Пол Тот - Ш-ш-а...

– Никогда не вернусь.

– Почему?

– Устал от разговоров, – сказал он. – Если не возражаешь, пойду прогуляюсь. Встретимся там же, где ночевали.

– А я думал…

Жду у магазина час, два, три. Зря не попросил у него одеяло. Сижу на холодном бетоне. Тем временем с одной стороны от меня сидит Стиль, с другой – Правильный. Никто ничего не говорит. Все просто смотрят друг на друга. Наконец, я встал и пошел.

– Чего это с ним? – спросил Стиль.

– Чего с ним только нет, – ответил Правильный.

Я обошел вокруг квартала, присел у дверей.

– Плевать мне на то, о чем вы говорите. Спать буду, – сказал я Стилю и Правильному.

– Тут небезопасно, – сказал Правильный.

– Не ворчи, как старуха, – сказал ему Стиль. – Оставь его в покое.

Я проспал всю ночь. Стиль и Правильный болтали без умолку. Все равно что спать с включенным радио. А я, черт возьми, не мог слова вставить – вдруг Триггер появится?

– Знаешь, – говорил Стиль, – ты давно уже просто на нервы мне действуешь. Я дошел до грани нервного срыва. Подумываю об уходе. Хотя мне этого не хочется. Пуласки во мне нуждается, а ты только мешаешь. Как только он начинает все себе представлять, отыскивать путь в этом мире, ты его толкаешь не в ту сторону. Поэтому не знаю. Только предупреждаю, может прийти тот день, когда я уйду.

– Это твоя прерогатива.

– Прерогатива? Он таких слов не знает.

– А как же учитель, признавший его особенным?

– Слово каждый может повторить. Не зная, что оно означает. Кроме того, по мнению мамы, его называют особенным, имея в виду совсем другое. Поэтому я ему нужен.

– Это ты вечно втягиваешь его в неприятности, Стиль. У тебя возникают безумные мысли, ты его подстрекаешь. Фактически ты присутствуешь здесь в первую очередь для того, чтобы уговорить его быть тобой. Понимаешь, что это за бред?

Стиль потянулся, зевнул, но, кажется, притворно. Скорее, похоже, нервничал, не зная, что делать.

– Если устал, – сказал Правильный Стилю, – давай спи. Я смогу уделить себе пять минут.

– Правильно, соберись с драгоценными мыслями.

– Ничего нет плохого в минуте покоя.

– И ничего плохого, если я попою, попляшу и попрыгаю на твоих ребрах.

– Твоя профессия – разыгрывать распроклятого дурака.

– Миру нужны дураки, а обманщики вроде тебя не нужны. Их и без того полным-полно.

– Ты невыносим. Никогда не изменишься, и собираешься утопить Рея Пуласки вместе с собой. В последнюю минуту я почти взял его на поруки, и тут ты вернулся, испортил все дело. Надеюсь, доволен. Бедненький старичок Рей изменился бы к лучшему, если бы ты не явился.

– Угу, только он первый ко мне пришел, так что догадайся, кто главный.

И утром Триггера нет. Прежние его рассказы внушают дурное предчувствие. И я почти не знаю дорогу по улицам, а Стиль с Правильным связали меня узлами, как два паука, борющиеся за насекомое, завязшее в паутине.

Необычный свет отражается на городских углах. Льется косо, будто мир потерял равновесие. Повернешь голову в одну сторону, видишь яркое сияние. Повернешь в другую, все меркнет. Сегодня можно выбирать себе мир. Можно выбрать солнечный, звездный, молено простой, без молока и сахара, будьте добры.

Воздух холоднее обычного. Я имею в виду холодне-е-е-е. Он не думает ни о тебе, ни о прочих. Носит темные очки и разгуливает по улице сам по себе, отдельно от остальных, равнодушно, безучастно. Тебе нужен воздух, а ты ему не нужен. Воздух может сидеть, спорить с тучами и с дождем, точно так, как я спорю со Стилем и Правильным. Тучи достают головой до неба, как Стиль, дождь вечно падает на землю, как Правильный, а где-то посередине находится воздух.

Можно написать о воздухе книгу в миллион страниц, можно разобрать Рея Пуласки по косточкам, по мышцам, изучить в телескоп, в микроскоп, укрупнить и уменьшить изображение, издать доклад на тысячу страниц, ни разу даже не упомянув ни Рея Стиля, ни Рея Правильного.

– Интересно, – сказал Стиль.

– Пошел к черту.

Кто-то топает по направлению ко мне. Слышится мужской голос:

– Нашел. Присылай патрульную машину.

Снова тот самый коп. Я пошел. И упал за чертой воздуха. Вне пределов видимости, вылетев из памяти.

– Быстро иди, – сказал Стиль. – Иди вдвое быстрее. Запевай песню морских пехотинцев. У тебя есть полное право здесь находиться. Ты американский гражданин. Никто не смеет тебя тронуть…

– Ну-ка, стой на месте, – сказал коп.

– Называй его офицером, – сказал Правильный, – только не слишком часто. Не разыгрывай из себя умника.

– Приятеля ищешь? – спросил коп, сидя на лошади, как король на шерстистом троне.

– Твой замок дерьмом воняет, – сказал Стиль.

– Я не король, – сказал коп. – А ты шут?

– Как скажешь, король, – ответил Стиль.

– Не возражаешь ответить на несколько вопросов в центре города?

– Если не возражаю, можно подержаться за жир? – спросил Стиль, хватаясь за мошонку.

– Я предлагаю поддерживать мир, ослиная задница.

– Где Триггер?

– Так ты его называешь?

– Смотри, – выдохнул Стиль моим дыханием. – Гостей ждешь? Вечеринку устраиваешь? – обратился он к копу. – Не нуждаюсь в прогнозе погоды.

– Хорошо. Теперь сиди тихо, пока подъедет патрульная машина.

– Пришиб какую-то старушку? Она тебя бутылкой огрела? Что-нибудь вроде того? Она свалилась с лестницы вчера вечером, налетела на холодильник?

– Что это ты несешь, черт возьми?

– У меня память фотографическая. Не беспокойтесь, офицер. Это не вы первый сказали. Живешь поблизости?

– Господи Иисусе, – сказал коп, отворачиваясь и притворяясь, что смотрит на солнце.

– Ничего там нет, кроме туч и дождя. То и другое плохо. То и другое боль в заднице.

– Тебе лучше знать.

Подъехала патрульная машина, вскоре вылез другой коп. В каждом городе мира ко мне приставлены копы. Каждое утро лейтенант или сержант говорит: «Хорошенько присматривайте за Пуласки, да не забывайте про Стиля и Правильного. Если начнет мошонку чесать, давайте сигнал всем постам. Если высморкается, составьте описание соплей. Если пойдет со скоростью выше двух миль в час, оштрафуйте за превышение. Обо всем докладывайте в центральную диспетчерскую. Рапорты отправляйте в ЦРУ».

– Доброе утро, офицер.

– На нижнем белье тоже имя написано? – спросил коп. – Или ты его не меняешь? Садись в машину.

– Что я такого сделал, черт возьми?

– Расскажешь нам историю. Можно прямо сейчас или прочтешь мне в тюрьме на сон грядущий.

– Где Триггер?

– Ты знать не захочешь.

Меня вдруг пробила дрожь, словно по шее прокатился ледяной кубик.

– Холодно, – сказал я.

– Зимний день. Это Денвер.

По дороге в участок кругом камеры наблюдения. На экранах подпрыгивает и кривится мое отражение. Вскоре сижу в очередном полицейском участке, на сей раз в ярко освещенной комнате, в коробке полной света. Меня усадили на стул за письменным столом в ожидании чего-то или кого-то. Я здесь уже час – только я, Стиль и Правильный. Все смотрим в стену, один Стиль смотрит на Правильного.