Ирвин Шоу - Добро пожаловать в город ! (сборник рассказов)

«Англия! Англия!» Мальчишеские голоса, дрожащие на ночном ветру, слабо доносились до него через окно.

«Мне стыдно за себя, — размышлял он. Я встречаю трагический час мира в скорбном и комическом наряде. Пришло время для какой-то благородной и потрясающей акции. Но кто поручит мне благородную и потрясающую акцию?»

— Мне хотелось бы обратиться к Европейскому континенту, — произнес он вслух.

— Что ты сказал? — прошептал Макамер.

— Так, ничего. — Датчер натянул одеяло до подбородка. — Знаешь, что я собираюсь сделать?

— Ну?

— Жениться. У меня будет жена, и я буду жить на ферме, выращивать кукурузу, пшеницу и виноград, наблюдать, как зимой падают хлопья снега, и резать свиней; во всем следовать временам года. На какое-то время мне хочется стать вовлеченным в вечное движение жизни.

— Ясно, — откликнулся Макамер. — А мне только что приснилось, что Мервин Лерой предлагает мне работу. Не так уж плохо, не так уж плохо, очень плохо… — И умолк.

— Следовать временам года… — повторил Датчер, пробуя на вкус эту фразу. — Следовать временам года…

Закрыл глаза — и тут же увидел опять: бомбардировщик замер на месте, парнишка-пилот выскочил из него, чувствуя наконец под собой твердую, холодную землю. Широко улыбнулся, чувствуя, как резко спало напряжение и под мышками потекли ручейки пота.

«Я это сделал, я это снова сделал!» — повторял он с облегчением, широко шагая по летному полю на командный пункт, чтобы доложить командиру об успешном вылете.

Эндрю диктовал текст:

«Флэкер. Ну, парень, по-моему, с меня довольно. Лучше тебе обо всем рассказать.

Звуковые эффекты: звук закрывающейся двери, ключ медленно поворачивается в замочной скважине.

Бадди. Тебе никогда не заставить меня говорить, Флэкер.

Звуковые эффекты: звонкая пощечина.

Флэкер. Может, теперь, парень, ты изменишь свое мнение? Где Джерри Кармайкл?

Бадди (смеется). Тебе хотелось бы об этом узнать, Флэкер?

Флэкер. Да (медленно, с явной угрозой в голосе).

И я это выясню. Так или иначе выясню. Понимаешь меня?

Звуковые эффекты: слышится завывание сирен; громче; сирены стихают.

Диктор. Как вы думаете, заговорит ли Бадди? Заставит ли его Флэкер назвать местонахождение спасенного сына железнодорожного короля? Отыщет ли его вовремя Дасти Блейдс? Включайте ваш приемник в понедельник, в это же время» и т. д.

Эндрю опустился на кушетку, задрал ноги, потянулся, вздохнул, наблюдая, как Леонора заканчивала, скрипя пером, писать его диктант в своей тетрадке для стенографии.

— Тридцать баксов, — сказал он. — Еще тридцать. Ну как, устраивает?

— Угу, — пробормотала Леонора. — Одиннадцать с половиной страниц. Все отлично получилось, Энди.

— Конечно. — Эндрю закрыл глаза. — Можешь поставить свою тетрадку рядом с «Моби Диком» на полке в библиотеке.

— Это так волнует! — Леонора встала со своего места. — Не понимаю, почему они жалуются?

— Ты очень хорошая девушка. — Эндрю поднес руки к глазам и стал ожесточенно тереть их кулаками. — У меня на глазах будто деревянные дверные петли. Ты хорошо спишь по ночам?

— Нельзя тереть глаза, — Леонора надела пальто, — от этого только хуже. Так завтра, в десять?

— В десять. Буду спать — разбуди, вырви из объятий Морфея. Оставим на этой неделе в покое Дасти Блейдса, с его судьбой, и перейдем к дальнейшим приключениям Ронни Кука и его друзей. Сорок долларов за каждый сценарий. Мне всегда больше нравилось писать о Ронни Куке, чем о Дасти Блейдсе. Увидишь, как подействует на мой талант лишняя десятка. — И открыл глаза.

Леонора стояла у зеркала, надевая шляпку. Если смотреть на нее искоса — не такая уж дурнушка. Ему очень жаль Леонору — ну абсолютно ничего привлекательного — круглое розоватое лицо, волосы свисают, как веревочки. Никто никогда не связывал в разговоре ее имени с каким-нибудь парнем. Шляпка у нее ярко-красная, отделка сбоку — какое-то странное сооружение, вроде лестницы… И смех и грех! До Эндрю вдруг дошло, что шляпка на ней новая.

— Какая у тебя потрясающая шляпка, просто восторг! — лихо солгал он.

— Ох, если б ты знал… я так долго не решалась ее приобрести. — Леонора покраснела — приятно, что он заметил ее обновку.

— Хэрриэт! — визгливо крикнула нянька соседской маленькой девочке, игравшей на дорожке. — Ну-ка, убирайся оттуда! Чтобы духу твоего там не было!

Эндрю на кушетке перевернулся на живот и положил на голову подушку, задал вопрос Леоноре:

— У тебя возникли какие-нибудь идеи насчет завтрашнего сочинения о Ронни Куке и его друзьях?

— Нет. А у тебя?

— Тоже нет. — И потуже обернул подушкой голову.

— Но к завтрашнему дню они у тебя наверняка появятся! — ободрила его Леонора. — Так всегда бывает!

— Да, всегда! — с гордостью повторил Эндрю.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Знаешь… Иди-ка ты… иди!

— До свидания. — Леонора направилась к двери. — Выспись сегодня ночью как следует.

— Слушаюсь…

Эндрю одним глазом наблюдал за ней: как она спустилась с веранды, где он обычно работал, прошла через гостиную и столовую к лестнице. Ноги у нее красивые. Всегда удивляешься — почему у девушки с таким невзрачным лицом такие красивые ноги. Правда, волосатые, это их немного портит. Нет, ее не назовешь счастливицей.

— Нет, нет, — произнес вслух Эндрю, когда дверь за ней захлопнулась, — ты, безусловно, девушка несчастная! — И снова закрыл глаза, пытаясь заснуть.

Окна открыты, солнечный свет заливает комнату. Над его головой мягко шуршат шторы, а лучи солнца приятно нагревают закрытые веки… Через улицу, в общественном спортивном зале, четверо мальчишек перебрасываются мячом… Как приятен его слуху стук биты, глухие удары мяча о грубую перчатку филдера… Окружающие бейсбольную площадку высокие, такие же древние, как сам Бруклин, деревья время от времени шелестят листвой под легкими порывами теплого ветра…

— Хэрриэт! — снова завопила нянька. — Немедленно прекрати или простоишь у меня в углу целый день! Приказываю тебе немедленно прекратить!

Эта женщина — француженка; такого чудовищного французского акцента, как у нее, Эндрю в жизни не слыхал.

Девочка расплакалась:

— Ма-ама! Ма-ама! Она хочет меня поби-ить!

Девочка ненавидела гувернантку, и та платила ей тем же. Обе постоянно жаловались матери.

— Ты маленькая лгунья! — визжала гувернантка. — И вырастешь — тоже будешь лгуньей, только большой! На тебе уже крест пора поставить!

— Ма-а-ма-а!.. — завывала малышка.

Наконец обе вошли в дом, и воцарилась желанная тишина.

— Чарли-и, — кричал мальчишка на бейсбольном поле, — ну-ка, брось мне мяч! Чарли-и, слы-ышишь?

Раздались четыре телефонных звонка; мать его подняла трубку, вышла к нему на веранду.