Лев Сокольников - Саркофаг

И мысль глупая следом: "не ходил я к ней тогда, так она теперь сама пришла ко мне!"

Сна как не бывало! Вот оно то, о чём много раз подростков "просвещали" взрослые парни! Мужское семя, кое скапливается, как яд у змеи, и тогда ей нужно кого-то "укусить": давит яд на зубы и вызывает беспокойство… Вот оно, пришло! Сподобился, заработало "устройство"! Только нужно ли оно сейчас? И в будущем, при "переполнении ёмкости", она из меня будет выходить таким манером!? Ужасно! — вылетел из будки и удалился в тайгу на приличное расстояние. На такое, кое мне казалось недоступным для созерцания моего позора со стороны. Снял "амуницию" и снегом чистил "естество". Чистил и думал:

"что толку!? Разве "снеговые процедуры" остановят заполнение природных "мешков" моих ненужной сейчас жидкостью? Как "всё это" отключить на время?

После "остывания" пришли мысли: "почему уборщица пригрезилась"!? Молодая и красивая!? Я же её никогда не видел молодой!? Откуда она пришла!? Неужели…её нет в живых!? Только оттуда люди в наши сны приходят молодыми, знаю об этом! О многом знаю, но о том, что у переполненной "ёмкости" может случиться "перелив" — не знал! Позор! Дожить до такого возраста и не знать… Но что она хотела сказать, дёргая меня за член!?"

Милая, самая красивая женщина на Земле! Всё бы отдал за то, чтобы ты взяла в руку свою "бунтующий орган" мой и направила его в "законное", определённое Природой, место! И "сок" излил бы не в солдатские кальсоны, а туда, куда он изливался миллионы лет мужчинами!

Вот оно! Вспомнились непонятные тогда, и очень ясные сейчас, разговоры уборщицы со взрослыми мужиками:

— Своё от мужика я всегда возьму! — вот это, что из меня вылилось, она и брала!? И только!?

Кому интересны твои "сонные" вытекания семени от рук уборщицы? Ничего, если бы наяву, а то ведь "в сонном видении"!

Ах, эти наши вечные "изолированные группы мужчин и женщин"! Изолированные общества по собственному желанию, и не совсем. "Добровольные общества", в коих идёт постоянное "усмирение плоти" — это монашествующие, кои "молитвою и постом смиряют буйство плоти". Все остальные "общества" — "принудительные". Половина сапёрного батальона, числом в двести человек, "выполнявших военное задание" в глухой архангельской тайге, не была исключением…

А ты, дорогой мой "уголовно-строительный батальон", в какую категорию "терпящих" вписывался?

Только после сонного "общения" с уборщицей стали понятны редкие вздохи-сожаления старых служащих:

— Эх, сколько сейчас на "гражданке" трусиков мокнет! — для понимания извечной мужской тоски потребовалось единое извержение семени "не по делу…"

Как-то ранним утром будит Колька. Только вернулся из похода в зону:

— Посмотри… — и показал поворотом головы на койку верхнего яруса справа от меня. Моё "лежбище" было внизу, и я не мог видеть спящего из-за того, что мой "верхний" перекрывал обзор. Я поднялся и увидел "картину": бригадир спал на спине не покрытый одеялом, а из разреза на кальсонах армейского образца, строго вертикально —

— И отвесом проверять не надо! — на всю "мощь", стояло бригадирово "достоинство"!

— "Часовой" — тихо продолжал Колька, ухмыльнулся и качнул головой в сторону спящего бригадира — его впору на медведицу выпустить: шутя "отдерёт"! Эх, — продолжал товарищ — такой елдой ему бы на зоне прогуляться! Скольким бы женщинам он радость подарил! — мечтательно и тихо говорил товарищ.

— А что, ты не справляешься!?

— Куда мне! "Еды" много, а "аппетит" — короткий…

У многих лесорубов на "гражданке" были жёны и дети. Но странное дело: они не вели обычных мужских эротических разговоров вроде:

— Эх, сейчас бы… — интуитивно понимали, что "эх, сейчас бы…" дальше "разговорного онанизма" не уйдёт. Тех, кто не знал меры в разговорах о женщинах, величали "пиздастрадателями".

Не одни мы были в тайге: на каком-то удалении от наших бараков находились точно такие бараки, но огороженные "колючкой" на столбах и со сторожевыми вышками для охраны. Лагерь, где число "отбывавших срок наказания" женщин превышало число мужчин нашего "стойбища" раз в десять. Сколько в действительности было молодых и способных воспроизвести потомство женщин — выяснением этого вопроса никто их "ходоков в зону" не занимался.

— Зачем?

Только самые лихие ребята проникали в женский лагерь, и такими "лихачами" были те, кто по собственному опыту знал лагерную жизнь. Задача "диверсантов" была единственной: скрытно, незаметно, в осенней мокрой темноте преодолеть заграждение из "колючки", проникнуть на территорию лагеря, войти в любой барак — и тебя с жаркими объятиями принимало любое "койко-место"! И никто не поднимал тревогу: "враги проникли"! Если бы кто-то из женщин и надумал такое сделать, то… Бывало, что охрана и засекала "факт нарушения государственной границы" и "проникновения в зону", но женщины так искусно и талантливо прятали "нарушителей границы", что охранникам проще было плюнуть на "розыскные мероприятия", чем "заводиться" с заключёнными…

Итак: "декорации" расставлены, "действующие лица" отлично знают свои роли — приступаем!

Что ещё нужно мужчине в продвижении к воспроизводству? Смелость! Всегда и везде к нашей физической крепости тела требовалась ещё и сумасшедшая тяга к общению с женщиной! Нет нужды говорить, что "смелость" очень часто, или почти всегда, требует "побуждения"… да, нашу мужскую смелость всё же иногда приходится будить алкоголем. Как часто — об этом статистике известно.

Был алкоголь в глухой архангельской тайге, был! Тайга не была чужой территорией, она принадлежала "стране советов". Когда было такое, чтобы в самом глухом и забытом уголке "страны родной" отсутствовала "сорокаградусная"!? Всё могло быть "в дефиците", но только не она, "родимая"! "Военнослужащие" об этом прекрасно знали и баловались иногда. Не сильно, не "в усмерть", а так, для радости и "встряски". То ли по молодости, то ли по глупости, но я никак не мог понять, по какой нужде им нужно было "встряхиваться"?

Поставщиками "первой мужской радости" были шофера. Когда "жаждущие" не хотелось ждать — ходили в леспромхоз за пятнадцать, или двадцать километров от наших бараков. Уверенно рассуждать о расстояниях в тайге не стану, расстояния в тайге, как и время — величины, не поддающиеся учёту. Достаточно знать, в какую сторону нужно двигаться, чтобы выйти на торгующую водкой точку с точностью плюс/минус пятьдесят метров.

…не упомню, с чего начался зимний вечер неизвестного месяца 56 года, но помню, что до изжоги осточертело изготовление "наглядной агитации" для майора. Военнослужащим "наглядная агитация", кою я варганил вечерами в холодном "культурном", была до… "женского полового органа"

Работа продвигалась "профессионально" но только для тайги, а далее тайги моя работа "художника-оформителя наглядной агитации" не ушла бы. Но это ведь тайга! И "расслабиться", как говорят сегодня "продвинутые" сосунки дальше тайги не собирался. Всё должно было находиться в "границах".