Алекс Тарн - Гиршуни

Тип записи: открытая

Отчего это на календаре все время декабрь? Как ни посмотришь, все декабрь и декабрь. Кратковременный перерыв на осень и — снова. Потому-то меня так и тянет на милонгу. Там тепло и светло. Там играет прекрасная музыка, и так оно всегда, и не важно, что происходит снаружи: декабрь или осень. Там танго. О, танго!

Нужны двое для танго… Кто-то когда-то сказал эту ужасную чушь, а остальные дураки повторяют. Дураки всегда повторяют. Дураки — это эхо других дураков. Толпа колышется в резонанс и повторяет одно и то же, всегда глупое. Ведь даже самая умная вещь становится глупой от многократного повторения. А пустая и незначительная, наоборот, кажется исполненной глубокого смысла, как какая-нибудь «хари кришна» или песенки Окуджавы. Дураки любят собираться в стаи и хором распевать песенки. Дураки, они дураки и есть. Стандарт, штамповка.

Импровизировать умеют только умные. Но для этого нужно оставаться в одиночестве, чтобы не мешало эхо. Настоящее танго — это импровизация. Настоящее танго — это одиночество. Нужен один для танго. Один! Нужна одна для танго. Одна! Танцующая пара — это сцепка двух одиночеств, кратковременная, как осень на фоне долгого декабря.

Вот смотрите, ведущий. Он ведет, слушая только самого себя, свою музыку, свою душу. В его бычьих тяжелых яйцах, в электрическом напряжении мышц, в хищном пульсировании мозжечка стучит молоток ритма. Он ведет, отчаянно надеясь, что почти излишняя в этом процессе ведомая услышит, почувствует, сделает необходимое движение. Ведет, преодолевая косность, непонимание и неловкость начинающих, которые, честно говоря, больше мешают ему своим присутствием. Ведет, радуясь правильным ответам опытных, восторгаясь отсутствию сопротивления, балдея от исчезновения ведомой как отдельной самости, как самки, как ведомой вообще. Идеальное танго с идеальной ведомой — это когда ведущий не чувствует ее вовсе, будто ее нет рядом, будто он действительно танцует один. Вдвоем, но один! Нужен один для танго.

Или одна. Разве это танец? — Нет, это жизнь. Разве это ведуший ведет женщину? — Нет, это сам Бог ведет ее, ведет от рождения к смерти. Это на Его жесткую направляющую руку опирается ее спина, это Ему вручена ее правая рука, ее дыхание, трепет ее живота, содрогание сердца, томление грудей и ягодиц. Я одна на паркете милонги, наедине со всем миром, грубым и нежным, ласковым и безжалостным, добрым и равнодушным. А ведущий… что такое ведущий? — Не более чем инструмент, такой же, как пол, стены, освещение, как динамики, из которых льется танго…

Тип записи: комментарий

Вы меня извините, дорогая Милонгера, но, по-моему, Вы ужасно усложняете. Я, например, хожу на милонгу уже третий год и никаких таких чувств не испытываю. Просто танцую, и все тут, получаю удовольствие. Конечно, партнеры всякие попадаются. Иной слонопотам все ноги оттопчет. Поди такого не заметь. Вот тут я бы на Вас и посмотрела, как Вы себя в одиночестве почувствуете. И Окуджаву Вы, по-моему, зря обижаете. Я знаю очень многих людей, которые его любят, и их никак нельзя назвать дураками. Доктора наук, например.

Тип записи: комментарий

Ах, Машенька, ну при чем тут доктора и науки? Мало ли дураков среди докторов? Может, он в своей ботанике доктор или там, в кривогенных криптограммах, а во всем остальном — даже не санитар. Он ведь все свое время на эти кривогены гробит, головы не поднимает. Он о них всегда думает, даже когда на жену забирается. А когда отвлекается, чисто для расслабухи, так сразу — ну песенки распевать. Это для него суррогат такой, иллюзия жизни, желудевый кофе. Споет — и снова за кривогены.

Да Вы вслушайтесь в слова тех песенок, это ж оторопь берет, какая там лажа! «Как много, представьте себе, доброты в молчаньи…» Ну разве это не вранье? Разве есть в троллейбусном молчании что-нибудь, кроме равнодушия и враждебности? Разве дворовая шпана благородна, хотя бы и двор этот — арбатский? Разве асфальт его прозрачен, а не замусорен и заплеван? Разве муравьи — красивые и мудрые, как боги? Разве играющий скрипач прижимает ладони ко лбу? В чем же он тогда, скажите на милость, держит скрипку и смычок? Все вранье, все! Сплошная иллюзия, даже особо не пытающаяся сойти за правду.

Тип записи: комментарий

Ну и что с того, что неправда? Зато красиво, и жить помогает. Не знаю, как Вам, а мне заплеванный асфальт в песнях не нужен. Мне его на улицах хватает.

Тип записи: комментарий

Так ведь и я о том же. [1] Ответ на комментарий Mashen'ka .

Тип записи: комментарий

А че, зачот! Харошей креатифф, качиствиный. И тема сисек раскрыта. Асобино мне панравелось пра «томление грудей и ягодиц». Тока зачем вы их тамити в аденочку, Милонгерочка? Это ни фтему. Давайти вмести! А то у миня тожи кое што тамицца. Кстате, видь «милонга» — это па-нашиму «танцплащатка», да? А нащот адиночиства — очинь жизнинна. На танцплащатку в адиночку ни хади — так па ягадиццам надают, шта патом целый месиц тамицца будут. Нипадеццки.

Тип записи: комментарий

Берегитесь, господин Жуглан! Я и так слишком долго терплю ваши казарменные шуточки. Вот перестану Вас пускать к себе в блог — будете знать. Может быть, Вы этого и добиваетесь, Жуглан-Мужлан?

Тип записи: комментарий

Фигасе! Я?! Дабеваюсь?! Такова?! Ржунимагу! Жжош, радасть мая? Штобы я дабевался таво, штоб миня ни пускали — это ни жизнинна. Паверти слову жунтыльмена и жун-гуана: в биседах с дамами и пелотками я всигда старался дабицца — и, замечу биз ложнай скромнасти, абычна дабевался! — пряма пратевапаложнава. Как песал паэт: «И в спальню, видя в этом толк, пускали негодяев.» Хатя какой я, нах, нигадяй? Я разве шта падонак. Я хароший, гаспажа Милонгера. Я страсный и нежный портнер вросцвети танцивальных спасобнастев. Ниужели вам ни хочицца пазнакомицца са мною паближи? Мы бы вмести такой шейк адчибучили, хе-хе… А то што? — Пириписываимси уже целую вечнасть, а Вы мне так и ни росказали, где имина находецца ваша танцплащатка? В Маскве? В Модриди? Ва Фриско? В Токиа? В Ганконги? В Тельавиви? На Монхетени? Ась? Ау-у-у!