Wasy - Просто wasy и Спартак

Ну я его приложил по полной программе, вспомнив про героический 69 год и голы Коли и Геши.

А вдогонку он спрашивает: «Что ты, вася, думаешь о сегодняшней Украине?»

Я ему в ответ: «Банановая республика, сателлит».

Он подумал и говорит: «Правильно…»

Октябрь 72 года, на стадионе «Висенте Кальдерон» в Мадриде идёт проливной дождь. Спартак играет против мадридского «Атлетико» на Кубок кубков.

Николай Николаич истошно вопит в микрофон — нашу комментаторскую кабину заливает водой — как будто сам каудильо стоит с брандспойтом и пытается заморозить Озерова, как немцы Порфирия Иванова.

Один из голов Миша Булгаков забивает так. Мяч застрял в луже, и он приложился по нему от всей души метров с 25-ти. На исходе матча, при счёте 4:1 в нашу пользу, Витя Папаев бьёт пенальти выше левой девятки. И вместо 5:1 по концовке Спартак выигрывает лишь 4:3.

Интересно послушать самого Виктора Евгеньевича по поводу незабитого пеналя:

«В футбол играют 90 минут. Не хватило профессионализма, мы посчитали, что игра уже сделана. К хорошей игре с «Атлетико» мне хотелось прибавить голик. И снова подвело мальчишество. Помню, мне крепко досталось от Симоняна в раздевалке. И по делу».

Надо ли говорить, что на другой день районную контрольную по алгебре я списал неудачно и получил двойку.

Инспектор РОНО — экзекутор, цинковал аки волк, а алгебриня, которая любила меня, как говно в штанах, не давала толком списать.

Всю контрольную крутился в голове матч на «Висенте Кальдерон», один из самых великих наших матчей.

А сама голова то и дело поглядывала в сторону жопастой одноклассницы с Преображенки с огромным ртом — злые языки также поговаривали, что она родилась с хуем во рту.

Думал ли я когда-нибудь, что в декабре 98 года на мадридском выезде воочию увижу «Висенте Кальдерон».

Там как раз проходил матч Кубка УЕФА «Атлетико» — «Сосьедад». Мадридские болелы остервенело освистывают всех игроков соперника. А фанатская трибуна, куда мы спецом сели, орёт: «Висенте, Висенте, Висенте Кальдерон» и прыгает в такт во все пять тысяч рыл.

Когда узнали, что мы спартачи, то, к удивлению, вспомнили тот великий матч, а несколько человек даже были в тот день на стадио. Вместе вспоминали проливной дождь и сумасшедший булгаковский гол.

А ещё говорили, что мы великий клуб и желали нам победы над «Реалом». Вот такие там фанаты, а ведь прошло больше тридцати лет!

И вот холодный и промозглый московский ноябрь, праздники. Во рту сушняк. Сижу на «Динамо» за воротами и дрожу от холода.

К концу игры «Атлетико» после двух голов ведёт 2:0, но тут на замену выходит Гиля Хусаинов и забивает гол. Спартак проходит дальше — и по хую мерзкий ветер, хоть скоро опять надо в школу!

Весной следующего года четвертьфинал в Сочи с «Миланом». Горим 0:1. Ответку на «Сан-Сиро» по ящику не транслируют, но есть уникальная возможность послушать рассказ участника этого матча Булгакова.

«Возили мы их всю игру. Пискарёв в начале открыл счёт. "Милан" почти сразу сравнял. Второй тайм — полное наше преимущество. Хозяева лихорадочно отбиваются. В концовке Пискарёв забивает победный гол, но судья не засчитывает по непонятным причинам. Свисток — и 1:1.

Президент "Милана" приходит в раздевалку с чистыми листами контракта и предлагает мне и Пискарёву самим вписать искомую сумму. Его вежливо оттесняют "комитетчики", мы в лёгком шоке.

На другой день итальянские газеты выходят с восторженными отзывами о спартаковской игре».

Надо, чтобы все знали и помнили, что Спартак играл в футбол не только при Бескове и Романцеве, а была ещё великая команда Никиты Палыча и не менее блистательная Николай Алексееича.

На «Сан-Сиро» мне тоже удалось побывать, причём не один раз. Но об этом чуть позже.

Жаркий июль 80-го предолимпийской Москвы. Только что вышедшая впервые в высшую лигу «Кубань», за которой стоит в полный рост, в прямом и переносном смысле этого слова, первый секретарь Краснодарского крайкома партии Медунов — любимец «лично дорогого» Л.И. Брежнева.

Все билеты на старенький стадион «Локомотив» проданы. Народ валом валит на Спартак.

Около двадцати автобусов прибыло прямо из Краснодара. Ими заполнена парковка у стадио. Основной контингент — «передовики производства и победители соцсоревнования». Ударники коммунистического труда, ёбта.

А проще говоря, в жопу пьяные «люмпены», плотно затаренные огромных размеров батонами докторской колбасы по два двадцать.

«Вас здесь не стояло!»

«Дууууня! Больше одного батона в руки не выбивай!»

И синюшная Дуня с фингалом под глазом спешно выполняет указания Мосгорторга, под бдительным контролем замдиректора универсама Балтая Абдуркадыровича.

Возле забора стадиона естественный процесс — кто рыгает, а кто нужду справляет.

Это не мешает краснодарцам развесить на секторе длиннющие баннеры в поддержку «Кубани».

По тем временам эта была большая редкость. Да и текстовочка под стать — незамысловатая и идеологически выдержанная:

«Хлеборобы сеют хлеб,

А "Кубань" несёт успех».

Так и хотелось добавить: «Хочешь сей, а хочешь куй, всё равно получишь хуй!»

В те времена аксиома.

После гола Гаврилова тогдашняя звезда «Кубани» Плошник головой сравнял счёт. В том сезоне Плошник, отрытый накануне в дебрях второй лиги, забил немало голов. Потом за ним охотились многие клубы — чуть ли не Киев, и мы, вроде, тоже.

Во втором тайме Хидя со штрафного засадил в дальнюю девятину, спартаковцы давили ещё сильнее, но гости благополучно отскочили с достойным счётом.

Вроде, и матч проходной, но запомнился. Наверное, из-за огромного количества краснодарских «люмпен»-выездюков.

Самый великий матч Спартака из тех, что довелось увидеть, глядя с сектора.

Начало октября 75 года, до армии какой-то месяц.

Портвейн, девки, беспорядки.

Но к нам едет «Кёльн», на тот момент лидер Бундеслиги, во главе с действующим чемпионом мира Вольфгангом Овератом.

Ныряем в метро, и вот мы с друзьями уже на «Спортивной». Под мостом покупается программка.

Дедушка-продавец, не успевший ещё толкнуть весь тираж будущим фарцовщикам и спекулянтам, смят могучим ураганом и дико озирается по сторонам, судорожно рассовывая по карманам мятые рубли и трёшки.

Тёплая и хорошая погода, детский билет, что ещё нужно для отличного настроения, да после доброй порцайки шашлычка в родном Сокольническом парке.

Иду себе мимо доброй тёти контролёрши. Было мне тогда 18 годков — волосы по тогдашней моде до плеч да борода с усами сплошняком.

А контролёрша вдруг не пропускает.

Тут я ей и говорю: «Тёть — пропусти!» А она мне отвечает: «Какая я тебе, в пизду, тётя! У тебя уже, поди, хуй до колена и детишки, может». Слово за слово — но сжалилась, пропустила. Хорошая оказалась женщина, дай ей Бог здоровья.