Андрей Марченко - Наследство одной ведьмы

Только дракон был незлобив — только в порядке самообороны съел одного богатыря, трех красноармейцев и двух партизан. И все…

Мало того, этот дракон, так же именуемый Змеем Горынычем, был незлобив, застенчив и нерешителен.

И хотя желудок один, но у всех трех голов свои интересы. Одной голове спать хочется, другой, скажем — пошалить, человеческим голосом с заблудившимся подорожним поговорить. Третьей хочется полетать над миром, поискать — а нет ли поблизости какой-то молодой незанятой драконихи, пусть и одноглавой. В случае чего — две головы и отвернуться могут…

Да мало ли…

Жизнь он прожил долгую и неспокойную.

Дружил с беглыми каторжанинами, раскольниками-староверами, возил волхвов в тайный град Китеж.

Последним его другом был геолог, человек, который не верил в драконов.

Вы можете себе это представить? И такое, оказывается, бывает!

Да, так вот… Геолог в него не верил, считал его плодом своего воображения, что не мешало дракону верить в человека, конкретно в этого и в человека как в абстрактную категорию.

Вот вы скажете — человека можно встретить на углу всех улиц, а драконов не бывает. Это почему же не бывает? Только потому что их не видели? Так вот Антарктиду, положим, много ваших друзей-знакомых видели? Может, это заговор, может и нету никакой Антарктиды, а что-то иное — Земля Санникова туда переплыла, Эльдорадо, или, положим, все тот же Китеж-град перелетел.

А драконы, позволю себе заметить, хоть и велики, но гораздо меньше Антарктиды.

Несколько раз в дракона стреляли. Первый раз — сделали засаду и саданули из баллисты. Промахнулись — дракон в ответ пыхнул огнем, сгорела баллиста, запылали стрельцы, прыгнули в болото да там и утопли. Позже стреляли из ручницы, в последнем веке — из трехлинейки и даже полоснули очередью из автомата. Финал и этих стрельцов был стремительным и категорическим.

Ну а потом, человеку места стало не хватать на твердой земле — полезли в болота.

Кто-то за торфом лезет. Иные сделать обещают из болота цветущий сад. Только веры им никакой. Потому что, скажем, раньше брались они из леса сад сделать — пустыня получилась. Пробовали реки повернуть — на месте рек — все та же пустыня.

Посему, однажды дракон однажды поднялся в воздух, сделал круг над родными топями да полетел за тридевять земель, за три моря и один океан, прямо на ледяной остров, где и вмерз в глыбу льда. С той мыслью он себя в льды вморозил, что лет через тысячу потеплеет на земле, льды растают, вода смоет человека, зазеленеют леса и над ними опять, как в древние времена закружат драконы.

Когда все утихло, я слез с печки и вышел из комнаты и из хаты.

Странно, месяц в ту ночь был таким острым, что казалось — еще немного и распорет небо, хлынут звездопадом небесные огни. И при всей тонкости месяца ночь была очень светлой.

Я вышел за двор, присел на трухлявую доску, прибитую на двух пеньках. Вся деревня лежала предо мной. Домов с полдюжины — и только один обитаемый, ну не странно ли. В таких условиях было бы страшно и мне — на меня бы давили пустые дома.

Чтоб казаться самому себе выше, я встал, распрямил спину, протянул руки к небу, тихонько запел песню:

Сделал шаг назад повернулся вправо, пробежал два шага вперед, развернулся кругом.

Я танцевал.

Что-то было в этих краях звериное, это скалилось из-за каждого угла, а когда человек засыпал, выходило не только на волчьи тропы, но и на человечьи дороги.

И теперь я заклинал это, стараясь приободрить себя

Я пустился в бег пробежал половину деревни, перепрыгнул через забор. Пригнулся к земле, изготовившись к прыжку…

Но не прыгнул — произошло нечто иное.

На мгновение небо осветил метеор он был большим и тяжелым, летел низко. В его свете я отлично рассмотрел в пыли след. След тяжелого армейского ботинка. Дальше росла трава, и определить, примята она или нет в темноте я определить не мог.

Танцы кончились…

Началась охота.

Я кружил по деревне — выскакивал из-за стен, проходил сквозь заборы. Но мой противник был или хитрей меня или давно ушел.

Проблуждав с час, я все же сдался — развернулся и пошел назад.

Сквозь закрытую дверь я прошел в сени. Уже собирался пройти на свое место и подремать до рассвета, но я услышал как в уголке кто-то кашлянул. Ровно настолько чтоб не разбудить спящую в соседней комнате Василису и привлечь мое вниманье. На лавочке, почти в самом углу сидел хозяин:

— Значит, я правильно угадал. Ты призрак. Проходи, присядь, поговорим.

Мне ничего не оставалось как занять место рядом с ним.

— Значит, ты меня видишь?…

Вопрос был лишним. Ответ был понятен и для меня и для него. Но я произнес его, лишь бы что-то сказать, чтоб начать разговор.

И действительно: молчанье прервалось.

— Я сразу понял, что ты не человек. — ответил лесничий, — Ты не отбрасываешь тень, не мнешь траву. Просто я боялся, что ты…

Он замолчал, потирая пальцем нос. Видно было, что он подбирает слова. Я понимал его — в подобной глуши запросто можно было забыть человеческую речь. Но оказалось, не все так просто.

— Да и сейчас боюсь… Мутный вы народ, призраки. Вроде и видишь вас насквозь, да все равно не понятно, что у вас на уме. Кто она тебе?…

Я не сразу понял, что он говорит о Василисе.

— Друг, — ответил я, не задумываясь.

— И вы здесь не просто так — это к бабке не ходи. По чьим делам вы сюда забрели?

— Все больше по ее…

— Все больше? Значит, и твой интерес имеется.

— Интерес моих друзей — это мой интерес.

Он не спешил задавать следующий вопрос, поэтому снова заговорил я:

— Вопрос на вопрос. Ты ведь тоже не человек?

— Конечно же нет. Я хозяин леса. Леший то есть.

— Вот и познакомились.

— Так зачем вы здесь.

Делать было нечего и я выложил ему всю правду.

На мое удивление, мое откровение он воспринял спокойно и тоже ответил правдой.

— Была тут бабка. Не тут прямо, а по близи. Верст десять, наверное…

Я прикинул — в поле или в городе это не расстояние, но в лесу…

— Я завтрева поспрашиваю про старуху-то, а нет, так просто проведу куда смогу. Мне-то туда путь заказан.

— Это почему?

— Да старуха, хоть и ведьмой была, да все ж человеком. И нежить жуть как не любила. Поэтому заклятье наложила — нежите на пять верст подходить к ее жилищу нельзя.

Я промолчал, соображая — нежить я или нет.

— Ну да ладно, пойдем спать-отдыхать, сил набираться. Потому как силушка вам понадобиться…

С утра следующего дня леший действительно затопил баню.