Александр Лонс - Темный Город...

— Я? — на секунду я поколебался между желаниями соврать или сказать правду. Правда победила. — Нет, не очень. Обычно у меня не так много свободного времени, а то бывал бы чаще. Собственно, сегодня я вообще здесь в первый раз. Хороший клуб.

— Ну да, клуб неплохой, симпатичный, особенно женский сортир, обклеенный порно-комиксами… Здесь вы в первый раз, но остальные приятные места в ночном городе вам хорошо известны, — понимающе кивнула она, — и там вы уже не ищете глазами официанта, прежде чем заказать коктейль.

Я рассмеялся.

— Нет, что вы, мне почти некогда ходить по клубам. Есть один любимый и все. Я консерватор. А вы торопитесь?

— Да, консерватор, тороплюсь, — сказала она. Знаете анекдот про черта и ведро гвоздей?

— Нет, — засмеялся я. К моему удивлению, она совсем не опьянела. — Расскажете?

— Странно, что не знаете, анекдот старый, как мир, но один из самых моих любимых. Так вот. Помер студент и попал, естественно, в Ад. Сотон ему и говорит: «Тебе в какой ад: в обычный или в студенческий?» Ну, студент отвечает — «в студенческом аду я уже побывал, давай лучше в обычный». Попал он туда, а там — все отлично: бабы на любой вкус, выпивка классная, наркота бесплатная, только одна беда — каждый день приходит черт и забивает ему в задницу гвоздь. Промучился так студент с месяц и пошел к Сотону. Просит: «А можно все-таки в студенческий ад?». «Что ж, — отвечает Сотон, — имеешь право! Иди». Перевели студента. А там — совсем классно! Бабы — еще моложе и еще краше, выпивка — хмельнее и слаще, наркота — еще лучше, а самое главное — черт не приходит! День не приходит, неделю, месяц, два… Три! Вот, думает студент, круто! Проходит так полгода, как вдруг является черт и приносит ведро гвоздей: «Все, студент, сессия!». Вот так вот. Мне пора бежать — послезавтра у меня экзамен, нужно готовиться. Ну, пока, Алекс, до встречи!

17

Я даже ничего не успел ответить, как она упорхнула. Как странно… может быть, я что-нибудь не так делал? Жаль, но увы! Не она первая и не она последняя. Разные люди вокруг меня. Некоторых я уважаю, других ненавижу, третьих презираю, по кому-то сильно скучаю. А с некоторыми желаю видеться как можно реже, но это невозможно. Они — лживые твари, идиоты и кретины, готовые перед кем угодно ползать на коленях, лишь бы получить то, что им сейчас необходимо, а ведь на них противно даже смотреть. Есть люди, которые мне не нужны, и до поры до времени они могут меня игнорировать, а как только что-то у них случается, они сразу же бегут ко мне. Стоит мне о них забыть, как они тут как тут. А самые близкие люди далеко. Здесь всего только два-три человека, а остальные на большом расстоянии от меня. Или давно уже в Темном Городе. Или — недавно, но все равно там. С кем-то я скован на всю жизнь, а кто-то предает, всадив слово как нож в спину.

На самом деле хороших людей мало. Очень. Тех, кому можно доверять и на кого можно положиться, тех, кто действительно всегда готов помочь и за кого я готов пойти куда угодно. Грустно, что их так мало, но они проверены временем и они действительно те, кто мне нужен.

Мне опять сделалось как-то уныло и минорно, поэтому я покинул клуб. Я выбрался на улицу и неторопливо пошел в неопределенном направлении. Безумная мысль, что меня здесь и сейчас найдет проводник, не оправдалась. А тут еще Лорен… Что-то с ней не так, я не понимаю чего-то важного, и может быть главного. Судя по всему, раз уж она из команды Пола, то и она подвержена какой-то преступной мании или некоей форме безумия. Но я ничего не замечал, кроме разных странностей. А у кого их нет, этих странностей? Только у каких-то невероятно скучных и безликих субъектов. Но это уже само по себе форма безумия, и входит в область интересов психиатров.

Надо спокойно подумать. Лорен говорила, что преодолела зависимость от нарджина. Наржин похож на эндорфин — вещество, которое иногда еще называют «гормоном счастья» или «природным наркотиком». Естественный эндорфин приводит человека в состояние эйфории. Любовь, творчество, слава, власть, секс и какое-нибудь другое положительное переживание, связанное со многими категориями человеческого бытия, повышает уровень эндорфина в мозгу. Эндорфин это одно из веществ, которые образуются из вырабатываемого гипофизом вещества — беталипотрофина. Так что в гипофизе эндорфины не образуются, в нем образуются беталипотрофины, из которых в свою очередь в головном мозге формируются эндорфины. Эндорфины обладают способностью уменьшать боль и влиять на эмоциональное состояние, аналогично морфину. Установлено, что они также контролируют деятельность эндокринных желез в организме. Действие нарджина аналогично, но не в пример сильнее и острее. Нарджин (Nаrgin) — наркотик нового поколения. Синтетический препарат — аналог естественных эндорфинов, абсолютно безболезненно включающийся в метаболизм. Поэтому нарджин не вызывает физической зависимости, не токсичен и безвреден для тела. Нарджин вызывает зависимость только психологическую и эмоциональную — как, например, привычка к богатству, власти и роскошному образу жизни. Попробовав нарджин, человек уже не способен отказаться от его употребления.

Известен только один старый способ лечения нарджин-зависимости. Подавление центра удовольствия в головном мозге. После такой операции у пациента пропадают всякие положительные эмоции, и уже ничего не может доставить ему радость.

Но Лорен не теряла способности получать наслаждение! В этом я был абсолютно уверен.

Все-таки непонятно, какое отношение все это имеет к моей теперешней работе? Что полезного для дела я узнал? Ровно ничего. Казалось бы — совсем ничего. Но все же… Самым неприятным было сейчас то, что я даже не мог ясно сформулировать себе ту мысль, что закопошилась во мне еще вчера и почему-то стала сегодня еще более беспокойной, требующей ответа. Какого ответа? На что? Я этого не знал. Я ощущал только то, что вместо прежней, ясной и несокрушимой уверенности в своих суждениях на смысл жизни и на задачи в моей работе, внутри сознания растет необычное чувство допущенной в чем-то грубой ошибки. И еще одно. Я вовсе даже не был уверен, связано ли это с тем, что я продался Полу и его конторе, или нечто возникло попутно, случайно совпав по времени. Что-то переломилось в моем отношении к окружающей действительности, к работе и, может быть, даже еще шире — к жизни вообще…

Незаметно для себя я очутился в прелестном скверике на маленькой живописной площади. Почувствовав вдруг сильную усталость, я сел на невысокую каменную скамейку. Становилось прохладно, жесткие листья тополей шелестели странным безжизненным шорохом. Ничем не огороженный бассейн был полон до краев, вода тихо стекала по краям и казалась положенным на землю огромным толстым зеркалом. Вода в бассейне показалась почему-то чернильно-черной. Приглядевшись внимательно, я понял, что на самом деле вода прозрачная, просто черный сам бассейн, да и ночь уже давно вступила в свои права. Посреди круглого водоема зябко блестела на своем камне необыкновенно реалистичная фигурка купальщицы. Сидящая на корточках обнаженная металлокерамическая девушка, широко расставив красивые ноги и подавшись вперед, смотрела в этот бассейн, словно не в силах оторваться от своего отражения.