Наталья Лайдинен - Израиль без обрезания. Роман-путеводитель

В небрежно зашторенное окно бил яркий солнечный свет, я с трудом разлепила глаза. Зря все-таки вчера снова напилась снотворного: с утра голова гудит, как медный колокол! Я взглянула на часы – уже без пяти двенадцать! Снова проспала все на свете, а вставать отчаянно не хочется. Нет никаких сил, последнюю энергию как будто высосало.

Собрав в кулак остатки воли, стащила себя с постели. Контрастный душ немного привел меня в чувство, но не сильно. Я решилась на крайнюю меру: тяжело вздохнув, достала из-за дивана свернутый коврик для занятий йогой и обреченно расстелила его посреди комнаты.

– Не смей расслабляться, Карина! Соберись немедленно! Чувствуй в себе всю гармонию вселенной! – привычно начала я проговаривать аффирмацию уверенности в себе, как учил мастер на последнем курсе аутотренинга, недавно пройденном.

Усевшись в позу лотоса, я постаралась глубоко дышать на счет и получать из космоса живительную энергию. Промучившись так минут десять, бросила это бесполезное занятие. Закурила и пошла варить крепкий кофе. Никто пока не изобрел лучшего лекарства от затяжного стресса, даже продвинутые йоги, увы.

По пути нашла на тумбочке мобильный и машинально включила. Вдруг что-нибудь хорошее с утра? Например, Пашка позвонит, одумавшись? Я все еще лелеяла эту дурацкую мысль!

Действительно, тут же раздался резкий противный звонок, я шкурой почуяла неприятности. Это был совсем не Пашка.

– Карина! Ну где же ты? У нас съемка срывается! Мы тебя уже пятнадцать минут в бутике ждем! – истерично завизжал в трубку знакомый голос. – Еще и телефон не берешь! Что за дела?

Это Женя, молодая, но очень строптивая журналистка, с которой я в последнее время работала для одного модного глянцевого журнала. Недавно она вступила в романтические отношения с главным редактором Сергеем Краснодольским и, как иногда бывает у молоденьких девчонок в таких случаях, почувствовала себя очень уверенно, обнаглела. Короче, началась «звездянка». Бедняжка, она еще просто не узнала от более продвинутых коллег, что она как минимум третья такая за последний год. Не считая более простых случаев… И не стоит делать из этого скандала.

Меня пробил холодный пот. Точно, сегодня на час дня запланирована фэшн-съемка в одном из самых крутых бутиков в Третьяковском проезде!

– Да я тут так… в пробке застряла! – прокричала я в ответ, уже пытаясь как можно быстрее втиснуться в джинсы. – Скоро буду!

Плеснула на лицо тональник, нарисовала глаза и губы, причесалась, схватила кофр с камерой и чемодан с прочими фото-прибамбасами и через две ступеньки, тихо поминая недобрым словом глянцевые журналы, журналисток и редакторов, рванула к машине. Черт, завалена снегом! Пара движений щеткой – и сугроб на колесах срывается с места. Утро понедельника обычного фэшн-фотографа глянцевого журнала, черт бы всех побрал! Нагло прорулив по встречке, к счастью, не нарвавшись на мздоимцев с полосатыми палочками, через полчаса я оказалась в Третьяковском проезде.

Вбегая в бутик, я успела одновременно скинуть куртку, надеть дежурную улыбку и расчехлить камеру. Обычно на публику это сразу действует примиряюще.

– Привет! Будем работать?

Помещение мгновенно окинуто натренированным взглядом. Старший менеджер и несколько сотрудников сидят с напряженными лицами, как будто кол проглотили. На столе – маленькие чашечки с остывшим кофе. Я вижу, какая гамма чувств проходит по лицу Жени. Ей двадцать четыре, и ей кажется, она опытна и очень хорошо знает жизнь. Только вот пока плохо справляется с мимикой. Это проходит через пару лет работы в модной журналистике. Если после расставания с Краснодольским она в ней продержится, конечно, хотя бы несколько месяцев.

– Приношу извинения. Пробки. Москва-столица…

Все нормально, сотрудники бутика сразу зашушукались и заулыбались. Не обращая на них никакого внимания, я быстро выставила свет и попросила принести мне кофе. Одна из продавщиц едва не проглотила вешалку от моей наглости и взглянула на старшего менеджера. Та незаметно кивнула. Продавщица кисло улыбнулась и удалилась походкой вышедшей в тираж провинциальной модели. Я продолжила возню с софитами и зонтиками. С презрительной улыбкой на поджатых губках продавщица принесла мне кофе. Жадно выпив его большими глотками, я вошла в привычный рабочий ритм, стало полегче.

– Карина, мы должны отснять сумки, ремни и другие аксессуары. И несколько моделей из новой коллекции… – жеманно поводя плечиками, произнесла Женя. У нее это вторая съемка в жизни. У меня – тысяча вторая. Поэтому я прекрасно знаю, что, даже если бы я опоздала на час, продавщица все равно сделала бы мне горячий кофе. А старший менеджер вежливо улыбнулась, поскольку их прямая пиаровская заинтересованность – засветиться в одном из самых популярных глянцевых журналов. И ради этого с высоты своего пафоса не грех и потерпеть идиотские опоздания и прихоти раздолбаев-фотографов и стремных журналистов.

Съемка прошла нормально. Продавцы и менеджер охотно позировали на фоне своей сверхдорогой и временами довольно безвкусной, надо признать, продукции. Больше всех, по неопытности, в кадр лезла Женя. Она же пыталась выстроить композицию и ракурсы. Я послушно фотографировала, следуя ее указаниям, сдерживаясь из последних сил. Малышка, она еще просто не знает, что все равно фото с ее смазливой глупой мордашкой гламурный самодур-редактор никогда не опубликует, даже несмотря на внезапно возгоревшуюся интимную близость.

После двухчасовой съемки Жене, как автору будущего хвалебного материала, торжественно вручили двадцатипроцентную скидочную карту, а мне достался фирменный пакетик, в котором сиротливо лежало несколько пробников весьма неплохих духов. И на том спасибо!

Я подумала вдруг, что вряд ли что-то в профессии и извилистом течении псевдогламурной жизни сможет меня удивить. Жить вовсе не страшно, как модно сегодня говорить. Жить – скучно.

Распрощавшись с подобревшими вдруг продавцами и менеджером, которые сладко попросили меня закинуть им по возможности лучшие фото, я прыгнула за руль своей видавшей виды «тойоты».

Куда дальше? Я колебалась ровно пару секунд. В этот момент снова затрещал мобильный.

– Карина, ты не могла бы прямо сейчас заехать в редакцию? – строгим голосом спросила меня Лола, заместитель главного редактора.