Катажина Грохоля - Сердце в гипсе

Хлебцами я запаслась, и теперь уже ничто не могло мне помешать. Никому ничего говорить не буду! Хлебцы поначалу я хотела спрятать в буфете. Потом подумала про духовку. В конце концов засунула их на дно тумбы, стоящей возле плиты, чтобы избежать дурацких расспросов, зачем мне сухари в таких количествах. Что же касается вопросов, то Адасика интересует исключительно состояние моего позвоночника. Вряд ли он установит какую-либо связь между моей диетой и рекомендациями костоправа, ведь, как правило, пока женщина не скажет, что она толстая, мужчина сам этого не обнаружит. Я купила три литра кефира. Осведомилась мимоходом у Ули, не желает ли она вместе со мной перейти на сухари. Она ответила, что не может быть и речи, у нее сейчас очень много энергии поглощает гимнастика для похудения и она питается нормально. Ну и ладно.

Господи, какая же голодная я проснулась! Выпила кефир и поела хлебцев. Выдержу! Выдержу! Погрызла сухарики и запила кефиром. Втихомолку от Бориса и Голубого. И от Тоси, само собой. Продержусь как-нибудь до понедельника... В понедельник я сидела в редакции и делала вид, якобы не замечаю того, что все занимаются исключительно жратвой. Я была ужасно голодная. Мечтала об обеде, состоящем из пары эскалопов с картофельным пюре. И пила кефир.

Вернулась домой, и вот тут-то и начались проблемы. Тося и Адам ждали меня с аппетитно пахнущими котлетками, которые приготовила Тося под диктовку моей мамы по телефону, а мне пришлось придумать отговорку, мол, я уже пообедала.

Адам, как только покушал, разложил свои бумаги в кухне на столе, чтобы поработать, потому что Тося заняла его компьютер. И у меня не было никакой возможности подобраться к сухарям! Я выпила кефир и начала бродить из угла в угол, как третий лишний. Пока он не спросил, чего это я тут слоняюсь взад и вперед. Мужики так устроены, что не обратят внимания, если ты отрежешь свои косы длиной до полу и станешь лысой, как коленка, но стоит захотеть подобраться к тобой же припрятанным сухарям, как они вмиг становятся подозрительны.

Я, умирая от голода, спросила Адасика, не сходит ли он со мной в кино. Разумеется, но не сегодня, потому что работает. Я спросила Тосю, не сходит ли она со мной в кино. Сходит, но с Якубом и не сегодня. Я позвонила Уле, может быть, она составит мне компанию. Все-таки лучше, чем сидеть дома, где лежат сухари, которые недосягаемы. Уля прокричала в трубку, что с удовольствием пойдет со мной в кино. Мы пошли на новую картину с Гаррисоном Фордом. В фильме Гаррисон был просто милашка и приглашал свою жену на ужин. И они были на вечеринке. И было там много вкусной еды. Потом его жена приготовила корзинку с провизией и понесла это все соседке, чтобы та забрала. Но соседки не оказалось дома, зато был сосед, который эту корзину со всякой вкуснятиной утащил из-под двери. Потом она наблюдала в подзорную трубу за неким типом, который ночью одиноко сидел за ужином. Затем она что-то достала из холодильника. Потом он открывал вино. Это был какой-то фильм о питании, не уверена, что правильном. Между делом кто-то кого-то убивал, но при этом не ел, а у меня тут же пропадал всяческий интерес к происходящему на экране. Единственное, что не позволило мне умереть, было сознание, что на кухне, в тумбочке, самой дальней, возле духовки, припрятаны хлебцы и сразу же после прихода домой я при первом удобном случае запрусь с ними в ванной комнате.

Я влетела в дом поздно вечером, готовая проглотить целого быка, не зараженного бешенством, потому что и без того бесилась от голода. Кухня опустела, Голубой ушел с головой в очередные плохие новости со всего света, Тося висела на телефоне. Я кинулась к тумбочке — моих сухариков и след простыл!

Ой, мамочки, куда же я их засунула? Может, мне только казалось, что они здесь? А может, все-таки переложила их в буфет? Вытащила всю посуду из буфета. Нет как нет. Вынула все содержимое из шкафа под мойкой. Нет. Нет! И еще раз нет!!!

В этот момент появился Адам. Бросил взгляд на вываленные на пол кастрюли и крышки, жаропрочную посуду, картошку, щетку и мусорное ведро и сообщил:

— Ищешь хлебцы? Я скормил их Борису. Он целый вечер лежал возле тумбы. Даже не представляешь, с каким аппетитом он их грыз!

О Боже!!!

Мне не оставалось ничего другого, как только съесть две котлеты. Тося отлично готовит. И три кусочка хлеба. По-видимому, стоит подумать о каком-нибудь более радикальном голодании.

Тося закончила говорить с Якубом.

— Надеюсь, что это он звонил, — без злого умысла бросила я через плечо. Не хотелось думать о сумме, на которую придет следующий счет за телефон.

Тося взглянула на меня с укором, а потом перевела взгляд на бутерброд у меня в руке, и в ту же минуту догадка блеснула у нее в глазах.

— Так ты на диете? Это были твои сухари, да? Ну и кино!

Ну а я ушла к себе и включила компьютер.

Адам больше не заводил речь о компьютере для Шимона. К сожалению, он взял дополнительное дежурство на радио, и таким образом из семи две ночи в неделю я проводила в одиночестве. Не знаю, с чем связано его решение. Очевидно, я ему надоела. А возможно, он понял, что я все-таки не женщина его мечты.

Тося принесла сегодня книжку «Представь, что ты стройная женщина» и оставила на столе в кухне.

— Что это? — Я открыла.

— Да так, кое-что... — объяснила она доходчиво. — Я прочитала.

— Бред какой-то, — заметила я.

— Тебя никто не заставляет читать. Просто глянь, — бросила на ходу дочь и помчалась к машине, откуда ей уже сигналил Адам. И уехали. Тося в школу, он на работу.

Я осталась одна. Работы прорва, но я решила взглянуть.

Свернувшись калачиком, устроилась в кресле. Открыла книжку, попивая чаек с сахаром и с творожным пирогом — от Ули. Самое главное — надлежащая литература. Так вот как раз в этой брошюре поразительно умной авторши было четко написано, что организм знает сам, как ему выглядеть. Тебе ничего не надо делать! Твоя задача сводится исключительно к тому, чтобы представить себе, что ты худая! Разве это не чудесно???

Пирог у Улиной свекрови удался. Я прикрыла глаза и вообразила: вхожу я в шикарный магазин, в котором висят изумительные платья. Ко мне подплывает грузная продавщица.

— Какой размер? — спрашивает она. В реальной жизни я знаю, что размеры начинаются с сорокового, а в мечтах — не сочтите за дерзость.

— Тридцать шесть, — отвечаю. Вхожу в примерочную, надеваю прелестное платьишко тридцать шестого размера, ну и как я выгляжу? Восхитительно! Только вот цвет немного не мой... А рядом висит потрясающее платье кораллового цвета из тонюсенького шелкового бархата... И я обращаюсь к толстухе продавщице и прошу дать мне вот то, цвета коралла. Очень жаль, говорит толстушка, но красные только большого размера, начиная с сорокового и выше...