Джидду Кришнамурти - Цикл бесед Джидду Кришнамурти с профессором Аланом Андерсоном. Сан Диего, Калифорния, 1974 год

А.Пожали.

К.И она была грубой, но очень, очень податливой, необычайно податливой. Но грубой. И мы посмотрели друг на друга. И она захотела пройти в комнату. Я сказал ей: «Послушай, я делаю упражнения, у меня очень мало времени, не могла бы ты прийти в другой день». Своего рода поговорил с ней. «Приходи в другой раз». Потом отошел назад. Она оставалась там еще две или три минуты и постепенно ушла.

А.Чудесно, просто чудесно. Акт полного внимания между вами.

К.Там не было чувства страха. Она не боялась, я не боялся. Чувство, знаете…

А.Это напоминает мне историю, которую я читал о Рамане Махарши. О том как он, будучи молодым человеком, ушел и жил в пещере тигра. И она была занята тигром. И как тигр ранним утром пришел с охоты и спал вместе с ним. Читать это в среде своей культуры… Это шокирует, вы чувствуете смятение, когда читаете это и на какое-то время не можете позволить себе поверить в это. Но в свете того, что мы говорили об обезьянах, и этой чудесной истории, рассказанной вами… Я хотел бы пожать руку этой небольшой матери с ребенком. Но я не был готов.

К.Нет, это было действительно… Я не знаю. Там было общение, там было чувство дружбы, вы знаете, без какого-либо антагонизма, без какого-либо страха. Она смотрела на меня, вы знаете… И я думаю, что внимание это не то, что нужно практиковать, не то, что нужно культивировать, идти в школу учиться, как быть внимательным. Это то, что они делают в этой стране и в других местах: говорят, что не знают, что такое внимание, что пойдут учиться у кого-то, кто скажет им, как получить его. Тогда это не внимание.

А.Это называется скорочтение.

К.Скорочтение, да.

А.Тысяча слов в минуту.

К.Сэр, именно поэтому я чувствую, что есть огромное чувство заботы и любви в том, чтобы быть внимательным, что означает прилежное наблюдение. Слово «прилежный» происходит от legere, вы, конечно, знаете это, «читать». Читать в точности то, что есть, что находится там. Не интерпретировать, не переводить это, не стремиться что-то с этим сделать, а читать то, что там. Там есть бесконечное множество того, что видеть. Есть огромное количество всего того, что можно видеть в удовольствии, как мы видели.

А.О, да.

К.И для того, чтобы читать это, вы должны быть бдительны, внимательны, прилежны, заботливы. Но мы наоборот — небрежны. Мы говорим: «Что не так с удовольствием?»

А.В нашем языке есть разговорное замечание, когда кто-то хочет усилить внимание, они скажут: «Вы читаете меня?» Это, конечно, с точки зрения технологии приобрело другой аспект, однако не относящийся к тому, кто говорит в наушниках в самолете, просто обычная повседневная практика, иногда люди скажут это.

К.Итак, то, что мы сделали, это действительно прочитали всю эту карту.

А.Да.

К.С самого начала: с ответственности, отношений, страха, удовольствия. Все это. Просто наблюдать эту необычайную карту нашей жизни.

А.И красота этого в том, что мы двигаемся внутри заботы о вопросе трансформации человека, которая не зависит от знания или времени, не переживая о том, что мы собьемся с пути. Это происходит естественно. Это, конечно, не удивительно для вас, однако шокирует с точки зрения…

К.И поэтому, сэр, это правильно жить в компании мудрого. Быть с человеком, кто действительно мудр. Не с людьми, которые прикидываются мудрыми, но с настоящей мудростью. Не в книгах, не посещая уроки, на которых вас учат мудрости. Мудрость — это нечто такое, что приходит с самопознанием.

А.Это напоминает мне гимн в Ведах, в котором идет речь о богине речи, которая появлялась только среди друзей.

К.Да.

А.Чудесно. В действительности это означает, что если нет заботы, той любви, о которой вы упомянули, которая постоянно следует с вниманием, то не может быть ничего, кроме лепета (болтовни).

К.Конечно.

А.Может быть лишь словесное лепетание.

К.Которое одобряет современный мир, вы понимаете?

А.Да.

К.Что опять означает поверхностные удовольствия, не наслаждение. Вы следите? Поверхностные удовольствия стали проклятьем. И выйти за пределы этого является одной из самых сложных вещей для людей.

А.Так как это становится все быстрее и быстрее.

К.Это именно так.

А.Это идет все быстрее и быстрее.

К.Это то, что разрушает землю, воздух. Они уничтожают все. В Индии есть место, куда я езжу каждый год, там находится школа. Там самые древние холмы на земле.

А.Какая прекрасная вещь.

К.Ничего не изменилось, никаких бульдозеров, никаких новых домов. Это старое место, со старыми холмами, и среди них находится школа, с которой я связан и т. д. И вы чувствуете огромность времени, чувство абсолютного не-движения. Которое (движение) есть цивилизация, которое есть весь этот продолжающийся цирк. И когда вы едете туда, вы чувствуете это — полную тишину, которую не затронуло время. Время в смысле… И когда вы оставляете это и возвращаетесь в цивилизацию, то чувствуете себя, скорее, потерянным; у вас присутствует чувство «о чем все это?», «почему здесь так много шума из ничего?» Именно поэтому это так странно и, пожалуй, привлекательно, в этом большой восторг — видеть все так, как оно есть, включая самого себя. Видеть то, чем я являюсь, не глазами профессора, психолога, гуру, книги, а просто видеть, что я есть, и читать, что я есть. Так как вся история во мне. Вы следите?

А.Конечно. В том, что вы сказали, есть что-то бесконечно прекрасное. Не думаете ли вы, что в нашей следующей беседе мы сможем поговорить об отношении красоты к тому, о чем вы говорили? Спасибо вам огромное.

А.Мр. Кришнамурти, в нашей последней совместной беседе мы двигались с разговора о страхе и его отношении к трансформации отдельного человека, которая не зависит от знания или времени, и оттуда мы пришли к удовольствию, а к концу беседы возник вопрос красоты. И, если вы не против, я бы очень хотел, чтобы мы вместе исследовали его.

К.Люди часто удивляются тому, почему музеи настолько заполнены картинами и статуями. Не потому ли это, что человек потерял свою связь с природой и поэтому должен идти в эти музеи, чтобы посмотреть на картины других людей, на знаменитые картины, некоторые из которых действительно удивительно прекрасны? Почему музеи вообще существуют? Я лишь спрашиваю, я не говорю, что они должны или не должны. И я был во многих музеях по всему миру, ходил по ним в сопровождении специалистов. И я всегда чувствовал, как если бы мне показывали, как если бы я смотрел на вещи, которые были для меня настолько искусственны, которые выражали представление других о красоте. И я размышлял о том, что есть красота. Так как, когда вы читаете стихотворение Кита (Keat) или просто стихотворение, которое было действительно написано человеком от всего сердца и с очень глубоким чувством, он хочет передать вам что-то из того, что чувствует, что он рассматривает как самую тонкую суть красоты.