Mike Lebedev - 94, или Охота на спящего Единокрыла

Парадоксально, но в данном случае правы были оба.

— Ты, как всегда, ничего не понимаешь, — безапелляционно, как всегда, заявил Старик, — Просто ты, как обычно, подходишь к делу с контрпозитивным настроем и всё новое встречаешь в штыки. Во всяком случае, у МЕНЯ всё идет более чем прекрасно. На-ка вот, ознакомься пока с моими наработками… И с этими словам Старина протянул мне упомянутую уже трех-грошовую тетрадь.

Впечатление того, что время, потраченное нами на изучение свойств внутренних волн под руководством профессора Падингтовича, Курбский употребил с гораздо большей пользой для души и тела — усилилось многократно. А всё происходило оттого, что он не предавался, как автор, бесплодным мечтаниям и размышлениям — а действовал. Причем наиболее решительным и практичным образом. Насобирал по соседям заботливо приготовленную на растопку каминов периодическую прессу, благо уже наступила весна, и вырезал из них все возможные рекламные объявления, какового добра там имелось в достатке.

Добытые таким образом заветные разномастные прямоугольнички он аккуратно поклеил в тетрадку, параллельно разграфив напротив каждого табличку в полном соответствии с поведанной нам Оборотняном формулой Мастерства: ну конечно — слева «Кто сказал», а справа — «Что»!

Записанное слева свидетельствовало о том, что, несмотря на пресловутый «развал Союза», проживаем мы по-прежнему в весьма и весьма многонациональной стране. Лены, Маши, Кати, Славики и Антоны были плотно перемешаны с Магомедами, Юсуфами, Джафарами и Каренами. Наличие в списке персонажей, откликавшихся, судя по всему, на диковинные позывные типа «Зульфия Моисеевна», «Донатас Ишмуратович» и «Степаненко-Куриянц», показывало, что не только все возрасты покорны любви — но и, как любил говорить Заратустра (или Кришна) «Стены между религиями не достигают небес» (впрочем, мы договорились: более о любви ни слова). Не обошлось, понятное дело, и без приснопамятного «Ивана Ивановича», даже двух. О, я прошу прощения, боже — минуту назад я и не подозревал, сколько самого разнопланового народа занято у нас в частном секторе! Да, Новое Время стремительно наступало по всем фронтам!

Далее ряд позиций был выведен в отдельное делопроизводство (что, кстати, охарактеризовало Старину не только как прекрасного организатора, но и человека, не лишенного литературно-художественного дарования). Среди прочих там значились « Дама с низким грудным голосом » (я вот до сих пор не знаю, как именно ЭТО звучит) и «Мужчина с приятным бархатистым баритоном» (таже, в общем, история). Еще ниже шло уже по убывающей — «То ли Люба, то ли Люда», «Вроде Лена из отдела», «Какая-то девочка, только мы ее давно не видели… а может, уже и мальчик» и, как венец творения — «Просто Директор». Впрочем, буквально физически ощущая бьющую через край энергию Курбского — можно было не сомневаться, что вскоре все эти люди вновь обретут свои законные и прекрасные имена. На правой же стороне таблички…

Правое поле всё было сплошь усеяно плюсами, восклицательными знаками и словами «да» и «согласны», некоторые из которых для убедительности были подчеркнуты два и более раза. Иногда с пометками «к вечеру», «завтра», «на следующей неделе». Редкие минусы выглядели просто как незаконченные плюсы. Свирепый приступ ревности вновь подкатил к горлу автора.

— Я же говорю — всё элементарно! — торжествующе воскликнул Старина и, лихорадочно перелистав свою Волшебную книгу, тут же принялся накручивать какой-то еще «необработанный» номер и, кажется, даже не дождавшись приветственных гудков, бойко затараторил: — Алло, добрый день! Это Курбский Сергей, я представляю ведущее популярное бизнес-издание для деловых людей «The Moscow star». Газета издается в Москве тиражом в пятьдесят тысяч экземпляров на английском языке, стоимость рекламы в ней составляет… Тут Старина неожиданно умолк, и лицо его несколько вытянулось в удивленную и расстроенную сторону.

— Что случилось, Серег? — обеспокоено спросил его я, переживая, не довелось ли сейчас старику выслушать то же, что и мне пару минут назад, возможно даже «в несколько более сложных словах».

— Они попросили прислать факс с расценками… — упавшим голосом произнес Старина.

…Да, вот говорят — «прогресс, прогресс». А между тем в те дни, используя знания по свеже-, так сказать, сданному предмету «Дистанционное зондирование» — мы, я уверен, легко могли бы «на пальцах» разъяснить принцип действия этого сравнительно диковинного еще аппарата. Зато самого

факса у нас не было. А теперь у нас есть факс, и даже не один, зато объяснить… вот и весь «прогресс». Хотя это лирика…

— Ну, может им просто отвезти наш «прайс-лист», — неуверенно предположил я, — как-нибудь подсунуть незаметно, а потом сделать вид, что он пришел по «факсу» ?

— У нас всего один «прайс», — горестно напомнил Старина, — а «ксерокса», как ты знаешь, у нас тоже нет…

Действительно, как это я так подзабыл. Вот же были счастливые времена — мы и мобильный телефон-то всего один раз в жизни видели у Армейца в руках, да и тот, как потом выяснилось, чужой.

Тут в комнату вошел Митрич, с которым мы, что удивительно, вышли с «базы» одновременно, разве что путь до общаги он проделал не как влюбленно-скачущий сайгак, а как и положено было студенту четвертого курса прославленного научно-технического заведения — размеренно и степенно.

— Они попросили прислать факс, — повторил Старина, нажав на крайнее слово и вопросительно посмотрев на Митрича. Видимо, имелось в виду, что владелец сети спортзалов если уж не звонит, так может, хоть факсом весточку пришлет — и, по идее, это предложение могло весьма заинтересовать Митрича. То есть, работник сферы рекламных услуг уже поднял в Курбском голову в полный рост.

— Нет, Серег, — мягко ответствовал Митрич, — факса я нам уже не куплю. Ты вспомни, во сколько телефон-то обошелся! Да он, небось, тут и работать не будет — через станцию, да на спаренной-то линии…

— А может, и будет! — предположил Старина, почувствовав слабость в одном из пунктов обороны Митрича, — Может, там просто какой-нибудь режим нужен…

— Серег! — четко закрыл Митрич последнюю лазейку, — Факс сколько стоит — долларов четыреста? А вам этот деятель

по двести в месяц обещал? Ну, раз он так уж необходим — возьмите сейчас в долг, а через месяц как раз отобъёте, и будете с собственным факсом!!! (не, ну за двести баксов мы и кирпичный заводик могли открыть, и в Продукт вписаться!!! — прим. авт.)

Впервые за день Старина помрачнел, и во взгляде его в мой адрес явственно прочлось: «Это всё твой вирус контрпозитивности!! ! Стоило явиться с таким негативным настроем, как понеслось: «пришлите факс», «вложите две сотки грина»…» И яростно скрутил самосадный косяк такого диаметра, от одного вида которого затошнило даже привычных к этому делу Митрича и автора.