колесо, и навострил уши.

— Не волнуйтесь, Ашок. Министр завтра позвонит вашему отцу.

— Спасибо. Моя семья благодарна вам за помощь.

— Какие у вас сейчас планы? — спросил толстяк.

— Никаких. Возвращаюсь домой в Гургаон.

— Молодой человек вроде вас отсиживается по вечерам дома? Время детское. Давайте лучше прошвырнемся.

— А как же ваши выборы? Работы-то, наверное, хватает?

— Выборы? Все схвачено. Нас ждет оглушительная победа. Так выразился сегодня утром министр. В Индии, дорогой друг, выборы — процесс управляемый. Это вам не Америка.

Не обращая внимания на слабые протесты мистера Ашока, он протиснулся в машину. Мы уже тронулись, когда толстяк попросил:

— Ашок, налейте мне виски.

— Как, прямо здесь? Не держу спиртного в машине.

Толстяк сделал удивленное лицо:

— Да неужто? Значит, на весь Дели вы один такой.

Пришлось ехать обратно к особняку. Толстяк скрылся за дверью и вернулся со стаканами и бутылкой. С сопением расположился на заднем сиденье.

— Вот теперь машина в полной боеготовности.

Мистер Ашок подхватил бутылку и собрался уже налить гостю стаканчик. Гость недовольно чмокнул губами.

— Зачем же самому стараться, дурачок. А шофер на что?

Я сразу же повернулся и обратился в бармена.

— Одаренный у вас водитель, — изрек толстяк. — Кое-кто и подать-то прилично не умеет.

— Никогда не подумаешь, что он из касты трезвенников, ведь правда?

Я завинтил на бутылке пробку и приткнул рядом с коробкой передач. За моей спиной звякнули стаканы и два голоса сказали в унисон:

— Ваше здоровье!

— Поехали, — велел помощник министра. — В «Шератон», шофер. У них в цокольном этаже очень приличный ресторан, Ашок. Тихо, спокойно. Посидим на славу.

Я повернул ключ зажигания. Темное яйцо «Хонды Сити» понеслось по улицам Нью-Дели мимо зданий из стекла и бетона.

— Моя машина — моя крепость. Что это вы так себя ограничивали?

— В Америке все равно бы ничего не вышло —там у тебя нет шофера.

— Вот в чем вся прелесть жизни в Дели, дорогой вы мой! — Толстяк хлопнул хозяина по бедру, отхлебнул из стаканчика и спросил: — Как у вас обстоят дела, Ашок?

— В настоящее время занимаемся торговлей углем. Думают, сейчас можно подняться только на технологиях, СМИ насчет угля — молчок. В Китае бешеный спрос на уголь, цены непрерывно растут. На угле миллионы сколачивают, на кого ни посмотри.

— Конечно, конечно. — Толстяк опять отхлебнул. — Китай рулит. Только я не про бизнес спросил, дорогой вы мой.

— А про что?

Толстяк улыбнулся.

— Как дела лично у вас? Кто вам обслуживает, — он показал куда-то вниз, — это самое место?

— С женой я не живу. Подали на развод.

— Прискорбно слышать. Брак — штука достойная. Все в этой стране сыплется. Куда ни ткни.

Он глотнул еще.

— Скажите мне, Ашок, как по-вашему, будет гражданская война?