Шань Са - Императрица

Я предоставила Двору заботу присвоить мне пышный и двусмысленный титул Божественной Матери и Священного Императора, соединявший женское и мужское начала. А мои племянники получили возможность заказать для меня три императорских печати с указанием только титула Священного Императора. Вся эта лихорадочная деятельность и восторженные лица моих сторонников привели в бешенство других.

Как-то утром зал советов потрясло только что доставленное послание. Князь Юэ и князь удела Лань Цзи, брат и племянник Маленького Фазана, подняли у себя в провинциях восстание, призывая свергнуть «Узурпаторшу». Только улыбнулась. То, что родичи покойного супруга вздумали громко требовать наказания для отклонившейся от «пути женщины» вдовы, выглядело глупо и смешно. Я не испытывала никаких опасений. Боги, избравшие меня правительницей, не могли не помочь. В ответ на боевые кличи, негодующие вопли и требования восстановить власть мужчины над женщиной я послала к мятежникам свои верные войска. И вновь случилось чудо. Всего двадцать дней спустя восстание было подавлено, а головы бунтовщиков украсили пики перед Южными воротами Запретного дворца. При Дворе чиновники Палаты Осени и дознаватели ведомства Очищения преследовали их сторонников. Были обнаружены и другие заговоры. Несколько князей и принцесс получили распоряжение повеситься у себя во дворцах. Во время дознания мне сообщили, что безудельный князь, один из начальников стражи Цзу Цзяо и его братья тоже клялись в верности бунтовщикам. Моя дочь Луна, зайдя ко мне в опочивальню, плакала и просила помиловать ее супруга. Но, невзирая на отчаяние Луны, я решила на примере зятя показать, что моя карающая десница не ведает жалости. Впрочем, избавив Цзу от позора публичной казни, я распорядилась уморить его голодом в темнице.

Незаконная и презираемая власть ускользает из рук при первых же признаках волнения. Бунт, подавляемый всего за несколько дней, — лишь нарушение порядка и не получает одобрения народа. Спокойствие в Империи было молчаливым признанием правомерности моих действий. Племянники убеждали меня основать новую династию, чтобы наш клан By стал Императорским Домом, а семья моего супруга — внеклановой родней. Монах Письмена Верности уговаривал меня сделаться первой женщиной-императором с начала времен. Я и в самом деле вот уже почти тридцать лет, не зная отдыха, трудилась на благо династии Тан, так что любой знал: именно мне она обязана процветанием. Чего же ради я должна править за спиной слабого сына, лишь называвшегося императором? Я уже сменила знамена, переименовала ведомства, и Лоян стал моей столицей. Более того, я сумела подавить бунты и укротить монголов. При мне достигли расцвета поэзия и искусства, восторжествовало правосудие. Народ забыл о голоде. И царящей вокруг красотой мир был обязан опять-таки мне. Так зачем сохранять довольно туманный титул Божественной Матери Священного Императора, а вместе с ним — намек на узурпацию власти? Почему бы энергично и открыто не исполнить предложенный Небом мандат?

На пятнадцатый день двенадцатого месяца четвертого года эры под девизом «Опущенных Рук и Сложенных Ладоней», через два месяца после восстания принцев императорской крови, я от имени Священного Императора созвала войска, некогда служившие моему супругу. В сопровождении своего сына Императора, его наследника, чиновников, губернаторов, варварских царьков и чужеземных посланников, а также толпы лихорадочно возбужденного народа я отправилась на берег реки Ло. Десять тысяч музыкантов дружно исполняли сочиненные мной четырнадцать строф «Радости и почитания». Я поднялась к алтарю. На вершине этого высокого холма я принесла в дар богине реки Ло, передавшей мне божественное послание, тысячу птиц, тысячу диких зверей, тысячу баранов и коз, тысячу быков и коров, тысячу жбанов зерна, тысячу кувшинов вина и бесчисленных редких животных, полученных от вассальных царств.

На следующий день Письмена Верности доложил мне, что строительство храма Чистоты завершено. Утренние «Приветствия» я заменила посещением этого храма вместе с советниками и варварскими царьками. Священное здание, состоявшее из трех пересекающихся полусфер, стояло на квадратном возвышении и казалось пагодой невероятных размеров. Внутри двести сорок тысячелетних деревьев превратились в колонны, поддерживающие сеть горизонтальных перекрытий, на которые опирались балки верхнего этажа. Во все более сложном переплетении стропила и брусья, окрашенные золотым порошком, свивались и находили один на другой, устремляясь к своду, покрытому изображениями дивного мира небожителей. Мощная крыша с загнутыми вверх краями, выстланная сине-зеленой лакированной черепицей, возносилась в небо. Ее конек, поднимавшийся над миром на невиданную высоту двести восемьдесят локтей, — а это вдвое больше, чем самые высокие крыши императорских дворцов, — являл собой девятку золотых драконов морских царей, символизировавших мужское дыхание, и все они поддерживали пурпурного феникса — царя птиц — символ Императрицы Матери Мира. Гигантские крылья птицы, инкрустированные драгоценными камнями, улавливая лучи солнца, рассеивали яркие блики в облаках. Алтарь, посвященный Небу, Царям Пяти Направлений, духам императоров-предков, был недоступен взору простых смертных. Я открыла лишь переднюю часть, предназначенную для приема Императора. Из двадцати четырех окон третьего этажа, символизирующих двадцать четыре дуновения четырех времен года, и двенадцати оконных переплетов второго этажа, представляющих двенадцать земных циклов, на возвышение, состоящее из бирюзового небесного диска, поставленного на желтый квадрат земли, лились потоки света. Я поднялась по ступеням и устроилась на троне — довольно простом сиденье, покрытом белым атласом. Но солнечные лучи играли вокруг так живо, что казались танцующими драконами, грозными воинами, целой небесной армией, порожденной дыханием богов. Испуганные советники и варварские царьки пали на колени, а потом ниц с криком: «Священный Император — истинное божество!»

— При жизни покойный Император желал воздвигнуть храм Чистоты, — преисполняясь гордости, заявила я. — В день жертвоприношения на горе Тай это желание благословило Небо. Но подходящего времени пришлось ждать. Сегодня повсюду царит мир, а народ живет в изобилии. Боги дозволили мне выполнить задуманное. Я осмелилась восстановить древнюю веру и воплотить легенду в действительность. Храм Чистоты — алтарь Высшего Жертвоприношения, священное место, достойное почитания народом. Построенный согласно законам природы, дабы воплощать Небо и Землю, он отгоняет злых духов и поглощает скверну. Поэтому я назову его священным храмом Десяти Тысяч Начал. Пусть люди, животные, растения — все обитатели нашей Черной Земли — удостоятся его покровительства!