Айрис Мердок - Итальянка

— А что я вам говорила! — сказала Изабель.

Она встала и присоединилась ко мне у окна.

— Хочешь сказать, — медленно произнес Отто, — что предлагаешь нам купить дом?

— Ну, это было бы справедливо, вы согласны?

Отто немного подумал.

— Да, пожалуй. К сожалению, я не в состоянии его купить, — признался он и воскликнул: — О боже!

И принялся безумно хохотать.

Мэгги сидела и улыбалась. Она положила ногу на ногу и аккуратно расправила красное платье. Внезапно мне стало ясно, что она играет роль и развлекается за наш счет. Она вовсе не думала того, о чем так уверенно говорила. Я импульсивно произнес:

— Ты говоришь не всерьез, Мэгги. Ты должна прийти к какому-то цивилизованному соглашению с Отто. Завещание Лидии безумно и несправедливо, сама знаешь.

— Не безумно. Быть может, несправедливо. Но жизнь вообще несправедлива. По крайней мере, так я всегда считала, Эдмунд.

Ее невозмутимая речь и обращение ко мне по имени расстроили меня. Неужели она, именно она может быть недоброй? Она, само воплощение доброты? Я растерянно смотрел на нее как зачарованный, пока она с каким-то рассеянным весельем безмятежно разглядывала нас. Она казалась юным генералом, у которого вышла стычка с тупыми старыми младшими офицерами.

— Да не спорь ты с ней! — воскликнула Изабель.

Она подошла к комоду и принялась вываливать на пол груды белого нейлонового белья.

— Что это ты делаешь? — спросил Отто.

— Собираю вещи.

— Бога ради, — вклинился я, — что это за шум?

Странный звук только что прорезался где-то вдали от дома. Мы смотрели друг на друга, прислушиваясь. Глухое громыхание, которое превратилось в топот бегущих ног и ропот недоуменных голосов. Я задрожал от страха, словно начиналась какая-то ужасная революция. На мгновение почудилось, что этот шум связан с Мэгги и должен стать разрешением загадочного конфликта, в который мы все втянуты, что это ее сторонники, ее люди явились захватить дом. Изабель тревожно вскрикнула. Топот все приближался. Дверь рывком распахнулась, и в комнату вбежала Флора. Она за руку тащила кого-то за собой. Это оказалась Эльза.

— Вот они, вот они все! — крикнула Флора и толкнула Эльзу вперед.

Мэгги вскочила и придвинулась поближе ко мне. Изабель, спотыкаясь, отступила в груду нижнего белья. Отто согнулся, пряча лицо, внезапно сморщившееся, перекошенное от боли и шока. Эльза вышла на середину комнаты. Ее металлические волосы длинными безжизненными прядями свисали на плечи, точно волосы статуи, на ней было надето длинное бесформенное платье, словно принадлежащее какой-то другой эпохе. У нее был совершенно сумасшедший вид, бледное лицо с широкими ноздрями кривилось и ухмылялось. Широкий лоб и высокие скулы блестели, как будто смазанные жиром. Она вызывала одновременно тревогу и бесконечную жалость, как хрупкая умирающая, сбежавшая из больницы.

Казалось, она не видит никого, кроме Отто. Тихим хнычущим голосом она произнесла:

— Нет-нет, ты не можешь… Идем со мной. Идем со мной… Пожалуйста, пожалуйста…

Она скулила, как животное.

Отто застонал и тяжело упал на колени. Он вытянул руки перед собой, уронил голову и взмолился:

— Уходи, уходи отсюда…

Едва не споткнувшись об Отто и жестоко пнув его в бок, отчего брат растянулся на полу, Изабель подошла к Эльзе и попыталась вывести ее из комнаты. Эльза сопротивлялась.

Флора завела высоким истерическим голоском: «Ой, ой, ой!» Изабель продолжала что-то бормотать злобно и испуганно, уговаривая Эльзу уйти. Эльза отчаянно отпихнула Изабель и стала отступать назад, пока чуть не шагнула в камин. Она принялась выбрасывать ногами на коврик у камина раскаленные алые угольки. Изабель завизжала. Запахло горелым, язычки пламени побежали по приплясывающим ногам Эльзы. Отто сидел на полу, прижав ладонь ко рту, — похоже, он не мог двигаться. Эльза начала вытаскивать из огня полено. В комнате стало еще жарче, словно мы сидели в печи; все было залито золотистым светом. Я столкнулся с Изабель, которая, продолжая визжать, спасалась от горящего полена, катившегося по полу, и стал затаптывать тлеющий ковер.

Флора закричала:

— Я вас ненавижу, я вас всех ненавижу! — повернулась и выбежала в дверь.

Мэгги крикнула мне:

— Иди за ней, она может…

И я выбежал из комнаты вслед за девушкой.

Флора метнулась вниз по лестнице и бросилась юн из дома. Добравшись до двери, я увидел, как она бежит через лужайку во влажном желтом свете. Лил бесконечный дождь. Флора направлялась к пруду. Я позвал ее, но плотный тяжелый воздух заглушил мой голос. Я помчался за ней.

В лесу было очень темно, словно в нем уже утвердились вечер и ночь, и я вбежал в полосу теплого воздуха, наполненного биением птичьих крыл. Дождь обосновался в лесу, он барабанил над головой и пресмыкался и хлюпал под ногами. Шаги Флоры впереди были тяжелыми, но тихими. Из-за броска через лужайку я весь промок. Скользя и спотыкаясь на тропинке, по которой так недавно проходил с бесконечно, как теперь казалось, юной Флорой, я гадал, кого преследую. Да и преследую ли вообще или же спасаюсь бегством? Я снова позвал ее, прорвался сквозь стену бамбука и, задыхаясь, нырнул под первую арку камелий.

В этой безрассудной гонке я хотел спастись от грубого хаоса сцены, оставленной за спиной. Это далеко не первый случай, когда я бежал из того дома в совершеннейшем ужасе перед тем, что увидел внутри. Но я бежал еще и из-за некой примитивной нужды схватить Флору и выбить из нее прощение, которое она одна может дать мне и давая которое она сама будет неким образом восполнена и возрождена. Я хотел поймать ее и вернуть немного невинности нам обоим, найти в ней снова ту девочку, которую знал. А еще я вполне разумно боялся, что в своем истерическом состоянии она способна броситься в черный пруд.

Ветка камелии резко хлестнула меня по лбу, прямо над больным глазом, и боль оказалась столь жестокой, что на мгновение мне пришлось опуститься на колени. Шаги Флоры удалялись, тихим эхом разносясь под лесными сводами. Через секунду я встал и продолжил путь уже более осторожно. Земля была почти сухой, твердой и голой, словно вытоптанная ногами множества танцоров. Капли дождя стучали по зеленому пологу, то здесь, то там в тусклом овале света мелькал узор острых листьев. Я вышел к водопаду.

Плотный дождь окрашивал воздух, накрывая пруд желтовато-зеленым куполом. Я смахнул воду с глаз. Темная поверхность волновалась и дрожала. Рев водопада слился с гулом ливня. Я никого не видел. А потом мое внимание привлекло какое-то слабое движение, и я разглядел фигурку на полпути к высокому берегу по ту сторону пруда.

Флора стала карабкаться по берегу, крутому, но не отвесному, к высокому водостоку, по которому ручей спускался к водопаду. Балансируя на камне, ухватившись одной рукой за ветку над головой, она остановилась, чтобы посмотреть назад. Легкое платье облепило тело, и она казалась обнаженной девой, омытой изменчивым воздухом, сияющей и влажной, как и камни вокруг нее, казалась духом, сотканным из света и воды.