Евгений Федоров - Проклятие

Хоронили старую и заслуженную революционерку в закрытом гробу, на похороны никто из родных не пришел (если бы и знали, не пришли: муж Марины тяжко болел, не мог, у Марины характер, искренно прокляла мать чужой совсем мать для нее стала, не подумала бы являться, может, да и совестно было на глаза людям показываться).

Нежданно Кухне пришлось изумиться: оказалось, что Анна Ильинична не просто персональный пенсионер 1-й категории и старейший член партии, а имеет особые заслуги, словом, крупная фигура и знаменитость! Хоронили ее по высшему разряду, с чувством глубокой скорби , траурная музыка, почетные караулы, урну торжественно везли на лафете пушки, замуровали в кремлевской стене, отданы — вот что удивительно! — истинно воинские почести…

Тут придется сделать пояснение: случай, совпадение, то, что в физике зовется резонансом (Перельмана читайте — Занимательная физика ), одновременность колебаний, от которой мосты запросто и то и дело рушатся. Долгое время причину победы революции и большевизма объясняли мистически (мистика, сгущающаяся и волнующая, тайна тайн, в белом венчике из роз впереди Иисус Христос — с большевиками Бог, Бог истории — Краткий курс , учили, сдавали, помним, революция победила потому что она не могла не победить! ). После XX съезда пошла, поехала дрянь и чепуха полная, подкашивающая невнятица, неразбериха, чуть приоткрылись архивы, разворошили прошлое, перед нами махина новых, неосмысленных фактов, некоторые исследователи делают попытку трезво, честно взглянуть на события и передряги революционной эпохи с иной стороны, успехи большевиков в гражданской войне связывают (что естественно) с использованием военных спецов, имя Троцкого еще одиозно, отвержено, а товарищ Анна реабилитирована полностью (“за отсутствием в действиях, приписываемых обвиняемой, состава преступления”), вырвана из забвения, магическое имя, не звук пустой, эта почти демоническая фигура гражданской войны — вспомнили ее титанические усилия по строительству Красной Армии, оказывается, это она являлась застрельщицей и неутомимой закоперщицей и, вопреки козням военной оппозиции, поддерживаемой, вдохновляемой Сталиным (Военную оппозицию оппозицией не считать!) , пробила гигантской смелости идею (риск был, доктринерские опасения военной оппозиции не были лишены основания, перенапряженная динамическая спираль склонна к непонятностям и фокусам, но кто не рискует, тот не выигрывает) — привлечь к делу военных спецов. Более 60% командиров Красной Армии были (потрясающие цифры, переворачивающие наши представления о прошлом) бывшими царскими офицерами, и это, только это (так стали считать в начале 60-х годов, новый, кукишистский, дерзкий, современный, научный, сильнее скажем, сверхнаучный ответ на вопрос, почему большевики выиграли гражданскую войну, в чем тайна их успеха? ответ получен с помощью ЭВМ, Урал-4, каждая эпоха дает свой резон на подобные закавыки, увы!) определило успех, победу на фронтах гражданской войны (истина — это успех); именно это дало возможность преодолеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный, околесицу, подавить злые крестьянские восстания.

Итак, она герой, великая женщина, умудрившаяся, пройдя через все фантастические превратности, сохранить чистое сердце и идеалы молодости, легенда, неразгаданный символ, посмертная слава (дым?), сияние славы, фанфары трубят — хоть пиши оптимистическую трагедию! Старые большевики, вся ленинская гвардия, тени отгремевшей эпохи, восторженно пожирают глазами ее портрет в траурной раме, подходят по очереди, ничтоже сумняшеся прикладываются к нему, как к чудотворной иконе, надрывно и с неизбывным староверческим упрямством зацеловывают.

Вот так-то, триумф, посмертным признанием закончилась цветистая биография Анны Ильиничны. Лучше поздно, чем никогда!

А вот вы отгрохайте 17 лет (на параше не просидишь), а потом и иронизируйте:

— Анна Ильинична, а вы сидели в БУРе?

Наконец, ничего не зная и не ведая о самоубийстве, о фанфарах и посмертной славе Анны Ильиничны, заявилась в Москву из своих Березняков наша непредсказуемая Губошлепия (очередной набег на Кухню ), и это пришлось как раз на сороковины. Ахнули мазурики (не ждали такого подарочка, гром среди ясного неба), однако быстро оправились, молодые были, сил избыток, подл, подл, человек, сказал бы Достоевский.

Муж Марины, эдакая жалкая раскоряка на костылях, пагубные предосудительные последствия, жертва необычайного вывиха, со страшненькой, скучной, деревянной улыбочкой сообщал всем и каждому громким дружески-доверительным, сугубо конфиденциальным шепотом сообщал гадости, наговаривал встречному и поперечному три короба на Анну Ильиничну — страшный характер у тещи, если говорить по правде, невыносимый, ее, конечно, по-человечески бесконечно жаль, ее можно понять, надо понять и простить, простим, простим ее за всё, — пускал подобающую и приличествующую случаю слезу. После слезы начинались рассуждения, с другой, соперничающей стороны, — вы, конечно понимаете, что это клинический случай, типичный, хорошо известный по научной литературе, обстоятельно объяснен, разжеван Фрейдом, характерные симптомы налицо, легко просчитываются и описаны у Ясперса; затем осторожно упоминается о семейном проклятии, пущенном еще во времена Александра III, миротворца, неистовой местечковой бабкой, давящем на психику (вот только когда Кухня узнала о проклятии, узнать-то узнали, но большего значения не придали), объясняется, что ничего странного, загадочного в случившемся нет, вы ж умные люди, сами понимаете, всё на ладошке: шизофрения, мы имеем дело с профессиональной самоубийцей! Точно, как у достопамятной Цветаевой (“Послушайте! Еще меня любите / За то, что я умру) - взбалмошная, аномальная любовь к дочери, черная патология, синдром Цветаевой, неуживчивость, невыносимая сварливость, вздорность, ела их поедом, покойная теща непрерывно раздувала из мухи громадного слона, прямо мамонта, каких в природе не бывает (— Я смерть зову! Страшная катастрофа, у меня пропали очки! — Да вот они, Анна Ильинична!), склочность, стервозность, склонность к самоуправству, ревность, дрянцо с пыльцой, диктаторские замашки, “в комиссарах дух самодержавья”, она тиранствовала непрестанно, непрерывно, заедала чужой век, учила, как жить, взяла такую привычку, лезла куда не надо “комиссар дьявола”, загораживала свет солнца, мешала идти по выбранной дороге, патологическая ненависть к русской Православной церкви, не теща, а сущий изверг, та еще гнида, мешала людям честно жить, честно делать свое дело; дальше говорились о теще-удавленице уж откровенные и несусветные гадости, умственная ущербность, даже слабоумие, да, да, слабоумие, загадочная шизофрения сочеталась с тяжелым запором, выпячивались одни факты, замалчивались другие, установка на гибкую, хитрую мистификацию и продувной психоанализ, то же припев, следует быть честными и справедливыми, не надо обманывать самих себя, она была безнадежна и неизлечимо больна, одно к одному, деструктивный, революционный пафос саморазрушения, пафос жертвы, вы, разумеется, понимали, что Анна Ильинична не могла не кончить, как кончила, это столь естественно, никуда не денешься, не этим, так тем или иным изобретательным фортелем. Словом, жизнь, пусть она и подлянка, продолжается, едем дальше! мы вас ждем на блины с красной икрой, всё, как у людей, без модных новшеств, вкусен блин на поминках, за уши не оторвешь, пальчики оближешь, под водочку отлично идет, угощение на широкую руку, уплетай икру, сколько твоей душеньке угодно. Русские поминки, тризна — можно ли отказаться, когда так радушно приглашают, на таких поминках, если вы русский, невозможно, уж поверьте, искренне и окончательно не улиться, как последняя грязная, подлая свинья…