Марк Харитонов - Возвращение ниоткуда

Лицо вдруг натыкается на удар. Вспышка потрясения, как вспышка света, теплая жидкость в носу, липкое солоноватое течет по губам и по языку.

— Глянь, еще один… Ты кто?.. Говорить умеешь?

Горит автомобильная фара, вторая разбита. В открытом багажнике выставлено для обозрения привезенное тело. Ну вот, наконец-то одного захватили, выловили, не дали уйти. Вместо лица расползшееся, гнойно-красное, как на картинах художника Христофорова, а борода, как у него самого… нет, теперь уже не узнать, не удостовериться, кто это был в самом деле… Объясняющая все догадка вспыхнула вдруг мгновенно и ослепительно, только не получалось ничего сказать вслух, я не мог крикнуть, чтобы не трогали никого больше, все на самом деле просто, нужно только поскорей сдвинуться с места, вырваться из опустившегося на всех помрачения, а вход может открыться в любой момент сам собой где угодно, потому что в мире обнаружилась наконец кривизна, о которой прежде не умели или боялись догадываться — достаточно просто пойти по наружной поверхности, и поневоле окажешься внутри…

Липкое солоноватое течет по губам и по языку. Дергается, не может соединиться, перед глазами или в мозгу, который давно стал больше меня. Что вдруг случилось? Чей это топот нас настигает? Боль не просто внутри, а вокруг, крик, свист, плач, тебя тянет куда-то вместе со множеством тел — словно всасывает всех открывшейся впереди пустотой.

Сталкиваются друг с другом невидимые, слепые… Только бы не упасть — затопчут. Хотя уже и падать некуда. Тело не стиснуто — спрессовано с другими. Невозможно чувствовать себя отдельным, нет власти не только над направлением — над самим собой, над собственным дыханием, мыслями. Невозможно поднять руку, невозможно набрать в грудь воздуха для крика. Еще немного и задохнешься, но даже если в тебе вовсе не останется жизни, все равно тебя будет нести непонятно куда, зажав среди других таких же…

Негатив тишины — сплошной слитный крик, чернота — негатив сияния…

Но тут кто-то с силой, последним рывком выдергивает меня за руку на свободу, как в пустоту.

Ну… куда тебя занесло, однако! Да что ж это, в самом деле… еще бы немного! Ты что ж это делаешь!.. э, не прикидывайся, будто не слышишь, не понимаешь. Будто это не к тебе. Разве так себя можно терять? И добро бы еще только себя. Не знаешь, что ли, как это бывает? Кто-то вдруг дернется, как идиот, сам не зная куда — и вдруг, глядишь, все за ним. Потому что знают еще меньше его. Но думают: раз кто-то впереди бежит, значит, хоть он знает. Нельзя же так… Понятно, когда такое стряслось, впору и не выдержать… но все-таки… Если для кого-то что-то кончается — разве же можно, чтобы для всех? Возьми себя в руки… Что, кровь все идет? Подыми лицо вверх, чтобы остановилась. — (И не вырваться, и не увидеть, кто это, и незачем, и бесполезно открывать глаза). — Досочинялся? Гуманист юродивый! Боже, надо же было напустить столько слюней! Собрать лучшие помыслы, перебороть катастрофу! Как ты себе это воображал? Рушатся стены, гремит ураган, вода разливается? Что-то такое стихийное и величественное? Да с этими бедствиями можно жить. Это входит в условие. Так наша планета устроена. Каждый месяц происходит что-нибудь в этом роде, если не каждый день. Всегда жили, и ничего. А можешь ли ты сказать, чем обернется вот это все? Думаешь, как в детстве: закрыл глаза, чтобы не видеть, потом открыл — и словно не бывало. А ты уверен, что к утру рассветет? Что завтра вообще наступит? Я всерьез спрашиваю. Или ты все еще надеешься проскочить на игре ума, на литературном воображении? Заслонить выдуманным страхом другой, настоящий? Заколдовать, заговорить? Не получилось. Не совладал. Выпустил, что называется, джина. И что дальше? А ведь было же сказано. Было или нет? Да не изображай все-таки из себя невоспринимающего, невменяемого, ты еще не совсем свихнулся. Это, к твоему сведению, тоже не так просто дается, тут надо еще другой предел перейти. То есть действительно прорваться куда-то, где нормальные мозги не выдерживают. Потому они туда и не заходят. В последний миг потянет остановиться, замереть. Еще бы. Может, мы и держимся-то, и живем-то из трусости. Бережем себя, как Бог знает какое сокровище. Самое большее, на что нас хватает — прикрывать в меру способностей эту самую бездну, выстраивать над ней видимость порядка и разумности. Ведь нормальным-то мозгам нужны ответы, потому они безнадежных вопросов и не задают, им заранее страшно поражение. Только вдруг оказывается, что за трусость умственную и душевную, за иллюзию самосохранения приходится расплачиваться. И не только нам самим, вот в чем каверза. Мы просто не умеем осознать, какие нити протянуты от нас к другим — только задень… Кто-то придумывает формулу химического распада, а спустя поколения страна превращается в пустыню. Кто-то роет каналы, а потомки через тысячелетия расплачиваются наследственной болезнью крови, становятся на века отверженными среди других. Может, чья-то жизнь и даже спасение все еще зависят от незаметного усилия или сдвига твоей мысли, и если ты с нею не совладаешь, все вместе рухнет неизвестно в какой провал уже окончательно, непоправимо. Надеюсь, ты все-таки не станешь уверять, что тут ни при чем. Ни при чем только тот, кто уже не живет. И то еще неизвестно. Если б мы умели не жалеть себя, не боялись наконец, в самом деле прорваться, вспомнить то, чего никак всю жизнь не можем. Допустим, это еще не получалось ни у кого, но тебе-то уже ведь и поражения бояться нечего. Считай, ты его уже потерпел, разве не так? Тем более, ты теперь в самом деле остался один, да, да, зачем себя дальше обманывать, нагораживать вокруг неизвестно что. Жалеть уже некого и некому. Можно перестать, наконец, держаться за свой так называемый рассудок, много ли он тебе помог… может, лишь теперь-то, наконец, ты созрел, чтобы по-настоящему пройти действительно до самого что ни на есть конца, чтобы, наконец, понять, вспомнить… а я помогу. Есть способы. Это не так уж страшно. Дай-ка голову… Не напрягайся так, не дрожи… Не жалей себя хоть сейчас… тем более было сказано не помню где: чтобы по-настоящему что-то спасти, надо, может быть, сперва потерять… в точных словах не уверен… где это было написано?.. то есть не просто рассудок, нет, тут именно себя целиком надо вывернуть наизнанку, а как, никто этого сказать на самом деле не в силах, ничьи премудрости ни для кого в таких делах не действительны, только через себя, через собственный предел, и дальше, главное чтоб именно дальше, а другим без тебя, глядишь, только лучше будет, согласись, в самом деле, всем будет спокойнее… ведь не ради себя… кто же теперь, если не ты… ну… где твоя голова… не бойся… это совсем не больно…