Артур Кангин - Запах денег

Вылетел тут же.

В Барселоне матёрый матадор, на полставки продюсер шоу, обвел его с головы до ног цепким взглядом:

— Жаждите попасть на кровавые опилки арены?

— Жажду!

— В 44-ре путь в матадоры заказан. Согласитесь ли быть пикадором?

— Что надо делать? — Кашкин сглотнул слюну. — Говорите!

Матерый матадор пригубил из бурдюка красное вино, вытер угольные усы и с внезапной симпатией взглянул на выходца из далекой России:

— Знаете, я вам могу помочь. Приходите завтра ровно в 11 к входу на арену корриды «С». Спросите Родригиса. Меня там каждое парнокопытное в знает.

Ровно в назначенное время, поёживаясь от утренней прохлады, Матвей Кашкин стоял у выхода на арену корриды с литерой «С».

Родригис появился с огромным рюкзаком за спиной.

— Вот! — сказал он, вынимая из поклажи какую-то страшную шкуру. — Оденьте!

— Да что же это такое? — всполошился Матвей.

— Как это что? Костюм быка, выполненный лучшими модельерами Барселонского театра.

— Вы ставите меня в тупик.

— Потрогайте рога. Остры, как игла.

Матвей потрогал рог. Действительно, как цыганская игла.

Матадор заиграл загорелыми желваками:

— Будете быком!

— Шутите? — Матвей плюнул на проколотый до крови палец.

— Какие шутки? Объясню популярно. Скоро бои быков запретят. Происки «зеленых» молодчиков. Тут еще и антиглобалисты, мать их. Но коррида не может погибнуть. Выход только в смельчаках в костюмах быков.

— Но я мечтал быть матадором?

— А ваши слова о кровавых опилках арены. Поверьте мне, в качестве русского бычка вы испытаете не менее захватывающие ощущения.

И Матвей Кашкин в костюме быка вышел на пока еще не кровавые опилки арены. Публика его встретила одобрительным свистом и улюлюканьем. О том, что быком в этом бою будет москвич её не предупредили.

Матадор вырос перед мордой Матвея с дразнящим алым плащом. Кашкин, набычившись, кинулся на него, но матадор, выполнив блистательную веронику, обвел москвича вокруг пальца.

Матвей обиделся. А тут к нему еще на белой лошади подскакал пикадор и нацелился в его затылок пикой. И господин Кашкин окончательно рассвирепел. Еще чего?! Он уважаемый человек, банкир, предприниматель, депутат Государственной Думы… О нем пишут искрометные статьи и книги, снимают эпохальные фильмы… А тут какой-то вшивый пикадор на слюнявой белой лошади.

Матвей, что было сил и благородной ярости, кинулся на лошадку и поддел ее брюхо рогами. Пикадор рухнул на вмиг окровавленные опилки арены. Кашкин же, с белоснежным скакуном на рогах, нарезал несколько триумфальных кругов по арене.

В опозоренного пикадора полетели расшитые бисером подушки и банки из-под кока-колы.

Матадор было кинулся на Матвея, но завидев его рога, острые, как цыганская игла, ретировался в священном ужасе.

Трибуны зашлись в издевательском рёве.

Да, это была первая настоящая, воистину полнокровная победа, в 44-х летней жизни Матвея Кашкина! Но потом в его жизни было ещё много подобных побед. Не только на окровавленных опилках арены… И яростные победы вернули Матвею молодость. Выглядел он теперь на миллион долларов. И взирал на всё молодым орлом или молодым бычком, как хотите.

Продюсер телевизионного канала Иван Дубов страстно мечтал о росте рейтинга. Но этот подлец упрямо не рос. Что господин Дубов со своей командой только не делал. Убрал пронафталиненные «Очевидное-невероятное», «Клуб путешественников», «В мире животных»… Во все передачи вдохнул кислород. Так вместо «Клуба путешественников» появилась программа «Глаза ужаса», где альпинисты в режиме реального времени срывались с горных отрогов и разбивались в кровавую кляксу. Вместо «Мира животных» возникли «Животные-садисты», здесь кит-убийца всенародно терзал опешившего водолаза. Вместо «Очевидного-невероятного», предстала передача «Несусветная мразь», в коей творилось такое, что лучше об этом вам и не знать.

Но рейтинг, зараза, не рос…

Иван Дубов вызвал своего первого заместителя, седого красавца, Платона Лебедя.

— Что будем делать, Платоша? — Дубов клетчатым платком оттер сократовскую лысину, умильно замигал голубыми глазами. — Новые каналы, как поганки, лезут. А там сплошь отморозки. Утратим мы первенство. Как пить, утратим.

— Нужна внезапность… Петушиный наскок, — задумался Лебедь.

— Какой наскок? Думай!

— Мысля есть… Только пойдешь ли ты, Иван, на такое…

— Да я готов с чёртом обняться! Содом и Гоморра в подарок!

— Маленький ядерный взрыв, — набычился Платон Лебедь, нервно заиграл желваками.

— Ядерный?

— Ну!.. Подземный.

— На фиг он нужен?

— Такие взрывы вызывают локальные землетрясения. Но чудовищной силы. Новейшие разработки отечественных оборонщиков.

— Так-так! — оживился Дубов. — Начинаю улавливать… Наша роль?

— Реалити-шоу «Гибель Помпеи». Выберем городок поуютней. Расставим камеры. Скажем, типовая семья. Все едят малину, попивают чаёк… Вдруг — трах! Девять баллов! Вакханалия, гибель и срежет зубов!

— А мы в шоколаде?

— А то!

— Камеры выдержат?

— Я уже расспросил специалистов об особенных сейсмоустойчивых тележках. Таковые имеются. Эбонитовые стержни в графитовой смазке.

Дубов вскочил, сердечно обнял коллегу:

— Умница! Дерзай, браток! Выйдет, озолотимся с ног до макушки!

Типовым российским городком единогласно был признан Урюпинск. Туда срочно отбыла творческая группа канала, проверить обстановку на месте. Всё тип-топ! Укромные улочки утопающие в сирени. Провинциальный брех собак за забором. Тихие, скромные лица горожан, с румянцем во всю щеку. Просто загляденье! Родненькие!

Выбрали заурядно милую семью Петуховых. Не семья, картинка с выставки. Бабушка, дедушка, папа, мама, сынок и дочка. Дружный, сплоченный родовой коллектив.

Попили чаёк с Петуховыми. Угостили их печатными московскими пряниками. Продумали расстановку скрытых камер. Старт назначили на следующую неделю.

По началу всё шло чин чинарем. Счастливые Петуховы печатные пряники жуют, мудрое правительство хвалят, с бараньим восторгом хлопают глазками. А меж тем ядерный заряд уже подвезли. Но он оказался таким маленьким, что Иван Дубов даже заволновался:

— Не промахнуться бы!

— Этой штукой в космосе парочку метеоритов в пух разнесли, — ковыряясь в зубах зубочисткой из слоновой кости, заметил Платон Лебедь.

— Ну, с Богом!

Зарыли бомбочку в центре Урюпинска, на глубине артезианской скважины. Еще раз проверили крепление камер на тележках.

И взрыв ахнул… Точнее он даже не ахнул, Урюпинск лишь слегка дёрнуло, а ложечка на столе очаровательных Петуховых ласково звякнула о стакан в железнодорожном подстаканнике.