Меир Шалев - Голубь и Мальчик

Он потянул с силой. Кран вырвался из стены, оставляя за собой крошащийся ржавый обрубок и густые коричневые капли.

— Видишь? Это не потому, что я такой сильный, просто здесь всё прогнило. Ты посмотри на этот подвесной потолок, как он крошится, посмотри на стены внизу, возле пола, как они облупились. И то же самое здесь, видишь, как тут мокро, под дверным косяком? Протекает где-то в другом месте, а оттуда вода ползет под плитками, как вор через окно. Плохие люди жили в этом доме. Как они его содержали, так они друг друга ненавидели.

— Сколько будет стоить поменять всё это?

— Как построить новый, только больше головной боли.

— Сколько все-таки?

— Почему ты всё время спрашиваешь о деньгах? Завтра утром я привезу Тиреле, и ты поговоришь с ней о деньгах. Давай, пора возвращаться.

И когда мы шли к «Бегемоту», сказал:

— Ты только посмотри на этого приятеля!

Вокруг инжирного дерева валялись маленькие недозревшие плоды, а у основания ствола скопились бугорки желтоватых опилок. Я поднял взгляд и понял, что они падают из отверстий, высверленных в коре.

— Его надо выкорчевать, — сказал Мешулам. — У него в стволе живет гусеница, и оно не дает плодов. Убери его раньше, чем оно упадет кому-нибудь на голову.

— Я попробую его спасти, — сказал я.

— Что с тобой?! Дом разваливается, инжир засыхает, а ты их обоих хочешь сохранить? Построй новый дом и посади новые деревья!

Я отвез его в иерусалимский офис, оставил Лиоре сообщение насчет какой-то срочной поездки далеко на север с группой телевизионщиков из Австрии и вернулся в дом, который я себе нашел. Возвращение прошло нормально, я шел с хорошей и ровной скоростью, ничто не мешало и не задерживало меня, ничто не отклоняло с пути. Все машины уступали мне дорогу. Все перекрестки, что я проезжал, приветствовали меня зеленым светом. На выезде с главной дороги я съехал с асфальта и вернулся к дому, который себе нашел, прямиком через поля, по уже знакомой дороге.

Я снова оторвал доски, залез через то же окно, снова сказал: «Здравствуй, дом» — и дом снова мне ответил. Я разделся догола и нырнул в сладостную глубину ночи месяца нисана, любимого моего сезона. Первые хамсины и последние холода уходящей зимы перемежаются в нем, «как клавиши в пианино», так ты говорила, «прохладное с теплым». Я лежал голышом на своем туристском матраце, подложив под голову скатанный спальный мешок. Вокруг себя я ощущал дом. Человек внутри этого дома был я.

И еще одно чувство росло во мне, которого я не понимал тогда, в момент его зарождения, но понял сейчас. То было предчувствие Тирцы, сознание, что она вот-вот появится, ощущение, что открывается еще одна глава — та же и другая, прежняя и новая.

На стенке голубятни Мириам вывесила два плаката.

На одном плакате сверкало заглавие:

а под ним было написано:

1. Голубятник должен быть спокоен. Беспокойный голубятник пугает голубей.

2. Голубятник — надежный и ответственный человек. Он выполняет все работы по порядку и во время.

3. Голубятник добр, он заботится о каждом голубе.

4. Голубятник терпелив и предан.

5. Голубятник аккуратен и следит за чистотой.

6. Голубятник решителен, он навязывает голубям дисциплину.

7. Голубятник наблюдателен, подмечает характер и состояние каждого голубя.

8. Голубятник усерден и старателен — в голубятне всегда найдется работа.

9. Голубятник считается с окружающими.

10. Голубятник учится, чтобы знать всё, что нужно, о голубях, их питании, тренировке и уходе за ними. Кроме того, он должен научиться составлять короткие и понятные голубеграммы.

На втором плакате Мириам сверкало заглавие:

а под ним было написано:

1. Утром по приходе — общий осмотр голубей.

2. Первый тренировочный полет.

3. Соскабливание и просеивание земли. Добавление чистого песка. Захоронение мусора в яме.

4. Чистка поилок и кормушек и смена воды для питья и купанья.

5. Голуби возвращаются — подать легкую еду.

6. Записи в дневнике.

7. Осмотр всех голубей одного за другим.

8. Особые задания: кольцевание, скрещивания, проверка пищи. Запуски с расстояния.

9. Вечерний полет.

10. Ужин.

11. Общий осмотр.

12. Выключение света.

— Эти два списка ты должен выучить на память, — наказала Мириам Малышу и повторила ему то, что сказал ей самой доктор Лауфер, когда она девочкой пришла к нему работать, — что девять первых качеств хорошего голубятника важны для любого человека, даже не имеющего отношения к голубям, а десятое важно только для голубятников.

— У меня не получается свистеть, как ты, — сказал Малыш. — Я хочу, чтобы ты научила меня свистеть пальцами.

— Это не срочно, — сказала Мириам. — Есть время.

Через несколько дней он увидел, что она отобрала трех голубей и привязала к их ножкам цветные ленточки. Потом она позвала одного из пальмахников, дала ему карандаш и блокнот, объяснила, что он должен сделать, положила этих голубей в плетеную соломенную корзину, закрыла крышку, привязала корзину к багажнику велосипеда и поехала в сторону коровника и полей. Малыш бежал за ней до самых ворот кибуца, но она выехала за ворота, так и не повернув головы.

Он вернулся к голубятне и к оставшемуся там пальмахнику.

— Ты стоишь слишком близко к вертушке, — сказал ему Малыш. — Голуби побоятся войти.

Парень сказал:

— Не морочь голову.

Малыш замолчал, отошел, поднял глаза к небу и ждал. Через полчаса он крикнул парню:

— Вот они, возвращаются.

— Где? Где они? — испугался парень.

— Там. Вон. Ты не видишь? Они приближаются. Чего ты ждешь? Подымай флажок и свисти.

Пальмахник, которого смутили неожиданная напористость и ястребиные глаза Малыша, поднял флажок, но не тот. Голуби испугались и снова взмыли над голубятней.

— Голубой флажок! — воскликнул Малыш и закричал: — Гули-гули-гули, кушать!

Голуби сели, парень снова запутался: насыпал зерна на полку перед вертушкой, а не на полку за ней. Голуби немного поели и снова поднялись в полет.

Когда Мириам вернулась на своем велосипеде, вспотев и тяжело дыша, парень сообщил: «Все вернулись!» — и протянул ей блокнот. Мириам взглянула и сказала: «Ты ничего не записал!» — а Малыш не удержался и крикнул: «Голубой вернулся первым!» и: «Он насыпал им еду снаружи». Мириам рассердилась:

— Они должны знать, что нужно войти, иначе нельзя снять с них футляр. Теперь придется всё повторить.

Назавтра она проверила, сможет ли Малыш заполнить ее бланки разборчивым почерком, и объявила, что отныне он сам будет встречать возвращающихся голубей.

— Это очень важно, — сказала она. — Недостаточно того, что голубь возвращается домой. Это любой дикий голубь может сделать. Нужно рассчитать, с какой скоростью он возвращается, и проследить, что он делает, когда вернулся, — крутится вокруг или сразу же влетает через вертушку внутрь голубятни.