Тимофей Круглов - Август

— Я подумаю, — медленно процедил Кирилл, глядя на гостя со смешанным чувством неприязни и жалости. Чужими руками решил продвинуться. Судя по всему, этот майор твердо решил с одной большой звездочкой не оставаться. А может быть, все это просто часть игры? И надо вбросить компру на Щербатого и его окружение сразу высоко-высоко? И в такие взять тиски, чтобы полковник Плещеев не раздумывал, браться ли за это дело, будучи уже на пенсии, а просто мозги мне отшибить угрозой ликвидации? Это уже правдоподобнее. Иначе, почему бы, задокументировав фотосъемкой последние минуты жизни Щербатого, не взять меня на месте рыбалки, тепленьким? Или даже предотвратить это дело? Как же они выследили нас? Неужто, мы с генералом так постарели, что ничего не заметили? А может, меня просто подтолкнули убрать генерала? И теперь продолжают играть со старым больным человеком новую игру?

— Я подумаю, — повторил Кирилл. — У вас в машине хоть поесть-попить найдется? А то я вам минералки дам, да пирожков домашних.

Гость удивленно вскинул брови, что-то явно пошло не так.

— Спасибо, товарищ полковник, у меня все есть. Так я пойду?

— Так вы идите, идите. Если через пару часов я вас не позову, значит, я принял ваше предложение насчет досье на Щербатого. И испарился. А если услышите выстрел, то ради Бога, не морочьте хотя бы мою жену дурацкими допросами, ей и так нелегко придется.

Эрнест нерешительно поднялся с кресла, в дверях обернулся, посмотрел еще раз в глаза полковнику. Глаза как глаза. Выцвели только — васильковые когда-то. А лицо обычное — красное, доброе, на пенсии человек. Во даёт!

Машенька посидела в веселой компании за шашлыком, но аппетит пропал. Под первым же предлогом она вскоре выскользнула за калитку и побежала домой. Но не к воротам. Обошла квартал, зашла со стороны леса, увидела около дома серую «Волгу», культурно поставленную водителем в самом конце тупичка, которым заканчивалась их улочка. Почти в лесу, с краю, на обочине стояла эта, знакомая по номерам Управления, служебная машина. Рядом с машиной, оставив открытыми все дверцы, чтобы не нагревалась, прогуливался знакомый майор, этот, как его, ну, ведущего телевизионного из «Новостей» так зовут, Эрнест! Только не Мацкявичюс, а Сироткин. Эрнест Сироткин, да, из молодых, да ранних.

— А что же Кира? Не повел гостя в дом или уже поговорили? Тогда чего Сироткин тут ждет? Почему не уезжает? Маша, не выходя из леса, обошла стороной машину, тихонько притаилась неподалеку в высоком подлеске. — Комаров нет, слава Богу! Сожрать должны были бы меня в лесу за пять минут в эту пору, а их нет!

В нескольких шагах от Машеньки хорошо замаскированный снайпер уже третий раз менял патроны в своей винтовке. Выцелит аккуратно Эрнеста в голову, нажмет на курок — нет выстрела. Перезарядит, прицелится — опять осечка! Потеряв терпение и разум, не заметив даже неслышно подкравшейся Маши, молодой лейтенант собрал винтовку в кейс и выхватил пистолет, не ПМ, конечно, специальную модель для прицельной и бесшумной стрельбы. Осечка, осечка, осечка! С сумасшедшими глазами снайпер подхватил кейс, засунул пистолет в плечевую кобуру, элегантный легкий пиджачок накинул снова на плечи, как жарко-то! И попёрся растерянно, почти не таясь, едва не наткнувшись на внимательно следившую за ним Машеньку, к своей машине, стоявшей в километре отсюда, за железной дорогой. Бубнил тихонько что-то в спецгарнитуру, качал головой, чуть ли не бил себя в грудь, что-то доказывая кому-то, явно недоверчивому.

В дом Маша дошла, что называется, огородами. Перелезла через невысокий забор и соскочила, расцарапав руку о гвоздь, прямо на лапу поджидавшей ее с другой стороны Дары. Щенок взвыл, тявкнул и тут же замолк, непонимающе разглядывая «маму»: так хорошо играла в прятки, и на тебе!

Через заднюю веранду вошла Маша в дом, осторожно, сдерживая бьющееся бешено сердце, поднялась в кабинет. Кирилл сидел перед компьютером, быстро проглядывая какие-то файлы. Полковник почувствовал затылком, спиной, присутствие Маши и, не отрываясь от монитора, начал ее успокаивать:

— Родная моя, все нормально, небольшие проблемы у них, на службе, просили помочь, всё, абсолютно всё в порядке и под контролем.

Машенька подошла к мужу, поцеловала родную потную лысину и увидела на мониторе фотографию Щербатого на фоне панорамы Таллина, снятой где-то на Вышгороде. Рядом с генералом знакомые всё лица — представители эстонской разведки и резиденты МИ-6 в Эстонии, работающие под крышей посольства. Пьют коктейли на заднем дворике какого-то кафе с видом на город и море, общаются весело, смеются. Но снимок сделан явно несанкционированно, — видно по композиции и перекошенному горизонту. Строчки документов на разных языках, платежки, фамилии, опять фотографии, мелькали на мониторе сплошным потоком, — Кирилл проглядывал файл за файлом буквально за секунды.

— Кто это тебе принес, да так не вовремя и поздно уже? Сироткин?

— Какой Сироткин? Ах, да, Эрнест. Он и принес, Машенька.

— Его сейчас прямо перед нашим домом снайпер караулил, — тихо-тихо сказала Маша. Кирилл убрал руку с мышки и впервые позволил себе посмотреть на жену.

— Убили? — Кирилл мгновенно стал сворачивать окна и выгружать компакт-диск из компьютера. — Уходим. Прямо сейчас и в чем есть.

— Не торопись, Кира. Его хотели убить, но не смогли.

— То есть, как не смогли? Как не смогли?! — громким шепотом «заорал» потерявший терпение полковник.

— Все патроны дали осечку. И в винтовке, и в пистолете. Ну не ножиком же ему Эрнеста резать? Да еще и не факт, что самого не зарежут, Сироткин парень крепкий.

— Что за ерунду ты несешь, Маша?!

— Выбрось это досье на помойку, Кира. Пригласи Эрнеста в дом, раз его пытались убрать, он не враг. К Ивановым, жалко, уж не пойдем сегодня. Ну, посмотрите футбол, пивка попьёте, я вам закуски настрогаю. И будем спать. Успокой Эрнеста, скажи, что ты все проблемы решил, тебе он поверит.

— Мне он поверит! — выпрыгнул из компьютерного кресла полковник и зашагал, забегал длинными ногами по кабинету, бия себя по и без того багровому лбу ладонью. — А я тебе поверю? Что мы можем идти пить пиво и смотреть футбол, а ты дремать за сериалом, накормив нас ужином?!

— Поверишь, Кира, куда ты денешься? Давай лучше подумаем, в какой комнате Эрнеста устроить жить. Он теперь у нас жить будет, ничего не поделаешь. Ну, пока дом себе не построит, конечно.

— Маша, бедная моя, ты сошла с ума?! — Кирилл остановился и беспомощно прижал худенькую, маленькую жену к себе. Гладил по волосам, успокаивал, вспоминал, где в доме лекарства стоят, и есть ли там какие транквилизаторы?

— Очнись, Кира! Это не я, это ты перепутал время и место, когда на нас всех свалилось столько «гостей». И Петровы, и Саша с семьей, Ивановы вон, тоже, играют, как дети, в хозяев, не хотят вспоминать правду. А правда ведь не плохая, милый мой?! Правда ведь гораздо лучше и справедливее того, что было!